и облизнул рубиновые капли. Этот простой жест всполошил остальных покойников. Они словно по команде накинулись на живых людей, стараясь оторвать от них кусок пожирнее. Истошные крики о помощи вскоре стихли. Тишина в кабинете нарушалась лишь довольным чавканьем и утробным рычанием тварей.
Глава 9
21.07.09
Тысячелетний Рейх.
Берлин.
Один из исследовательских институтов «Анэнербе».
За толстым пуленепробиваемым стеклом, отгораживающим от работников лаборатории объекты изучения, творились странные вещи. В изолированном помещении в данный момент находилось двое. Их можно было бы назвать людьми, но с большой натяжкой. Некогда они, несомненно, принадлежали к человеческому роду, но это время закончилось. Для одного из объектов изучения довольно давно, поскольку он представлял собой голый скелет. Второй все еще сохранял какое-то подобие человеческого облика, но его мягкие ткани неумолимо разлагались. Ведь он был нежитью. Двигающимся трупом. Покойником. Мертвецом.
— Ну, вы можете объяснить мне этот феномен, Карл? — спросил Лепке, с интересом наблюдая за реакцией Виллигута. — Насколько я понимаю, перед нами настоящие покойники?
— Бесспорно, Карл, это покойники. — Виллигута, оказалось, трудно вывести из равновесия.
— Тогда какая сила их питает? — спросил фюрер, переключая внимание с Виллигута на бесцельно слоняющегося из угла в угол гниющего зомби. Скелет, напротив, стоял бессловесной вешалкой в углу камеры, не проявляя никакой активности. — С вервольфами и кровососами мне, допустим, все ясно. Для передвижения они все-таки используют мускульную силу. А как быть вон с тем скелетиком? Я видел собственными глазами, как он может скакать. Не хуже живого.
— Я не знаю, — развел руками Виллигут. — Мы занимаемся этим, мой фюрер. Но как скоро будут результаты… Я не могу вам ничего обещать, пока мы их всесторонне не обследуем.
— Так действуйте же быстрее! Время не ждет! Эти твари теснят нас по всем фронтам! Благовещенск окружен! Коммунисты на подступах к Хабаровску! Если в кратчайшие сроки не будет найдено эффективное оружие против этих тварей, боюсь, нас выдавят из альтернативной вселенной! Положение удручающее! Потери в личном составе за последние дни больше чем за всю компанию! И наши же павшие бойцы становятся в строй к противнику!
— Может быть увеличить состав Роттен СС? — предложил Виллигут.
— Я уже думал об этом, — признался фюрер. — Но вампиров давят количеством. Ты представляешь себе, сколько в земле мертвых? И любого из них, сохранившего хотя бы костяк, можно поставить в строй?
— Представляю. Мертвых всегда будет больше, чем живых.
— Вот именно, больше. Так что, Карл, бросай все дела, и срочно ищи… Хоть что-нибудь, чем можно остановить их… Иначе…
— Будем стараться…
— А! — отмахнулся Лепке. Я это уже слышал. Неужели нас переиграли? — Желваки на скулах фюрера ходили ходуном.
— Это мы еще посмотрим, — позитивно произнес Виллигут.
— Хорошо, я надеюсь на тебя, старина. Да, Карл, может быть, в архивах атлантов есть что-нибудь?
— Мои люди уже работают. Ты же знаешь, что с архивами не все так просто… Мы так до конца и не подобрали ключей к их языку. Двигаемся лишь по наитию, как слепые котята. Проблемы, проблемы, проблемы.
— Ты не сваливай на подчиненных свои проблемы. Лично участвуй в процессе! Подключай Зиверса и Хильшера. Хватит им без толку штаны протирать! Делайте что хотите, но чтобы был результат!
— Будет, — не стал расстраивать фюрера Виллигут.
— О результатах сообщайте незамедлительно! — произнес на прощание Лепке, покидая лабораторию.
