На складе было заметно движение. В проеме открытой двери суетился Загин.
— Привет! — Александра махнула ему рукой.
Петя недобро взглянул на нее — дуется за вчерашнее. А что дуться, наорала она на него по заслугам.
Она вошла в склад.
— Где Вепрев?
— Спит. И Синицын тоже спит. — Петя выглядел как после бурной ночи, проведенной за распитием водки.
— А ты что не спишь? Ты Ваню не видел?
— Ваню не видел, а не сплю, потому что проверяю наличие пластида и взрывателей.
— И что? Еще не проверил?
— Не до конца, но уже подозреваю, что пластида не хватает.
— Ого! — Александра не удивилась. Значит, она права, ища истинного убийцу среди оставшихся офицеров. — Жаль Бабкина.
— Почему?
— Значит, не он минировал, не он убивал, не он крал автоматы. А?
— Наверное, так, — без энтузиазма согласился Петя.
— Они не знают? — Александра кивнула на спящих Вепрева и Синицына.
— Нет. Если они к этому не причастны. — Петя внимательно посмотрел на офицеров, вздохнул. — Боже, боже. Быстрее бы прилетели спасатели.
— Думаешь, тогда перестанут убивать?
— А что — нет?
— Думаю, когда они прилетят, тогда базу и ахнут. Чтобы сразу и со всеми.
— Ты сегодня очень спокойная.
— Еще не проснулась. Сейчас позавтракаю, а после устрою всем головомойку. Тебе придется снова проверить все здания.
— Думаю, они еще не заминированы. У преступника было время только похитить взрывчатку.
— Было время и заминировать. Я ночью Игина встретила, он шатался по базе. Купчик ночью и Игина, и Пастухова отпускал. Они сейчас спят на одеялах, которые притащили из своих домиков. А Синицын когда сюда притащился?
— Сразу после меня.
— А Вепрев ничего не заметил подозрительного?
— Я не спрашивал. А сам он ничего не говорил. Разбудить?
— Пусть спит. Потом спрошу. Где же Ваня? Ладно, пойду в операторскую. У меня есть вопрос к Прозоровскому: куда он дел нож, которым завалил медведя?
— Хороший вопрос. Слушай, майор, ответь откровенно: ты на кого думаешь?
Александра задумалась. На кого она думает? На Фарафу. И на Гущина. И на Прозоровского. И даже на Синицына. Есть шанс обвинить Бабкина. А Игина? Хотя он и шлялся ночью, но его она подсознательно не обвиняла. И Пастухова тоже. Но она не имеет права говорить открытым текстом: убийца, по-моему, тот-то. У нее нет для этого доказательств.
— Петя, я думаю на всех.
Александра медленно побрела к центральной операторской. В голове не было мыслей и предположений. Сон смыл остатки вчерашних переживаний и сопоставлений. Но она теперь уверена — убийца среди тех, кто на базе. Кто же из шести? Фарафа, Гущин, Прозоровский, Синицын, Игин, Пастухов. Кто он или они? Кто?
В операторской сидели опухшие от бессонницы Гушин, Фарафа и Прозоровский. Фарафа дремал за пультом, а Гущин с Прозоровским пили горячий кофе.
— Присоединяйтесь, товарищ следователь, — предложил Прозоровский.
— Спасибо. С удовольствием.
Она села за стол. В кружку с изображением «весов» налили горячий темный напиток. Горьковатый аромат приятно пощекотал обоняние.
— К вам капитан Купчик не заглядывал? — спросила у офицеров.
— Нет, не видели.
— Ночью все было спокойно?
— Спокойно, — отозвался Прозоровский. — И это настораживает. Может, сейчас полезут.
— Может быть. Может быть все.
Александра сделала глоток. Крепкий кофе. Хорошо. Вкусно. Поймав взгляд Прозоровского, в лоб спросила:
— Андрей Владимирович, а где ваш нож, которым вы убили медведя?
— Как где? У меня в домике. Я вам покажу.
— Прекрасно. А то я боялась, что его тоже украли.
— Иронизируете? — Прозоровский изобразил обиду.
— Ничуть.
— Принести?
— Да.
— Я его сделал из штык-ножа. Еще в училище. Всегда был со мной. Специально заточенный. А когда в ножнах, от обычного штык-ножа не отличишь. Только на рукоятке я выжигательным прибором выжег маленькую змейку.
— Удав? — хмыкнула Александра.
— Да. Ха-ха. Мой знак. Я сейчас.
Прозоровский, поставив кружку на стол, поспешно ушел.
Фарафа говорил, что после убийства радиста Сапина он осмотрел штык-ножи офицеров и ни на одном не было царапин, которые могли появиться, когда преступник корежил оборудование в секторе связи.
— Федор Осипович.
Фарафа дернулся, очнувшись от дремы:
— Да!
— Вы что, спали? — удивилась Александра. Знала бы, не побеспокоила. Думала, он просто с закрытыми глазами за пультом сидит, бдит.
— Сморило.
— Федор Осипович, вы проверяли штык-ножи после смерти Сапина, а штык-нож Прозоровского смотрели?
Фарафа сразу сбросил сонливость, насторожился.
— Да, проверял. Все чисто.
— Но у него их два. Один армейский, а другой свой — для охоты.
— Точно. Охотничий я не осматривал.
Александра вздохнула. Все равно пасьянс не сходился. Прозоровский должен был растерянно признаться, что его нож был похищен, ан нет — весело побежал, чтобы предъявить. Значит, есть еще один неучтенный штык-нож.
В дверях появился Ваня Купчик.
— Приветствую всех. Александра Сергеевна, можно вас?
