Он был «Стражем», который так крепко держал свою подопечную, что сломал ей кости.
По пути он снова заглянул в медотсек. Сольвейг, не поднимая головы, сортировала уцелевшие ампулы. Она не посмотрела на него. Словно его не было в комнате. Это было хуже, чем крик.
Хавьер отвернулся. Ему нужно было что-то. Ответ. Оправдание. Он пошёл искать Матео.
Лидер «Бродяг» был не в командном центре. Хавьер нашёл его в маленьком техническом помещении, переоборудованном в нечто совершенно неожиданное. Комната была залита мягким фиолетовым светом. Пахло влажной землёй. Вдоль стен стояли длинные ящики, в которых под светом фитоламп зеленели поляны исландского мха.
Матео стоял, склонившись над одним из ящиков, и осторожно опрыскивал растения водой из пульверизатора.
Хавьер остановился на пороге.
— Что будет дальше? — спросил он без предисловий.
Матео не обернулся. Пшик пульверизатора был единственным ответом.
— Будем ждать, — наконец сказал он, выпрямляясь. — Починим турели. Перераспределим посты. Залатаем дыры.
— Мы проиграли, — констатировал Хавьер.
— Мы проиграли битву, Рейес. Не войну, — Матео поставил пульверизатор и повернулся. Его глаза были усталыми. — Я всю жизнь строил клетки. Сначала для данных, потом для людей. Всегда думал, что делаю мир лучше. Безопаснее.
Он подошёл к Хавьеру, вытирая руки о штаны.
— Я работал на тех, кто заварил эту кашу. Тех, кто первым полез в головы. У нас было благородное имя — «Эгида». Идеальная система предиктивного анализа. Мир без преступности, без войн. Мы думали, что строим рай. А построили идеальный ад. Отлаженный, эффективный, бездушный. Лена Орлова была гением. Она взяла наши наработки и довела их до абсолюта. Когда я понял, что мы создали… я унёс ноги. Сбежал сюда, на край света.
Он снова повернулся к своим мхам.
— Я променял строительство идеальных систем на уход за вот этим, — его голос стал почти нежным. — Потому что это… настоящее. Оно растёт само. Ему не нужны приказы. Оно просто… есть.
Чувство бесполезности было вязким, как ил. Чтобы избавиться от него, Хавьер взял винтовку и поднялся на верхнюю смотровую площадку маяка.
Ветер здесь был безжалостным. Он рвал одежду, бил по лицу ледяной крошкой. Внизу, насколько хватало глаз, простиралось серое, вспененное море.
Он занял пост. Привычные ритуалы успокаивали. Проверить периметр. Оценить сектора обстрела. Просканировать горизонт.
Вдалеке, на фоне туч, кружили дроны Лены. Штурмовики, похожие на хищных птиц. Разведчики, юркие, как стрекозы. Они держались на дистанции. Ждали приказа.
И тут его натренированный глаз зацепился за аномалию.
Среди роя военных машин висел один, совершенно другой. Ближе. Его корпус был меньше, глянцево-чёрный, как дорогой гаджет. Он не двигался по патрульной траектории. Он не сканировал местность.
Он просто висел в одной точке. Как безразличный наблюдатель.
Это было неправильно. Каждая деталь в этом дроне кричала о нарушении логики. Лена была системной. Её дроны были функциональны. Этот был… другим.
Хавьер поднял к глазам бинокль. На мгновение ему удалось поймать фокус. На блестящем чёрном боку не было серийных номеров. Только маленький, стилизованный логотип. Две переплетённые дуги, похожие на разомкнутое кольцо.
Его дыхание замерло. Инстинкты, отточенные в африканских джунглях, заорали об угрозе. Не о прямой атаке. О чём-то худшем. О том, что вся тактическая карта, которую он держал в голове, только что оказалась неверной.
Они всё это время ошибались. Думали, что есть только они и Лена. Пешки против королевы.
Но это была не дуэль.
Кто-то третий всё это время просто сидел на трибуне и смотрел.
Глава 10: Призраки Консорциума
Тишина в её голове была не просто отсутствием шума. Она была ампутацией. Физически ощутимой пустотой на месте того, что раньше болело.
Люсия сидела в серверной. Она чувствовала себя слепым богом. Всемогущество осталось, но стало бесполезным.
В воздухе стояла странная смесь запахов. Резкий запах перегретого пластика и горелой пыли от самодельных стоек смешивался с другим, неожиданным ароматом — влажным, землистым запахом исландского мха. Он просачивался из-за тонкой перегородки, отделявшей серверную от маленькой оранжереи Матео.
Технологии выживания, сросшиеся с первобытной природой. Запах их мира.