Едва только фюрер хлопнул дверью, Виллигут вынул из чехла на поясе сотовый телефон — такую привычную для его родного мира вещь. В Рейхе же сотовая связь до сих пор оставалась новшеством, хотя и вовсю использовалась руководством Вермахта. Набрав номер Зиверса, Виллигут поднес трубку к уху. Несколько длинных гудков, и в трубке послышался знакомый голос:
— Гутен морген, Карл! Как прошла встреча с фюрером?
— И тебе не хворать, Вольфрам! Откуда знаешь о встрече? — произнес Виллигут.
— Какие наши годы? — рассмеялся в динамике Зиверс. — А откуда знаю? Не забывай, я же все-таки директор «Наследия». Обязан знать, что у меня твориться. Так как все прошло?
— Как тебе сказать? Не все гладко, как раньше…
— А-а-а, это из-за тех живых покойников? — догадался Зиверс.
— Именно! Фюрер требует срочно найти лекарство. А это несколько проблематично. Мы ничего не знаем о методах создания этих существ.
— Я тебя понимаю, дружище, но это действительно важно! Как этим русским удалось такое провернуть? Ведь это некромагия в чистом виде?
— Согласен! Некромагия. Принимая во внимание сложность задачи, фюрер предложил поработать над её решением вместе: тебе, мне и Фридриху.
— В принципе дельное предложение, — согласился Вольфрам. — А то чего-то засиделся я в директорском кресле…
— Вот-вот! Повторяешь слова фюрера. Он так и сказал: хватит штаны протирать.
— Согласен, слишком все гладко шло в последнее время. Пора разогнать застоявшуюся кровью. Встречаемся у меня в офисе после полудня. Да, Карл, с тебя материал по ожившим покойникам. Древние трактаты, Некрономикон… Да не мне тебя учить. Пошуруй в библиотеке. Клауса подключи… Тащи все, что сможешь откопать.
— Быстро не получится.
— Тогда перенесем встречу на завтра. Хильшера я сам найду и озадачу. Пусть сдает полномочия заместителю. Нам пригодятся его мозги…
— Скормим их нашим зомби? — немного разрядил серьезный разговор Карл.
— Шутник? Скажи спасибо, что Рейхсфюрер тебя не слышит! — в таком же шутливом тоне ответил Вольфрам. — Он у нас человек серьезный.
— Я знаю, знаю, — фыркнул в трубку Виллигут. — Рейхсфюрер Хильшер самый серьезный человек в Рейхе.
— Ладно, Карл, смеяться будем после… Завра с утра жду. До встречи!
Виллигут выключил телефон и засунул его в чехол на брючном ремне.
— Волли! — крикнул Карл, не найдя рядом адъютанта. — Где носит этого несносного мальчишку?
После успешной Тибетской экспедиции штурмбаннфюрер Волли Гипфель был переведен из команды Валеннштайна в ординарцы Вейстхора. Виллигут лично занимался обучением перспективного Гипфеля премудростям оккультных наук. И молодой штурмбаннфюрер не разочаровал старого колдуна. Он впитывал знания словно губка. А живой логический ум позволял ему находить нестандартные решения в трудных ситуациях. Но врожденная непоседливость помощника иногда доводила Виллигута до белого каления.
— Звали, герр группенфюрер? — Волли появился словно из-под земли, тщательно скрывая довольную улыбку.
— Так выкладывай, чего опять задумал? — прекрасно чувствуя настроение ученика, потребовал объяснений Виллигут.
Волли обернулся и махнул рукой одному из лаборантов:
— Амадей, тащи сюда шлем!
— Какой шлем? — всполошился группенфюрер.
— Хрустальный, какой еще? — глупо улыбаясь, ответил Гипфель.
— Ты с ума сошел? — аж задохнулся от негодования Вейстхор. — Этот ценнейший артефакт… — Собиравшийся было устроить подчиненному выволочку Виллигут неожиданно передумал:
— Как ты собираешься его использовать?
