— Однажды портрет Чака Норриса решили выбить на горе Двух Влюбленных, — помахал я ему рукой на прощание, — но ничего не вышло, оказалось, камень слишком мягкий материал для его лица.
Я почти дошел до входа в гостевое крыло, когда он отмер, угрюмо бросив мне вслед:
— Ну и кто такой этот Чак Норрис?
— Мой наставник из братства крипипасты, — я сделал указательным пальцем «пух» в него и ушел спатеньки.
Надеюсь он настолько глуп, чтобы рассказать об этом Сентенте. Было бы очень интересно понаблюдать за поисками моего неведомого наставника. Таинственные шепотки за спиной: «а вы видели его наставника? Говорят, он порезал сырое яйцо кубиками».
На самом деле, во мне больше говорило раздражение бесцельной потерей времени. Граф Сентента реально токсичный, смысла в общих делах с ним никакого: выжмут с него оставшиеся монетки и прикопают на задворках королевства. Вообще не думаю, что историю с Гортамом ему забудут, плюс пару косяков его уже всплыли, королева просто не озвучивает.
Тут я подумал, что связка «граф — принц» рабочий вариант для смуты. Поворочался немного, но рассудил, что такой цели и существует начальник тайной стражи. Чуваки друг друга мягко говоря недолюбливают. Это все знают. На публику такое годами не сыграешь.
Как показало время — я немного ошибался.
— Что скажешь, Кэсси? — спросил Сентента, грея бокал в тонких руках.
— Он опасен. — доложил маг-убийца, поджав губы. — Обмолвился, что из братства крипипаста. Складывая особым образом пальцы, пытался навести на меня порчу, но Создатель уберег. Сам культ мне неизвестен, но учитывая всю ситуацию становится понятно, как он настолько быстро возвысился и смог влиять на принцессу и королевскую семью. Возможно будет лучше работать в этом направлении.
— Нет времени, — вздохнул Сентента, — а культы все равно глубоко не прорастают. Вырвем при необходимости с корнями. Делай уже свою работу.
— Хорошо, референдарий, — согласился Кэсси Бладан и с размаху огрел графа кулаком под глаз.
Глава 19
Створки дверей в спальню принца вынесло мощным пинком внутрь. За вошедшим сразу Шайредом Четвертым, виднелись еще две монументальные фигуры в латах и какой-то маг, судя по мантии, но полусонный Шилнагаил, таращившийся на это действие с постели, даже отца опознал не сразу.
После вчерашних злоключений к принцу пришла мать-королева. Пока Шилнагаил, получивший первоначальное лечение, отлеживался на кровати, Найзирия на него наорала, покидала в него тапочками, пообещала суровые кары за неподобающий образ жизни. Вынеся полчаса промывки мозгов и, дождавшись пока королева покинет его покои, принц успокоился.
«Не в первый раз, я принц, да что со мной сделают хуже, чем предстоящая свадьба», — успокаивал Шилнагаил сам себя, но на душе было тревожно. Ныла бочина, отбитая ледяным болтом. Хорошо хоть, эта сука не остроконечный сотворила. В душе копошились червяки сомнения. Сила заклинания сестры неприятно удивила принца. Это без палочки, просто с руки, так быстро и ошеломляюще. То есть, используй она свой, вернее прабабушкин артефакт из геркулита и ридия — его бы что, насквозь заклинанием прошибло?
Весь вечер принца терзал придворный целитель. Поначалу он просто залечил рану и напоил Шилнагаила каким-то отваром, но после посещения королевой и отрывистых приказаний от неё — принялся за него всерьез. Банки поставил вонючие, обкурив их травами, клизму его высочеству влил, предварительно парализовав на кровати. Весело было, словно на воскресной порке шлюх, уличенных городским советом в болезнях. Только сейчас принц не смотрел со стороны, похохатывая, а был участником. Участницей в колодках.
Неужели беды продолжатся?
— Встать! — заорал король, облаченный в камуфляж со странным свистком в виде гнома на груди.
Сонные движения только проснувшегося принца его не удовлетворили своей скоростью. Подскочив к сыну, он рывком сдернул принца с кровати.
— Муха, лять сонная, — вколачивал он ругательства в принца, — в боевой обстановке из тебя давно салат бы нарезали. Принять упор лежа!
Умелым пинком, Шайред помог телу принцу, приобрести нужную конфигурацию на полу.
— Утренние отжимания начать! — скомандовал Шайред Четвертый, — и раз! И два!
Было холодновато, страшно и неуютно — рассветные лучи только начали проникать в распахнутое гвардейцами окна, вместе с утренним ветерком. Уже проснувшийся, во время отжиманий принц, к началу первой сотни начал выдыхаться.
— К чему эти муки в шесть утра? — взмолился он, упав на пол без движения. — Алуна настолько любит миссионерскую позу?
Вместо ответа отец больно пнул его по ногам. Затем приложив свисток к губам, странно дунул в него, направив ногами гнома на Шилнагаила.
В ушах у принца зазвенело, захрустело, а отец, ревущим шепотом, произнес в его лицо, что Шилнагаилу крупно повезло с его отсутствием во дворце вчера. Иначе болт от Аиши было самым малым из его болезненных ощущений. И вообще принцу, после тренировочных тестов с отрядом авантюристов, в поход на монстров. Полугодичный контракт с гильдией авантюристов уже оформлен.
