* Умно-жадненькая гг из аниме «Сбережение 80 000 монет к моей старости». Использует порталы в другой мир для личного обогащения и помощи некоторым.
Глава 14
Шайред Четвертый безуспешно дергал ногой, отбиваясь от графа Эмадена Малурона, который с горловым рычанием тащил его с лошади.
— Покайся, отщепенское величество! — хрипел южнокаталийский посол. — Прими свет истинной веры Второго пришествия!
Король молча колотил графа по голове свободной рукой, но со всех сторон уже набегали сектанские приспешники. Первый из них, с разбега подпрыгнув, вцепился захватом руки за шею его величества. Король впервые за несколько лет испугался и потому сразу проснулся в холодном поту.
Голова короля покоилась под рукой Найзирии, а ноги уже сползли с кровати. Во сне королева продолжала крепко держать короля, удерживая от падения.
Но беспокоило короля вовсе не это. У кровати сидела Нэгуин, вперившись мрачным взглядом черных зрачков в короля. От такого зрелища мозги у Шайреда со скрипом заработали, немедленно выдав импульс такой головной боли, что рожа короля скривилась в страдальческой гримасе.
Нэгуин ухмыльнулась.
— Так тебе и надо, муженек — ехидно, но всё же тихо сказала она. — Накидался как бонгурунгу с первого урожая фруктов.
Шайред Четвертый осторожно отсоединил руку королевы от своей головы и поднялся голым с кровати. На столике обнаружился кувшин клюквенного морса, половину которого король всосал в себя. Стало чуть получше.
— Ты конечно хорошо сохранился, — продолжала издеваться Нэгуин, — лет сорок можно дать, никаких не пятьдесят три. Седина едва пробивается среди частокола волос, но мешать гномью водку с вином?
Шайреду не особо было стыдно. Он король — может всё. Но справедливость слов старшей сестры Найзирии, отзывалась постукивающими молоточками в затылке. Мужчины женятся на лебедях, на коровах, птичках и зайках, а ему вот второй брак достался со змеёй.
Последнюю фразу он видимо выдал вслух, отчего Нэгуин мгновенно вскипела.
— А я не просилась за тебя замуж! — экспрессивно зашипела она, — по мне лучше на плаху с палачом сходить.
Так бы оно и было. Неудавшийся переворот в Роштии, который организовала Нэгуин закончился тем, что всех заговорщиков схватили и казнили. Вместе с молодым капитаном королевской стражи, любовью всей жизни старшей сестры Найзирии Нэгуин. Казнили бы и сестру, но тут Найзирия подсуетилась. Уговорила Шайреда жениться на Нэгуин. По традиции Создателей, свадьба члена королевской фамилии на преступнике, даровала последнему амнистию и всеобщее прощение.
Месяц Найзи валялась в ногах у своего сумасшедшего папаньки, Штимека Второго. Монетами всех приближенных к королю завалила, чтобы те старого, коронованного упыря поклёвывали разговорами о нежелательности казни первой принцессы Роштии. Упырь в итоге сдался, но в насмешку над принцессами и самим Шайредом поставил условие: в первый раз жениться на служанке Нэгуин. Решил вконец опозорить принца Шайна, несмотря на заключенное соглашение о брачном союзе еще два года назад. Вдогонку, уже уехавшей с Шайредом Нэгуин, выпустил королевский эдикт «разрыва с фамилией», лишив её статуса.
Воистину, начинаешь верить в проклятие Герогейна. Штимеку Второму было за шестьдесят, а слезать с престола не хотел.
Ничего не скажешь — удачно Шайред посвататься в Роштию сгонял. Трех жён привез вместо одной. Впрочем, опозорить принца не получилось: народ Роштии за такой благородный поступок Шайреда и Найзирию только возлюбил. С Шайном было сложнее, аристократы перешептывались. Но стоило его отцу печеньем подавиться ночью, а Шайреду взойти на престол, как шепотки поутихли.
Да и старый роштийский упырь недолго после своих шуток на троне посидел. Полгода не прошло: Рошелдар, объединившись с наиболее видными семействами знати, бешеного папашу своего прирезал. Сплавить бы давно всех этих случайных жён: Нэгуин вместе с Ренери обратно в Роштию, но перед Создателями же клялся в любви и верности до гроба.
Даже Найзирия, до чего крепка в своих чувствах к Шайреду и ревнива, такого точно не допустит. Да и Создатели… Как они там сверху на предательство такое посмотрят?
Одно хорошо, часто они не видятся. Раз в неделю можно потерпеть. Только как он вчера додумался притащиться в закрытую часть дворца? Последний вопрос Шайред озвучил вслух.
Нэгуин пожала плечами.
— Борща какого-то звал поесть, размахивая бутылкой вина, говорил лучше блюда нет на свете. Оно осенено знаком Создателей и еще какую-то чушь. Найзи хихикала и лезла ко мне целоваться. Ренери при виде пьяного тебя впала в смущение и заперлась в своей комнате.
Шайред и сам смущался Ренери, хотя не признался бы в этом никому. Кому такой судьбы пожелаешь: быть ближайшей наперсницей принцессы. Попасть в тюрьму за участие в заговоре, жить месяц под пытками, не сломаться, но надломиться. Её-то в отличие от Нэгуин пытали, клеймили, насиловали. Потом пришли и сказали: завтра свадьба с шайнским принцем, готовься.
