— Валера, успокойся, — пришел на помощь майору Вадим. — Я тебе потом все объясню! Пока прими на веру…
— Хорошо, Вадим Дмитриевич, — ответил Миргородский, слегка успокоившись.
— Так это и есть ваш пресловутый посредник? — поинтересовался профессор.
— Он самый, — подтвердил Сидоренко.
Пока люди выясняли отношения, скелет выскочил из каменного ящика, словно чертик из коробочки и приблизился к спорщикам. Лоскуты длинного плаща, подбитого облезшим мехом, волочились за мумией диковинным шлейфом. Одна нога скелета была босой, на второй же ноге болтался квакающий подошвой сапог, отчего засохший жмурик комично подволакивал ногу. Остановившись в метре от группы людей, мертвяк приветливо взмахнул правой рукой, на которой отсутствовала добрая половина пальцев. На левой кисти жмура обнаружилось нечто напоминающее перчатку, расшитую крупным жемчугом. Слегка наклонив голову на бок, скелет поднес эту руку к отсутствующим глазам и на секунду замер, словно пытаясь вспомнить нечто важное. А затем… Жмур сложил пальцы в кулак и, оттопырив безымянный, показал получившуюся фигуру майору.
— Фух! — изумленно выдохнул Миргородский. — Ну и шутник этот ваш Петр Семеныч!
— Устрою я этому шутнику по возвращении! — шутя пригрозил Сидоренко. — Нашел время! Лучше посох ищи!
Скелет после этих слов «грациозно поклонился» и, скрипя суставами, побрел в темноту. Во мраке мумия источала слабый фосфоресцирующий свет, каким переливаются болотные гнилушки. Вскоре свет померк — скелет углубился в какие-то дальние уголки подземелья. Изредка до людей доносился приглушенный расстоянием шум, словно посредник двигал какие-то тяжелые ящики. Сидоренко взглянул на часы: Мистерчук пребывал в трансе вот уже пятьдесят минут. Действие разовой дозы препарата длилось примерно час или около того. Обычно минут сорок-пятьдесят. Через пять минут неподвижные веки некромансера дрогнули, а щеки слегка порозовели. Петр Семеныч едва слышно застонал.
— Очнулся! Вадим, таблетка у тебя? — развил бурную деятельность Сидоренко: он опустился на пол рядом с Министром и пристроил его голову у себя на коленях.
— У меня, — ответил профессор.
— Толкай таблетку ему в рот, — распорядился майор, доставая из рюкзака плоскую металлическую фляжку, в которой что-то булькало.
Когда Вадим засунул таблетку, Сидоренко запрокинул голову некромага и влил ему рот порцию жидкости из фляги.
Петр Семеныч вяло дернул головой, с трудом сглатывая лекарство.
— Через пол часика будет как огурчик! — довольно заявил майор. — Знать бы только, нашел он посох или нет?
— Подождем, — пожал плечами Вадим.
Пока Сидоренко был занят реанимацией подчиненного, профессор в сопровождении Миргородского направился к вскрытому мертвецом саркофагу. Не скрывая друг от друга охватившего их возбуждения, коллеги склонились над каменной домовиной. Внутри саркофага обнаружился разбитый в щепы деревянный гроб, обшитый золотой фольгой. Сам же саркофаг оказался забит драгоценностями: золотые и платиновые перстни и цепи, брильянты, изумруды, рубины в искусных оправах, монеты всевозможных форм… К изголовью деревянного гроба, чудом уцелевшего после буйства поднятого некромагом покойника, был прибит острозубый царский венец.
— Вадим, Валера, давайте сюда! — позвал их Сидоренко. — Петр Семеныч очнулся!
С явной неохотой археологи оторвались от раскуроченного саркофага, и подошли к контрразведчикам. Все еще бледный, но уже вполне оклемавшийся Мистерчук что-то жадно глотал из металлической фляги.
— Ну вот, совсем другой коленкор! — оторвавшись от фляжки, произнес он, тяжело дыша.
— Как ты? — спросил майор.
— Через пять минут буду в норме, — обнадежил его Министр.
— Удалось что-нибудь найти, Петр Семеныч? — поинтересовался Вадим.
— Кое-что удалось, — отдуваясь, словно после длительной пробежки, ответил некромаг. — Знали бы вы, сколько в этом забытом богом подвале магического барахла — жуть берет! Если магический фон можно было бы замерить счетчиком Гейгера, прибор бы трещал не переставая! Я думаю, что в этих гробиках есть штуки намного интереснее посоха Кемийоке… Нужно только слегка покопаться…
— Так ты нашел? Или нет? — не сдержался Сидоренко, повышая голос.
— Да нашел, нашел, — сварливо ответил Петр Семеныч. — Я о том, что здесь есть более мощные артефакты…
— С ними разберемся позже! — безапелляционно заявил майор.
— Хозяин-барин, — огорченно ответил Мистерчук.
— Где посох? — майору натерпелось забрать артефакт и свалить из негостеприимного места.
— Сейчас отдышусь и проведу к месту, — произнес Министр. — Я там посредника оставил… Пусть покараулит… Валентиныч, дай руку, — попросил он пару минут спустя, — а то чего-то я совсем ослаб.
Уцепившись за майора, Петру Семенычу удалось подняться на ноги. Несколько секунд он стоял, покачиваясь, а затем уверенно указал в темноту:
— Туда!
Около двадцати минут контрразведчики петляли между бесчисленных захоронений, пока, наконец, не вышли к грубообработанной каменной стене.
