— Холодный, — констатировал он. — И глаза на свет не реагируют. Но состояние организма — отличное! А за тысячу лет он давно должен был сублимироваться, превратиться в этакое подобие «Доширака». И еще… — Петр Семеныч положил руку на лоб волхва и сосредоточился. — Я не чувствую его присутствия… Никакого. Он не мертв — никаких эманаций смерти, уж жмуров-то я нутром чую. Но и жизнь в нем не теплиться! Интересно, неужели существует некое состояние между жизнью и смертью…
— А как же коматозники? — не удержался профессор.
— Сейчас мы говорим о телесном… Коматозники по умолчанию живы: сердце бьется, легкие потребляют кислород, кровь бежит по жилам и тому подобное. Таких людей я ощущаю как живых. А этот…
— А посох, посох где? — опомнился Сидоренко.
— Артефакт при нем, — успокоил командира Министр, рывком разрывая остаток шкур.
На груди волхва, поверх окладистой белоснежной бороды, покоился резной посох с навершием в виде оскаленной головы рептилии.
— А вот и посох, — Петр Семеныч бережно прикоснулся к нему руками. — А почему дракон?
— Это не дракон, — пояснил профессор, — это Ящер — повелитель подземного мира мертвых у древних славян.
— Символично, — сказал Министр, потянув посох на себя. Но странный мертвец не хотел отдавать ценный артефакт, вцепившись в него скрюченными пальцами. Потуги волхва сохранить посох не произвели на Петра Семеныча ровно никакого впечатления.
— Вот вцепился как клещ! — буркнул некромаг и без излишних сантиментов разогнул пальцы старика. — Увесистая дрына, — с уважением произнес он, взмахнув резной деревяшкой, — таким и черепушку раскроить — раз плюнуть! Ну что, командир, можно домой двигать?
— Можно, — согласился Сидоренко. — Самое главное теперь — выбраться из этого могильника без потерь.
— А как же он? — всплеснул руками Миргородский, подразумевая ограбленного волхва. — Мы что же, так и оставим его здесь?
— А в чем дело? — равнодушно спросил Министр. — Зверья тут нет, компания подходящая — пусть париться!
— Давайте его хотя бы обратно в нишу затолкнем, — предложил профессор. — Он же нам в каком-то смысле помог.
— Вот елки, — ругнулся Петр Семеныч, — рано я шкилетика-то отпустил… Теперь надрывайся. Ну ничего, сейчас свистну — прибежит как миленький!
— Петр Семеныч, увольте нас от новой встречи с вашим протеже! — взмолился Миргородский. — Мы и без него справимся. Правда, Вадим Дмитриевич?
— Справимся, Валера, справимся, — поспешно ответил профессор.
— Вы чего, братья археологи, и правда напугались? — развеселился Министр. — Извините дурня! Ты прав, Валентиныч, информацию для неподготовленных нужно давать дозировано. Ладно, мужики, давайте засунем терпилу на место, и покончим с этим!
Валера стянул ошметки ткани, стараясь запеленать старика обратно в кокон. Получалось у него плохо — ткань расползалась под пальцами.
— Держи, наука, — Петр Семеныч протянул Валере свою бандану, — закрой ему этим лицо. Хоть какая-то компенсация, за то, что потревожили старика. Да, а еще у меня в аптечке бинт есть!
Миргородский закрыл тряпицей старику лицо, а затем плотно забинтовал развалившийся кокон. Через пять минут старик «с почестями» был водружен на место — в нишу.
— Покойся с миром! — произнес Миргородский, закладывая нишу обломками разбитого надгробия, стоявшего неподалеку.
Пока археологи возились с камнями, Петр Семеныч сосредоточенно изучал найденный артефакт:
— На вид обычная деревяшка, разве что тяжеловата.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросил Сидоренко.
— Есть мальца, — признался Мистерчук. — Не знаю, правда, как подступиться к этой силе… Но, что деревяшка не простая — факт!
— Ну, как там у вас? — Сидоренко окликнул археологов. — Закончили?
— Да, — ответил профессор.
— Тогда — двигаем обратно! — распорядился майор. — Порядок прежний: первый — Пес, за ним — Банкир, следом — Профессор и Помощник, я — замыкаю цепочку. Петр Семеныч, артефакт из рук не выпускай…
— А то! — подбоченился Министр. — Я теперь как дед Мороз, только бороды не хватает. Отрастить что ли? А так — похож, — он шутливо стукнул посохом оземь и произнес: — Елочка зажгись!
Такого эффекта от произнесенных слов Петр Семеныч не ожидал — его накрыло водопадом обострившихся чувств. В этот момент он мог с точностью сказать, сколько мертвецов находиться на этом уровне. Он чувствовал каждого из них. Ему казалось, что сейчас он может одним лишь усилием мысли поднять из могилы любого. Призвать под свои знамена всех скопом. И они подчинятся, ведь он повелитель… Нет, не так… ПОВЕЛИТЕЛЬ.
От осознания собственного могущества некромаг громогласно расхохотался. Хохот, подхваченный услужливым эхом, разнесся по самым дальним уголкам подземелья.
— Семеныч, ты чего? — оторопел Сидоренко, не ожидавший от подчиненного подобной выходки.
Но ополоумевший Министр продолжал дико смеяться, не обращая внимания на коллег по экспедиции.
— Что это? — взвизгнул Миргородский, когда в ближайшем к нему саркофаге что-то заскрипело. — Еще один зомби?!