По старым, варварским традициям пяти южных королевств за фактом консумации в первую брачную ночь следил король. То есть, давным-давно такого не было, но этот безумный упырь, трахнутый, старый, убогий пенёк Штимек Второй эту традицию откопал в летописях. Отомстил.
Оттого, в первую брачную ночь Шайред возлег с Ренери, потом вторую ночь с Нэгуин — под взглядом старого короля Роштии. Повезло только Найзирии: подвело сердечко Штимека, за две ночи наблюдений начало шалить. Но осадочек от такого, у всех конечно остался.
Вспоминать неприятные вещи с похмелья — хуже наказания трудно придумать.
— Рассвет уже, говори, чего ждала? — грубовато обратился Шайред к Нэгуин. — Не от большой любви же ты у постели сидела.
— За сына твоего старшего переживала, — сказала ядовито Нэгуин. — Двадцать пять лет, до сих пор капитан в пограничных частях. Служит безупречно, врагов гоняет по границе. В послужном списке одни благодарности, меч именной. А графства своего нет.
— Графство — это вопрос политический, — сказал, измотанный головной болью и воспоминаниями, король.
Что за насмешка судьбы! Нэгуин и Ренери понесли от него с первой ночи. А им с Найзи пришлось ждать детей несколько лет. Радоваться прекрасной двойне и через несколько месяцев хоронить их от неведомой болезни. Переживать за следующих детей.
Сказал даже излишне резко и громко. Найзирия во сне пошевелилась, дернула ногой, потом повернулась на другой бок и снова захрапела.
— Ты всегда так говоришь, — оскорбилась Нэгуин, — уже десять лет!
Меньше всего Шайред Четвертый хотел, чтобы Найзи проснулась и Нэгуин узнала, что цитата о политическом вопросе графства принадлежит Найзирии. Сам бы король давно дал — их единственному сыну с Нэгуин — графство, только бы отвязалась, но королева считала такое опасным при их царствовании. Вот позже, при правлении их наследника, пожалуйста.
Нэгуин ждать еще семь лет не желала. Стать свидетелем их ссоры Шайред не хотел, видел такое однажды. Мужчины просто подерутся: набьют друг другу морды, потом напьются и дружат дальше. У женщин всё гораздо хуже: подлянки, оскорбления, яд застарелых травм.
— Что за графство? — устало спросил Шайред, внутренне сдаваясь.
Нэгуин помолчала, изучая его черными глазищами.
— Небольшое графство Рьюинс, у самой границы с Великим болотом, — ответила она, — большего у тебя просить не смею.
Шайред помнил, что вся семья графа погибла на пикнике за стенами, от мимо пробегавшего шального отряда орков. Сам граф в это время был в столице, но вернувшись недолго прожил, не оправился от такого удара.
— Хрен с тобой, — принял решение король, — бумаги с собой? Тащи перо и еще кувшин морса.
Графство и в самом деле невелико. А еще одной ссоры сестер он точно не выдержит.
Шилнагаил взвинченно выговаривал барону Ферми о плохой службе. Амьен Ферми молча слушал его со скучным выражением лица. Граф Сентента рисовал закорючки и линии на пустом листе бумаге. Это помогало ему сосредоточиться.
Неожиданное возвышение молодого наместника Самура не укладывалось ни в какие схемы.
Хорошо, пусть он топовый маг. Но у него магия света — это тупо простая поддержка. Да, есть не стихийное заклинание откуда-то, но оно одно, хотя очень мощное.
Пусть экономический умник. Пусть Аиша в него влюблена. Но королева, эта ужасная, беспощадная и коварная интригантка, она-то что нашла в этом юнце? Так явно проявлять свое благоволение: отпускать принцессу с наместником в закрытую часть парка до вечера. Проводить время с ними. Готовить непонятное варево по рецепту якобы Создателей.
Она реально заинтересована в брачном мезальянсе? Так же не бывает.
Может это удар по Эсвании? Гэлрес Эсванийский знатно вознегодует от отказа, принц вроде давно в Аишу если не влюблен, то сильно заинтересован. Но зачем выстраивать союз, чтобы потом его рушить?
Может королева, ждет пересудов от знати, чтобы взять всех шептунов за бочок?
Сентента понимал, что выгода от Джерка Хилла должна быть такая, что перекроет все возможные проблемы. Хорошо, Эсвания войну не начнет, принц утрется. Но там же ткани, металл в обороте, повысят эсванийцы пошлины — это тысяч десять золота убытков только в первые месяцы. Шахты в Самуре сразу не заработают. Самур столько золотых не принесет за год.
Знать будет недовольна мезальянсом, но только молодая её часть. Для старой даже выгоден слабый принц-консорт, слабая принцесса и тупой Шилнагаил на троне в будущем. Зашепчутся только радетели старых традиций, но таких упоротых мало. К старости начинаешь ценить роскошь и стабильность, шанс урвать земельку пожирнее за свою лояльность.
Сентента желал разговора с наместником наедине, но этот заносчивый юнец проигнорировал приглашение от советника. Как иначе расценить служанок, вернувшихся ни с чем.
Одно хорошо, врагов у наместника будет много, а у него больше таких старательных осведомителей. Как молодой паж принцессы, например.