— Все-таки здесь некогда были природные пустоты, — произнес профессор, рассматривая стену. — Этого камня явно не касались инструментом… Огромная пещера!
— Ага, вот и посредник! — радостно заявил Петр Семеныч, заметив в луче света неподвижно стоящий у небольшой ниши костяк. — Отойди-ка в сторонку, голубчик, — ласково произнес он.
Скелет с готовностью подвинулся, пропуская к нише коренастого некромансера.
— Взгляните, господа, перед вами последний приют волхва Кемийоке! — сообщил он членам экспедиции.
Бросая косые взгляды на живого мертвеца, в нишу заглянул Вадим. В углублении, замотанное в какие-то пыльные лохмотья, лежало мертвое тело.
— Вы уверенны, что это именно он? — спросил Миргородский.
— Можешь не сомневаться, Валера! — самодовольно ответил Министр. — Фирма веников не вяжет!
— Давайте вытащим этого страдальца, — предложил Сидоренко, — и выясним, наконец, наш это клиент или нет.
— Посмотрите, каким интересным способом вырублена эта ниша, — заметил профессор. — Она… Она как будто выжжена, вернее, выплавлена в камне!
— Да, действительно, — согласился с ним майор. — Видны подтеки… Камень словно разогрели до чудовищной температуры. И он оплыл как кусок масла…
— Ну что, так и будем стоять? — Петр Семеныч, переборовший слабость с помощью чудодейственного лекарства, вновь рвался в бой. — А то я уже проголодался, а нам еще обратно топать и топать!
— Кто о чем, а лысый о расческе! — рассмеялся Сидоренко. — Пришел в себя?
— Да, отпустило, — признался Министр. — Только после таких приходов жрать жутко хочется!
— Пожуй сухпай, — предложил майор.
— Сначала с нашим жмуром разберемся, а потом и перекусим, — возразил Петр Семеныч. — Так, братва, разойдитесь-ка в стороны — достанем нашего короеда из норы.
Археологи послушно отступили в темноту.
— Давай, братела, напрягемся! А то чего-то ты застоялся без работы! — Скелет, подчиняясь командам некромага, подошел к стене, ухватил продолговатый куль костяшками пальцев и резко выдернул тело волхва из глубокой ниши. Ветхая ткань, в которую запеленали тело, не выдержала такого грубого обращения и лопнула. Мертвый волхв, если это был он, с маху хлопнулся об пол.
— У-у, косорукая образина! — рассерженно зашипел Петр Семеныч. — Ничего доверить нельзя! Иди, свободен! Упакуйся обратно в свою коробку и сиди, пока вновь не призову! Пшел вон!
Скелет послушно развернулся и, шаркая хлябающим башмаком, удалился восвояси.
— А это обязательно? — нервно спросил Миргородский, глядя вслед исчезнувшему в темноте костяку.
— Что обязательно? — не понял Министр.
— Ну, разговаривать с этим… В таком тоне?
— А тебя что, коробит? Это же безмозглая кукла, которой я вернул некое подобие жизни. Не нужно его жалеть! Поверьте, он этого не оценит. Даже больше, если ты будешь щелкать хлебалом — он высосет твои мозги! — Заметив, как зябко передернул плечами Миргородский, Министр ядовито ухмыльнулся и продолжил:
— Пожрет как в прямом, так и в переносном смысле! Ведь это жмур, он уже давно мертвее любой гнилой деревяшки! Чтобы жить, ему нужна энергия. А мы, живые — ходячее сосредоточение этой энергии. И стоит чуть-чуть отпустить вожжи — можно поплатиться! Я столкнул маятник его жизни с мертвой точки, я же не даю этому маятнику раскачаться слишком сильно. Я жестко контролирую весь процесс! Эта тварь питается моими силами, которые я вливаю в него маленькими дозами. Только держу эту тварь в узде, не давая ей впиться обломками зубов вам в глотки…
— Семеныч, завязывай наших ученых друзей запугивать! — одернул подчиненного майор. — Не время, да и, в общем-то, не место!
— А это действительно так? — забеспокоился Миргородский. — Насчет зубами?
— Не дрейфь, наука! — заржал Министр. — Я пока еще в норме! Обороню в случае чего!
— Во как на тебя таблетки подействовали, — недовольно покачал головой Сидоренко.
— Я в норме, командир!
— Ладно, спишем твою говорливость на побочное действие лекарства. А сейчас лучше распакуй своего протеже.
Не раздумывая, Министр достал широкий десантный нож и разрезал истлевшие лоскуты материи. Под расползающимся материалом обнаружилась закорженевшая шкура какого-то животного, которая крошилась под руками некромага.
— Вот он, голубчик! — раскрошив шкуру в районе головы волхва, воскликнул Министр. — Хорошо сохранился, зараза! — удивленно произнес он, приближая фонарик к лицу мертвеца. — Выглядит так, как будто только вчера преставился!
Действительно, старик, лежащий в коконе засохших шкур, выглядел на удивление свежо. Петр Семеныч даже наклонился и понюхал воздух.
— Никакого запаха разложения, — задумчиво произнес он. — Это чего, Валентиныч, типа нетленные мощи?
— Не знаю, — отозвался Сидоренко, склонившись вслед за Петром Семенычем к телу волхва.
Костистое лицо колдуна, заросшее по самые глаза пышной седой бородой, выглядело умиротворенно, словно старик всего лишь заснул. Министр прикоснулся рукой к впалой щеке покойника, а затем оттянул веко и посветил в глаз фонариком.