— Чем объяснили доставку взрывчатки?
— Сказали, будут какие-то работы взрывные производить… Товарищ следователь, мне сейчас недосуг отвечать на ваши вопросы. У меня вон, начальство… Давайте после побеседуем.
— Хорошо. Только скажите, они аптечки тоже сейчас забирают?
— Личные аптечки? Да. Новые привезли.
— Здорово! — Александра перестала что-либо понимать. — И где эти новые аптечки?
— В канцелярии.
— Понятно.
Александра заспешила в поселок. Вот так сюрприз! Военные, словно специально, завезли взрывчатку, чтобы базу мог кто-то взорвать. Бред какой-то! Но что заметают сейчас следы — это ясно как дважды два. По обычному военному головотяпству привезли сюда взрывчатку, а теперь, после происшествия, быстренько ее увозят, так сказать, устраняют ошибку. Такое у нас возможно. Скорее всего, так и есть.
Проходя к канцелярии, у дверей которой дежурил боец-спасатель, Александра заметила, что операторскую с центральным пультом охранял уже прибывший с комиссией солдат. Прав был Герасимов — военные ограничивают зону следствия для ее группы. Ничего, комиссия сейчас уберется, а Синицына она уговорит пустить ее еще раз детально осмотреть операторскую. Зачем? На всякий случай. Может, потом побывать там уже не придется.
Александра кивнула бойцу-спасателю, беспрепятственно вошла в канцелярию, бросила на пол свой рюкзак. На столе лежали штабелем личные аптечки операторов в кожаных сумках. Двенадцать штук — полный штатный комплект. Сейчас, наверное, военные срочно подбирают новый состав операторов. Синицын вон как доволен — будет он здесь царь и бог, сразу забыл про бытовую неустроенность. А пока база будет работать в режиме слежения с центрального пульта. Интересно, если бы сейчас возник мировой конфликт, сработала бы она в боевом режиме? Нет, конечно. О чем это говорит? О многом.
Александра потрогала рукой пахнущие свежей кожей и соляркой новые аптечки (все начинает пахнуть солярой, побывав в салоне военно-транспортного вертолета). Что она имеет на данном этапе? Не найденное золото и взрывчатку, одного выявленного убийцу и трех подозреваемых (Фарафа, Прозоровский, Игин), пропавшее охотничье ружье с вертолета золотодобытчиков, авария вертолета из-за перестрелки в салоне, наркотики в кармане одного из охранников и эта непонятная пластинка с выемкой для колечка, похожая на флеш-карту. Что дальше?
Дальше она проверит, что хотела.
Она открыла аптечку и вывалила ее содержимое на стол. Сразу бросилось в глаза, что пакетика сильнодействующего снотворного не было. Значит, старые аптечки были укомплектованы не по стандарту… Так с какой целью на базу завезли взрывчатку и убойное снотворное? С какой?
День подходил к концу. Надо было приступать к допросу Гущина. Вертолет ВКС улетел, увозя в Красноярск негодующую комиссию. Полковник Синицын и капитан Пастухов заперлись в центральной операторской, майор Вепрев улетел в в/ч, Герасимов командовал укладкой трупов артельщиков в ледник. Александра сидела за компьютером, занося результаты осмотра места катастрофы, на ее столе лежало охотничье ружье с пустой гильзой — из этого ружья произведен выстрел, ставший причиной аварии вертолета. Она собиралась снять с ружья отпечатки пальцев и определить, кто из охранников сделал роковой выстрел, — тот, у которого Герасимов нашел кокаин, или другой, «чистый». В дверь канцелярии постучали.
— Войдите.
Заглянул боец-спасатель.
— Мы золото нашли. Капитан Мироев зовет вас.
— А взрывчатку?
— Нет. Все осмотрели — без толку.
— Плохо. Подождите минуту, я уже заканчиваю.
Боец присел на стул. Александра быстро допечатала протокол, закрыла ноутбук. Итак, золото найдено. Еще один гол в ее копилку!
— Пойдемте. Далеко отсюда?
— Недалеко от места захоронения этого, Бабкина, кажется.
— А почему долго не могли найти?
— Там болотистая местность, сырость, собаке тяжело работать.
Они направились за поселок. Небо уже темнело. Где-то далеко стучал дятел. Занудно гудели комары, но Александра с удивлением замечала, что все меньше обращает на них внимание — начинается адаптация организма.
«Быстро у меня», — ухмыльнулась она, шагая по рыжей хвое. От земли шел приятный дух — после недавних дождей она была пропитана влагой.
Вскоре показались силуэты спасателей. Залаяла собака.
Подойдя ближе, Александра увидела, что бойцы стоят у полураскопанной ямы, из которой торчал стянутый шнуром брезентовый мешок. Мироев улыбался.
— Вот оно.
— Это золото? — спросила Александра.
— Золото. Вон, с боку дырка, видно, что внутри…
Александра нагнулась над мешком — точно, в нем было золото. Из этой прорехи высыпались те золотинки, которые нашел Ваня в тайнике под гостевым домиком.
— Хорошо. Сейчас я сделаю несколько снимков, и будем извлекать.
После фотографирования бойцы выкопали мешок и уложили на брезент.
— Сейчас его упакуем и опечатаем. А всех, кто участвовал в извлечении, прошу задержаться в канцелярии, я напишу акт, вы его засвидетельствуете.
