Видя вспыхнувшее, сначала от гнева, потом от радости, лицо дочери предупредила: «сильно не обольщайся, вдруг еще сама его разлюбишь. Маг он необыкновенный, ума незаурядного, но ты в восемь лет в наставника теормагии влюбилась, которому за пятьдесят было. А в девять — спальню картинами Создателя Томоэ украсила, всё мечтала, как потеребишь его ушки.»
— Я тебя не слышу, не слышу! — спрятала тогда она пылающее лицо в своих руках.
Какими же глупыми бывают дети с высоты четырнадцати лет.
— А в десять лет, в первый раз убежала из дворца, чтобы отправиться в путешествие вместе с бардом из эльфийской республики. — безжалостно добавила Найзирия. — Бард тебя в ту же минуту бы сдал страже, если даже ты его бы нашла. Хорошо, что наши гвардейцы дорожку из льда от окна твоей спальни заметили, и один за тобой проследить успел, а второй за капитаном и взводом сбегать.
— Я была просто ребенком, — возмутилась она, — сама то себя в десять помнишь? Кто мне рассказывала, как собиралась стать фокусницей в гильдии гистрионов Роштии?
— Тем не менее, — строго сказала Найзирия, — вдруг ты его разлюбишь, а Джерк Хилл с этим не смирится. Сама говорила ничто его не остановит, если он решит тебя выкрасть из дворца. Думала об этом? Он тебе не пушистая игрушка, а опасный маг.
— Случись оно так, а я настолько лишусь ума, что отвернусь от него, то Джерк это переживет. — заявила она матери. — А мне придется жалеть оставшуюся жизнь. Если я понимаю это сейчас, то почему потупею в будущем, когда с каждым днем умнею рядом с ним? У меня бабочки порхают по всему телу при виде него, а такое только с настоящим чувством бывает!
— Мы вернемся к этому разговору в твои шестнадцать лет, — сказала с непроницаемым лицом тогда королева, но Аиша почувствовала может маленькую, но такую важную победу в процессе одобрения их отношений королевской семьей.
— Вижу мои уроки вы не забыли, ваше высочество, — склонился довольный Корилий, — на балу вы станете самой достойным и прелестным цветком, уверен.
— Главное, — проворчала она, — чтобы не ясенцем роштийским. Вы же знаете, шан Корилий, не особо люблю я танцы.
Ясенец роштийский задорно горел, шипуче плюясь маслом, потому был любимым цветком на всяких тризнах уважаемых покойников. Тело, закиданное этим цветком, горело быстро и без особого запаха.
Корилий Платат слегка побледнел.
— Но вы же вроде открываете со своим другом начальную танцевальную партию и только, — обеспокоенно осведомился он.
В том смысле, дескать, Джерка-то вы не убьете за неловкое отдавливание принцесскиной ступни.
— Концентрация идиотов на балах всегда максимальна, — изрекла она очевидную банальность. — Я за друга больше переживаю. Завтра вы убедитесь в его искусстве танцев, я уверена. Дело здесь в шепотках аристократии. Если Джерк начнет убивать, половину знати не досчитаемся.
Аиша это с неким расчетом сказала. Наставник танцев кроме королевского семейства был у аристо нарасхват. Донести важную вещь, что кроме неё есть злющий и могучий маг, безбашеннее принцессы по части упокоения навсегда чванства и тупости.
Корилий правильно её понял, склонимся в поклоне, выразил надежду, что злые языки будут осторожны. Очень хорошо и кстати, что следующий урок он дает Шилнагаилу.
Аиша кликнула гвардейца на карауле.
— Шана Корилия надо хорошенько накормить, — обратилась к нему, — где там Шами? Пусть отведет на кухню моего уважаемого наставника.
Шами Лария был тринадцатилетним пажом юной принцессы. Сын бывшего наместника, выслужившего себе баронский титул. Преданный сторонник Шайреда Четвертого, обосновавшийся на западе Шайна, сумел протолкнуть сына на должность, которую почитали за честь для своих детей, большинство аристократических семейств.
Сама Аиша решила, как раз заглянуть к родному брату и попытаться вправить ему мозги. Он у неё не идиотом вырос: просто как в зону комфорта попал с пьянками и бездельничанием, выбраться никак не может. Если твоя дорога приключений заключается в перемещении от элитной таверны к кровати доступных женщин, то очень быстро путь оседает под грузом несбывшихся надежд и заполняется водой растаявших мечтаний. В болото дорога превращается, в трясину отчаяния.
С такими мыслями принцесса вышла из своего крыла, направившись к Шилнагаилу. По пути Аиша с удивлением увидела, как королевский распорядитель Хартаг Бергрил, воровато оглядываясь за колоннами, перебегает от одной к другой, в маскировочной накидке зелено-бурого цвета.
«Это чего такое старикан удумал?» — удивилась принцесса. — «Вступление в гильдию авантюристов? С его-то третьим уровнем Оракула Пути?»
Хартаг Бергрил был самым позднеодаренным в Шайне, а может и в целом мире. Королевский распорядитель получил Дар в сорок лет. Уровни взял как опыт по квестам, каковые в мире генерировались рандомно: провести гостя в покои, проследить за очередностью просителей к величествам в приемные дни, надзор за служанками и прочие дела. Куча простых заданий с жалким опытом за двенадцать лет. Из умений Хартага было картографирование — моментальное запоминание местности и ощущение времени — способность выдать точное время до минуты.