— Я из тебя человека сделаю, — сжал король увесистый кулак перед носом запыхавшегося принца, — даже если ты сдохнешь.
Эту фразу он выдал нормальным голосом, который показался принцу воплем взбесившегося слонорога. Ошеломленный, оглушенный и подавленный Шилнагаил кое-как довел до конца отжимания, вяло взял в руки выданный маскировочный наряд.
Шайред Четвертый оглядев принца с формой на руках, снял свисток с гномом с себя и передал Ниру Грегорну.
— При малейшем сопротивлении, невыполнении боевой задачи, — приказал он капитану королевской гвардии, — приказываю немедленно освистывать принца. Свист с этого конца, накладывает гиперакузию, с противоположного — глухоту.
Вперед выдвинулся мужик в мантии, оказавшийся боевым хилером отряда «Гранкрест». Он сухо выразил свое уважение к принцу и обещал помочь в начальной миссии, которая стартует вот буквально через несколько минут. Состояла она в зачистке первого уровня подземелья.
— Отец! — жалобно воскликнул, поворачиваясь к королю, Шилнагаил до которого дошла степень серьезности ситуации.
Нет, не перво-двух-уровневые монстры беспокоили его. Подземелье большое: пахнет там ужасно, местами стекают фекальные воды из города. Это вот вместо винца и крабиков ему шпилиться в тёмном вонючем углу с грибами-монстрами?
— Нахер! — коротко оборвал его причитания, взмахом руки Шайред Четвертый, — жду отчета по миссии от гильдии вечером, — обратился он уже к авантюристу.
Тот поклонился, а потом принца взяли под ручки и вынесли из его комнаты. В трусах.
С утра я шустро выскочил с гвардейцем из караулки на городской рынок. Капитана Нира Грегорна, этого сурового вояки, с рубленым шрамом на всё лицо, увы, на месте не было. Выдвинулся по приказу короля на суперсекретную миссию по спасению мира.
Я так понял по таинственному виду его помощника и чуши, которой тот старательно наплел. Нет и нет, взял упомянутого помощника — того самого невзрачного мужика, стоявшего на перешейке против ящеров Муэрто в первой шеренге вместе с кэпом. «С щитом он еще лучше всех орудует», всплыла в памяти подсказка.
Дайто Волий, среднего возраста, среднего роста, такой округленький мужичок с правильным лицом, но таким скучным, будто вы сто лет знакомы, живете друга напротив друга на одном этаже и надоели друг другу до того, что вместо нормального «здоров, как дела?» скороговоркой буркаете «а, ты еще не сдох?».
У меня с этим проблем не было. Ни работы, ни соседей: живу с лисодевочкой или во дворце. Постоянно встречаюсь с монстрами и принцессой. Я бы такого среднего соседа на руках носил. Но боюсь в Несте ему не понравится.
Городской рынок, торговые ряды располагалась через квартал от печально известного «Сада Наслаждений». Разумеется, рынков в Тритикаме их было несколько: но остальные были по большей части продуктовыми, для ленивых, не желавших топать в исторический центр города за едой, и с меньшим выбором. Главный рынок прозвали по имени площади, а площадь назвали по имени первого Создателя, который на ней и появился давным-давно. Конечно, города тогда не было, так, деревенька с частоколом, с вытоптанной площадкой, где тусовалось небольшое население.
Создатель Шигото* возник там в сиянии света, огляделся на вытаращившихся туземцев, и сказал им: «Шигото!» Счастливчику, ответившему ему аналогичным «Шигото», он починил дом, наточил топор и поубивал всех крыс в амбаре. После этого за ним толпой ходили фанаты и кричали, понятное дело, какое слово. Хотя на самом деле звали Создателя по-другому, о чем он потом им всем рассказал, но было уже поздно.
Так вот, мы зашли в торговые ряды Шигото, и я сразу пропал. Площадь была большая: на центральном входе с Королевского проспекта, откуда мы появились, сразу справа приютился небольшой зоопарк. Животные и даже несколько монстров, но вовсе не они, плотно облепленные зеваками, привлекли моё внимание.
В клетке с табличкой «страшный самурский монстр ЛИЛОМОЛЬ» уныло сидел лилейнодеревный богомол и чистил лапками мордочку.
Я остановился у клетки и посмотрел на смуглого пройдоху, корчившего из себя, директора зоопарка. Не чувствуя надвигающейся бури, тот бойко покрикивая, нахваливал свой бизнес на лапках.
— Эй ты, полудурок! — грозно сказал я ему, — с каких пор, самурский лилейный богомол, спасший между прочим, по преданию как-то одного из наших Создателей, стал лиломолью и монстром?
Не то чтобы я сильно его винил и жаждал ударов палками торговцу за обман: региональные спецификации для самих авантюристов головная боль в плане запоминания. Вот есть лесной рауг, которых мы с Син в Жутколесье шатали. Такой четырехметровый, продолговатый кусок колбасы с щупальцами-вентиляторами впереди на морде. Ходит он, получается, вниз головой на щупальцах, но завидев-почувствовав добычу, переворачивается и прыгает своей вентиляторной мордой на жертву. Похоже на атаку акулы.