— Здесь тоже кто-то возиться! — невозмутимо заявил Вольф, указав дулом автомата на гроб. — И еще в этих…
— Что происходит? — Миргородского уже потряхивало, и его нервозность невольно передавалась соратникам. — Он что, спятил? Решил заставить всех этих… покойников плясать под свою дудку?
— Что он там решил, я не знаю, — отмахнулся Сидоренко. — Но он точно не в себе!
— Так делайте что-нибудь! — накинулся на него Валера. — Или вы хотите, чтобы нас всех сожрали эти исчадия преисподней?!
— Семеныч… Что с тобой? Очнись! — Сидоренко схватил Министра за плечи и хорошенько его встряхнул. Не помогло — Петр Семеныч не обращал внимания на потуги командира привести его в чувство и продолжал истерически хохотать. Его пустые глаза маниакально поблескивали, как у наркомана, вкатившего себе хорошую дозу наркоты. Шум в подземелье нарастал — покойники растеряли былую неподвижность. Министр взмахнул посохом и Сидоренко отлетел в сторону. Некромаг перестал смеяться, теперь его губы беззвучно шевелились, а остекленевшие глаза смотрели куда-то в темноту.
— Капитан Мистерчук! — закричал Сидоренко, с трудом уворачиваясь от посоха, которым Министр отчего-то решил его огреть. — Черт!
— Прочь с дороги, червь! — неожиданно низким басом пророкотал Петр Семеныч. — Я…
Что он хотел сказать, Сидоренко так и не узнал — Министр неожиданно застыл на месте, словно каменный истукан. Его глаза потухли и закатились, он обмяк, колени подогнулись — Петр Семеныч мешком осел на пол. Посох, вывалившийся у него из рук, глухо стукнул о камни. Когда Министр упал, за его спиной обнаружился улыбающийся егерь.
— Вольфыч, это ты его? — Сидоренко, кряхтя, поднялся на ноги.
— Я. Приложил его слегка прикладом. А то чего-то Петр Семеныч не к добру раздухарился.
— Молодец… Свяжи пока ему руки. А то в себя придет и опять за посох схватиться! Вещица-то не простой оказалась!
— Господи, наконец-то все стихло! — перекрестился Миргородский.
— Точно, успокоились жмурики, — согласился майор.
Пока Вольф сноровисто связывал руки Министра, Сидоренко выудил из аптечки флакон нашатыря.
— Готово! — отрапортовал Вольф.
— Не развяжется? — подергал узел Миргородский.
— У меня так просто не развяжется, — сообщил археологу Вольф.
— Слава Богу, — Валера вытер со лба выступивший пот. — Держите эту штуку от него подальше! — попросил он.
— Вадим Дмитриевич, — Сидоренко поднял посох и протянул артефакт профессору, — одна надежда на вас. Справитесь?
— Попробую, — пожал плечами Вадим. — А что нужно делать?
— Держаться подальше от Петра Семеныча.
Сидоренко откупорил флакушку с раствором аммиака и поднес пузырек к носу Министра. Петр Семеныч вздрогнул и очнулся. Обвел мутным взглядом окруживших его людей и хрипло спросил:
— Что со мной?
— А сам не помнишь? — спросил Сидоренко.
— Смутно, — признался Мистерчук. — И башка трещит…
— Это тебя Вольфыч прикладом приласкал. Ты тут такого накуролесил…
— Ох, худо мне! — простонал Петр Семеныч. — А что с моими руками?
— А это, чтобы мы живыми домой вернулись, — подмигнул Министру Сидоренко. — Не боись, мы тебя подстрахуем.
— А без этого никак? — расстроился Министр.
— Не-а, — сказал Сидоренко, — лучше не рисковать.
— Тогда достань из аптечки голубую пилюлю, — попросил Петр Семеныч. — А то моя башка сейчас лопнет!
Глава 6
29.06.09
Россия. Новгород.
Двое священников, облаченных в одинаковые черные сутаны, сидели друг против друга. Тщедушный глава 16 отдела внимательно изучал своего гостя — коренастого старика с шикарной окладистой бородой. Со слов Петера он знал, с кем их свела судьба. О такой удаче он даже не смел мечтать. Возможно, от этого человека будет зависеть судьба всей России, да впрочем, и всего мира.
— Налить вам чаю, батюшка? — радушно предложил контрразведчик.
— Отчего же не испить чайку с хорошим человеком? — тягуче отозвался гость. — Извольте, батюшка!
Генерал наскоро наполнил кружки свежезаваренным чаем:
— Сахар положить?
— Не надо, — качнул большой лобастой головой батюшка Филарет.
— Может быть меду? Есть липовый, гречишный, лиспядичный… Правда, прошлогоднего сбора. — Есть еще свежий, этого года — цветочный…
— Меду отведаю, — степенно ответил монах. — Свежего…
Батюшка Феофан поставил перед гостем банку с медом, фарфоровое блюдце, на блюдце положил десертную ложку. Гость взял ложечку и положил её на стол. Из банки налил в блюдце мед.
— Хлебом угостите? — спросил он хозяина. — Я до утренней не успел…
— Ох, простите великодушно! — спохватился контрразведчик. — Я как-то… Вы ж всю ночь в дороге!
На столе, как по мановению волшебной палочки, появился поднос с хлебом и булочками.
— Выпечка свежая, — заверил гостя батюшка Феофан. — Повариха у нас знатная, — похвалился он, — она и хле