— Бумажная рутина, — ухмыльнулся Мироев.
— Компьютерная. Но рутина, — согласилась Александра.
После всех формальностей золото заперли в сейф, и у канцелярии усилили охрану. Спасатели разошлись отдыхать по пустующим домикам. Александра, тяжело вздохнув, поплелась к Гущину — продолжать допрос.
У двери его домика дежурил боец. Он курил и беспечно пинал шишки, валявшиеся на земле.
— Никто к нему не заходил? — спросила Александра.
— Нет. Вы же запретили к нему пускать.
— А что, кто-то пытался?
Боец расплылся в улыбке.
— Нет.
Александра уверенно взялась за дверную ручку и, выдохнув воздух, шагнула внутрь.
Гущин понуро сидел на своей кровати, пища на стуле перед ним стояла нетронутой.
— Пропал аппетит? — съязвила Александра. Не жаловала она преступников, хоть и привлекательных внешне.
Гущин метнул взгляд в ее сторону, но промолчал.
Александра уселась за стол, открыла ноутбук.
— Сейчас мы продолжим прерванный разговор.
— Фарафу поймали?
— Поймали.
— Сбежать хотел?
— Хотел.
— Гад. — Гущин ухмыльнулся. — И что говорит?
— Это тайна следствия. Но потом вы ознакомитесь с его показаниями.
— Когда?
— Перед судом. Когда будете читать свое уголовное дело.
— Понятно.
Александра вывела на экран компьютера неоконченный протокол допроса Гущина, внимательно посмотрела на майора — что он сейчас чувствовал? По его лицу можно было разглядеть недовольство собой — не успел провернуть «крутое» дельце. Раскаяния не наблюдалось. А что ему каяться? Кто не рискует, тот в тюрьме не сидит. Он будет. Получит мистер Гущин десять или пятнадцать лет, выйдет на свободу еще не старым человеком, обозленным на изменившийся мир, а смерть тех, кого он несколько дней назад в порыве алчности безжалостно зарезал, так и останется не отмщенной, и вся их родня будет нести в своих сердцах ненависть к подобному правосудию.
— Итак, гражданин Гущин, мы с вами прервали беседу на том, что вы заминировали базу, задумали обмануть своего подельника Семина, но обнаружили, что кто-то к тому времени унес золото из вертолета и захоронил трупы. Вы заподозрили Семина и зарезали его. Потом вы решили, что золото у Васина, и тоже его убили. Тут вы поняли, что золото у Викторова. Убийство радиста Сапина, совершенное неизвестным, утвердило вас в этой догадке, и вы попытались вызнать у Викторова, где он прячет золото, но, придя к заключению, что у него золота тоже нет, зарезали и его. Так?
Гущин все это время напряженно слушал Александру и согласно кивнул:
— Все верно.
— Рассказывайте дальше.
— Дальше прилетели вы. Я понял, что у вас имеется в вертолете радиостанция. Узнав о творящемся на базе, вы тут же свяжетесь с в/ч и попросите подкрепления, все оцепите здесь и выйдете на меня. Я не мог уходить без золота. А чтобы его найти, требовалось время. Я прикрепил к вертолету пластид, поставил таймер — через определенное время произошел взрыв. Вы начали проводить допросы, а я решил увести след, если таковой имелся, в сторону, потому подменил медвежью лапу, подкинув Степушкину, а его лапу спрятал за поселком в болотной жиже.
— Покажете место?
— Сейчас?
— Завтра, конечно.
— Покажу.
— Дальше.
— На время следствия я решил затаиться, надеясь, что тот человек, который скрывал золото, сам проявит себя, он ведь знал, что я на него охочусь и что следователи его ищут, думая, что убийца один. Я стал ждать.
— А смерть пилотов?
— Это не я. Зачем их убивать? Они мне не мешали.
— Ну, вы всех собирались убить, когда нашли бы золото.
— Взрывом. А резать людей мне не в удовольствие. Я обычный нормальный человек, а не монстр какой.
— Вы уверены в этом? — хмыкнула Александра. Начались обычные оправдательные блеяния, характерные для всех пойманных убийц. Сначала режут, а после объявляют себя простыми обывателями.
— Уверен. В себе я уверен. — Голос Гущина прозвучал твердо.
— Нормальный человек. Но перед убийствами не остановились.
— Не останавливался. Я уже объяснял — это была дорога в другую жизнь.
— Сдобренная кровью.
— Деньги и кровь неразделимы, — бесстрастно заметил Гущин.
— Есть богатые люди, ни в чем не запятнанные.
— Чушь. Все богачи, так или иначе, связаны с преступными группами, их преуспевание пропитано слезами обездоленных, обманутых людей. И часто кровью.
— Вы прямо революционер. Но вы ошибаетесь. Ваши понятия о человеческой жизни, которая стоит меньше пригоршни золотишка, скорее всего, почерпнуты из детективов и криминальных романов, наводнивших всю страну. Вы развращены этим, как и многие другие, к сожалению. Отсюда непростая криминальная ситуация. Кому это выгодно — не знаю, но это так.
— Криминальная ситуация не от книжек и боевиков из телевизора, а от нынешней жизни. Потому жизнь — ничто, а деньги — все!
— Я ваши высказывания тоже внесла в протокол. Так сказать, для истории. Какой вы правдолюбец. А теперь рассказывайте по делу.