— Помните, как этот шлем влияет на восприятие? В нем же можно видеть остаточные возмущения от любых магических действий! — напомнил он командиру.
— Ну да, ну да, — припомнил Виллигут. — Но действие шлема на мозг малоизученна…
— Попутно будем изучать, герр группенфюрер! — излишне оптимистично ответил Волли. — Согласен быть объектом исследования.
— Ты смотри не очень-то увлекайся! Зря я, что ли, на тебя столько времени угробил, — по-отечески предупредил Виллигут. За время совместной работы Карл как-то привязался к бесшабашному штурмбаннфюреру, считая его чуть ли не родным сыном. Своих детей у Виллигута никогда не было.
— Буду осторожен, — лаконично заявил Волли. — Адам, ну где ты там?
— Уже бегу! — донесся запыхавшийся голос лаборанта.
— А вот спешить не нужно! Грохнете ценный артефакт — лично расстреляю! — пригрозил группенфюрер.
Вскоре из-за угла показался лаборант, толкающий перед собой металлическое кресло на колесиках. Над креслом в специальном штативе был закреплен хрустальный шлем, похожий на хоккейную каску с прозрачным забралом. Шлем был огромным, явно рассчитанным не под человеческую голову. Подвинув кресло к стеклу, лаборант вопросительно посмотрел на группенфюрера.
— Действуй, раз уж заварил всю эту кашу, — произнес Виллигут.
— Яволь, герр группенфюрер! — расцвел Гипфель, усаживаясь в кресло.
— И давай без шуточек! — зная несерьезный характер ученика, предупредил группенфюрер. — Если почувствуешь что-то… Лучше не рискуй! Это приказ!
Лаборант привычно открутил барашки штатива и осторожно опустил шлем на голову штурмбаннфюрера. Хрупкий артефакт лег на плечи Волли, скрыв под собой голову Гипфеля. Хрустальные прозрачные стенки шлема причудливо исказили черты лица штурмбаннфюрера. Лаборант ловко закрепил артефакт, чтобы снять нагрузку с плечей Волли.
— Ты в порядке? — участливо поинтересовался группенфюрер.
— Отлично! — Гипфель показал оттопыренный кверху большой палец.
Его голос из-под шлема звучал глухо, как в бочке.
— Тогда действуй, мой мальчик!
Волли закрыл глаза и расслабился. Степень воздействия шлема на мозг человека была до конца не изучена. Как впрочем, и сам механизм включения артефакта. Просто в определенный момент времени приборы регистрировали всплеск активности артефакта. Были предположения, что шлем включается от слабых биоэнергетических импульсов головного мозга. Но так это или иначе выяснить не удалось. Частенько исследователей, рискнувших надеть артефакт на голову, посещали красочные галлюцинации: кто-то видел погибающую в катастрофе цивилизацию, кто-то неизвестных существ, совершенно не похожих на людей. Со слов испытуемых видения записывались, классифицировались и подвергались всестороннему анализу. Однако галлюцинации не являлись чем-то необычным, с подобным явлением Виллигут сталкивался, изучая хрустальные черепа. Более ценной особенностью шлема группенфюрер считал способность артефакта проявлять невидимые обычным зрением любые магические воздействия и последствия этих воздействий. Артефакт перестраивал восприятие испытуемого, его действие на мозг можно было сравнить с действием галлюциногенных грибочков группенфюрера. Но грибы частично туманили сознание, вызывая некоторую заторможенность восприятия. Артефакт же наоборот стимулировал мозговую деятельность, оставляя сознание кристально чистым. Однако достичь такого состояния удавалось немногим, большинство участников опыта скатывались в примитивные галлюцинации, не выдержав потока энергии, излучаемой шлемом. Справиться с примитивными видениями и перейти на более высокий уровень манипулирования артефактом удалось лишь троим: самому Виллигуту, Волли и лаборанту Адаму Бруту, с которым Волли сошелся накоротке.