— Приятно видеть столь жгучий, юношеский задор, шан Хартаг, — поздоровалась с ним Аиша, внезапно возникая на его пути. — Наконец решились вступить в гильдию авантюристов?
Королевские служащие и их дети, могли подтвердить свой статус благородного по Магии или Мечу, не вступая в гильдию, королевской грамотой. Бесплатно, с занятиями по основам у назначенного шаннетаблем (командующим королевскими войсками) придворного мага или воина. Монстров убивать не надо, то есть желательно, но войнушки и учения тоже понемногу опыт приносили. Специализация таких учеников была на противостоянии с людьми. Богатые аристо тоже могли прибегнуть к получению королевской грамоты, но уже за взносы в казну. Хартаг как раз был из тех служащих, кто получил королевскую грамоту.
Гильдии магов или гильдии воинов в королевствах Неста не существовало изначально по той причине, что ни Создатели, ни один король не позволили бы потенциально столь мощной силе, возникнуть и развиваться, обучать мечу или магии и конкурировать между собой, провоцируя множественные конфликты или банально подминая власть в государстве под себя.
— Ваше высочество! — вздрогнул Хартаг. — К-к-какая гильдия? Готовлюсь к вашему свадебному путешествию в Жуткий лес.
И не выдержав пожаловался:
— Надеюсь вы не заставите меня варить голову зубилобита! Вместо супа вы получите мой труп!
— А про свадебное путешествие в Жутколесье тебе наш милейший Джерк рассказал? — уточнила принцесса.
Получив скорбное подтверждение, с жалостью оглядела фигуру королевского распорядителя.
— Шан Хартаг, в следующий раз скажите Джерку, что допустим суп вы сварите, но не уверены, что он ложку в руках удержит, после трехчасового таскания невесты на руках по лесу.
Оставив Хартага Бергрила осмысливать сказанное, Аиша прошла в правое крыло дворца, где располагался принц Шилнагаил.
У принца тоже стояла охрана, а у двери крутился его приспешник, друг из негласный свиты Огит Сэнгвин, старший сын влиятельного аристократа, графа Вега Сэнгвина, владетеля самого большого графства в Шайне. Завидев принцессу, он засуетился, кинул тревожный взгляд по сторонам, потом решился.
— Его высочество сильно занят, — дерзко заявил он, воздвигаясь на пути принцессы. — У него пилинг кожи ног.
— Свалил в темпе, пока болтом между ног не получил, — «дружелюбно» ответила Аиша, — не считаю нужным обсуждать дела королевской семьи с тобой. Считаю до трёх. Два.
Конечно графёнок бы не ушел сам, начал бы только отползать через секунду, тихо воя от боли, но его сзади подхватил гвардеец и тупо переставил в сторону.
— Скажи мне, если этот урод посмеет на тебя пожаловаться, — ткнула в грудь гвардейцу пальцем принцесса, — благодарю за службу!
Она толкнула дверь комнаты принца и в нос ей с порога ударил вязкий аромат тягучей сливы, смешанный с бобовыми нотками, приторный и туманящий. В глуби комнаты на софе извивался клубок тел, а до ушей принцессы донеслось жалобное, глухое горловое полукашель-полумычание. Такое, словно звук не может вырваться из горла.
Шилнагаил навалившись сзади на какую-то служанку, душил её за горло, совершая фрикции и возбужденно сопя.
Осознание этого факта подняло такой мороз в душе Аиши, сразу отозвавшись поднятой магией в руках и моментальной волной леденящего холода в комнате, что Шилнагаил упал с софы с глухим стуком. А служанка, освободившись от калечащих рук, судорожно вздохнула, набрав полную грудь воздуха, всхлипнула, собрала одежду и рванула прочь из комнаты. Едва её красное, зарёванное лицо — с синяком под глазом и багровых пятнах на шее — исчезло, принцесса обратилась к брату.
— Встань, — сказала она спокойно. Но было в этом спокойствии дыхание приближающего шторма и Шилнагаил не посмел ослушаться.
— Тебе мало своих служанок? Запретили вино и сразу перешел на другие вещества? — спросила принцесса. С четырнадцати лет к Шилнагаилу приставили двух специально обученных, нанятых служанок, готовых на всё. — Нет, к демонам! Что я спрашиваю? Давно ты жуешь южнокаталийский сливокактус и душишь служанок? Ты хоть понимаешь пропасть, в которую падаешь? Думаешь из-за статуса избежать знакомства с кнутом из дымлёной кожи слонорога мэтра Дали? Ты зря надеешься не попасть под его руку, случись преступлению. Пусть ты принц и мой брат, но даже если тебя спасут родители, кнут палача возьму я.
— Ты! — заорал, приходя в себя принц, — ты всегда лезла в мою жизнь! В тринадцать лет ты лишила меня отца, он не пришел на занятия со мной, потому что ушел с тобой убивать монстров! Потом забил на мои тренировки, потому что с тобой ему было интереснее! Твой наставник по теормагии через год сказал, что ты лучше меня в арифметических вычислениях, а мама вместо меня, подала пирожное из канолийской трубочки, первой тебе!
Принц ревел об обидах, позабыв о своей роли старшего брата. Выдуманные, и не очень, детали заката суперребёнка, смещение фокуса с главного гения в семье на вторые роли, быстрое возвышение принцессы и её титулы от Создателей жгли его сердце огнём разочарования, заставляя выплескиваться ядом оскорблений.