Александра поставила кружку на стол. Появился ее ангел-хранитель. Глаза блестят. Где он шатался? Начиная ощущать непонятную досаду, она встала.
— Иду.
Выйдя на крыльцо, она устремила взгляд в лицо Вани.
— Сэр, я вами недовольна.
Ваня примирительно улыбнулся, разряжая обстановку:
— Вы начальник, вам по должности полагается быть вечно недовольной.
Но Александра не собиралась переводить дело в шутку:
— Я не шучу. Я думала, ты работаешь, а вышла утром — офицеры спят на своих одеялах. Зачем ты их выпускал на улицу?
— Никого не выпускал, — отмахнулся Ваня, продолжая улыбаться. Он виновным себя не считал. — Я уснул.
— Ваня, но я серьезно! Такое творится, а ты…
— Подожди, Александра Сергеевна, не суетись. Сейчас я тебе кое-что покажу, ты меня сразу похвалишь. Пойдем.
— Сейчас вернется Прозоровский, он предъявит нож, которым зарезал медведя.
— Это не интересно. Пойдем же.
— Ну, смотри. — Александра погрозила Купчику пальцем.
Заглянув внутрь операторской, она предупредила Гущина и Фарафу, чтобы Прозоровский дождался ее вместе с ними, потом стремительно пошла по улице вперед. Ваня бросился за ней.
— Ты куда?
— А куда надо идти?
— К домику, который нам выделил Фарафа.
Александра решительно направилась к двери гостевого домика, но Купчик ухватил ее за локоть и увлек за угол.
— Нам сюда… Вот.
Александра увидела развороченный мох, выбранную землю из-под фундамента и деревянную круглую крышку, сколоченную из досок.
— Это так было здесь?
— Нет. Я разворотил. И крышку снял.
— Так, дальше. — Александра не понимала.
— Я допрашивал Игина, а думал, знаешь, о ком? О Бабкине! Я подумал: где был Бабкин перед пропажей?
— В канцелярии — он оттуда спер автоматы.
— Нет. Это мы думаем, что он спер автоматы. А перед исчезновением Бабкин наполнял бойлер водой в этом домике. Фарафа пошел проверить исполнение и здесь его уже не нашел. Я подумал об этом, и меня осенило — надо все осмотреть вокруг гостевого домика. Чуть забрезжил рассвет, я кинулся сюда. Я все исползал и вижу — мох в этом месте вырван, а после уложен обратно, но комками. Он комками уложен. Я снял мох, а тут крышка, а под ней яма. Вот эта яма… Порядочная… Ну, я пошарил рукой на самом дне…
— Это что, тайник, что ли? — удивилась Александра, немного обалдевая. Тайник глубокий, на вытянутую руку, вместительный.
— Быстро соображаешь. Тайник оказался пустым. Но не совсем. Кое-что я нашел, совсем маленькое.
— Что ты нашел? Ваня, не томи. — Александра взмолилась. Неужели что-то стоящее, пусть не раскрывающего убийцу, но хотя бы намекающее на него.
— Подожди. Я когда нашел эту штуку, тут же сообразил, в чем дело, и снова осмотрел все, даже лупу использовал, как Шерлок Холмс. Нашел следы. Вот здесь, смотри. — Купчик отошел от домика к сосне и показал на взрытый мох и бороздки на устилающей землю хвое. — И дальше. Пойдем. Я полз и полз. Идем туда.
— В лес?
— Не бойся. Бандитов в лесу нет.
— А куда они делись?
— Сейчас узнаешь.
Купчик быстро углублялся в тайгу. Александра, пугаясь его резвости, не отставала.
— Идем. Я, как собака, нашел дорогу. Буквально вынюхал. Ты присмотрись — там хвоя пробуравлена, там ягель сорван.
— Кого-то тащили! — догадалась Александра и тут же поняла: тащили труп Бабкина.
— Умница. Тащили тело.
— Бабкина, — выдохнула Александра.
— Его. Уже рядом.
Комок сжался в груди у Александры. Она сразу подозревала, что Бабкина убили, но, услышав сейчас подтверждение его гибели, взволновалась и сильно расстроилась. Эх, Бабкин, Бабкин, безобидный завхоз, оказался в ненужное время в ненужном месте…
Они оказались у пологого спуска в густые заросли дикой смородины и мелкого березняка.
— Здесь где-то болотце или ручеек, — пояснил Ваня. — Видишь, какая высокая трава и кустарника много. Пойдем.
Ваня повел ее в заросли. Взвились тучи комаров, набросились, кусая лицо, руки, попадая в глаза, рот, нос.
— Вот он, — выдохнул Купчик, указывая на заваленный наломанными ветвями труп завхоза, и тут же стал убирать ветки.
— На ветвях могут быть отпечатки пальцев убийцы.
— Конечно. Но я и так знаю, кто убил Бабкина, — уверенно заявил Ваня.
— Кто? — Сердце Александры напряженно сжалось. Неужели убийствам придет конец!
— Гущин!
— Его отпечатки?
— Нет, я еще не проверял. Я его логически вычислил, — ликовал Ваня.
Александра разочарованно хмыкнула:
— Как ты его вычислил?
Вычислил он, балбес. Никаких фактов, никаких доказательств! Ох, Ваня, Ваня!
— Сейчас поймешь. Смотри на Бабкина.
Александра взглянула на труп несчастного завхоза. Тот лежал, такой спокойный и покорный судьбе, руки вдоль тела, в груди его торчал остро заточенный штык-нож. Александра сглотнула слюну — жуткое зрелище! Бедный Бабкин.