Гудели вентиляторы, монотонно, ровно. Этот звук стал её новым врагом. Он подчёркивал тишину в сознании.
Дверь скрипнула. Вошёл Хавьер, неся две эмалированные кружки. Он поставил одну перед ней. От напитка поднимался пар, пахло цикорием и чем-то горьким, травяным.
— Сольвейг заварила, — сказал он. Голос его был на удивление ровным, почти чужим. Он не смотрел на неё, разглядывая переплетение кабелей на потолке.
Люсия не ответила. Бронестекло, выросшее между ними в медотсеке, стало толще. Его победа была её поражением. Его облегчение — её приговором.
— Люсия.
Она подняла на него глаза. Он выглядел старше. Глубокие складки у рта, сеточка морщин у глаз, проступившая за последние дни, казалась вырезанной ножом. Усталость, тяжёлая, как мокрый брезент, накрыла его с головой.
— Нам нужно поговорить, — начал он.
— О чём? — её голос был хриплым, ломким. — О том, что я теперь, ну… бесполезный балласт? Об этом?
Хавьер сжал кулаки.
— Чёрт, прекрати. Я… я хотел как лучше.
— Ты всегда хочешь как лучше, — усмехнулась она. — А в итоге я сижу в клетке.
Она обвела рукой гудящую комнату.
— Сначала в той, что построил «Консорциум», потом в твоей. Теперь вот в этой. Клетка тишины. Поздравляю, Хавьер. Ты меня защитил. Окончательно.
Он отвернулся, не в силах выдержать её взгляд.
— Я проверю посты.
Дверь за ним закрылась. Люсия осталась одна. Кружка остывала. Она прикоснулась к планшету, подаренному Матео. Бесполезно. Без «сонара» она была обычным человеком. Нет, хуже. Она была ветераном войны, у которого отняли оружие и поле боя, оставив только фантомные боли.
Не сойти с ума. Просто не сойти с ума от бездействия.
Эта мысль была единственным, что двигало ей. Она открыла файловую систему. Матео разрешил ей копаться в его архивах, сказав с кривой усмешкой: «Может, ты, слепой бог, нащупаешь то, что мы, зрячие, упустили».
Она потратила почти час, пролистывая бесполезные отчёты. Гудение серверов въедалось в череп. И тут она наткнулась на него. Зашифрованный раздел «Aegis_archive.pak». «Эгида». Корпорация, о которой говорил Матео. Защита была примитивной. Через пять минут Люсия была внутри.
Документы, проекты, финансовые отчёты. Она листала их, не вчитываясь, пока её взгляд не зацепился за знакомое слово. Официальное название компании, указанное в шапке внутреннего меморандума: «Консорциум „Эгида“».
В груди на миг стало пусто, будто оборвался трос.
Она открыла папку с внутренними разработками. Десятки проектов. И один из них заставил её забыть, как дышать. Схема дрона-наблюдателя, модель «Аргус-7». Глянцево-чёрный корпус, аэродинамические линии. И на боку — логотип. Разомкнутое, хищное кольцо. Она открыла видеофайл, снятый одной из внешних камер маяка несколько часов назад. Увеличила изображение. Дрожащая, размытая картинка, но сомнений не было. Это был он.
Кожу на затылке стянуло, будто от сквозняка из вскрытой могилы. Она листала дальше. Имена проектов мелькали перед глазами. «Химера». «Цербер». «Пастырь».
И ещё одно.
«Оракул».
Её пальцы дрожали, когда она открывала папку. На экране появилось её собственное досье. Фотография, сделанная скрытой камерой несколько лет назад. Она смеялась, выходя из кафе. Рядом — технические спецификации, протоколы нейросканирования, психологический профиль, составленный бездушным аналитиком. «Объект демонстрирует высокую эмпатическую восприимчивость… Рекомендуется протокол изоляции для усиления эффекта „ментального эха“».
Она была не просто жертвой. Она была продуктом. Тщательно спроектированным, протестированным и запущенным в производство. И теперь её создатели пришли забрать свою сбежавшую собственность.
Дверь в комнату управления распахнулась. На пороге стояла Люсия. Она тяжело дышала, а планшет держала перед собой, словно щит. Хавьер и Матео склонились над картой маяка. Они подняли головы. В их позах была одинаковая звериная настороженность.
— Это они, — выдохнула она, бросая планшет на стол. Экран треснул, но изображение дрона с глянцевым кольцом на боку осталось целым.
— Люсия, тише, что… — начал Хавьер, делая шаг к ней.
— Не «тише»! — её голос сорвался на крик. — Ты не понимаешь! Они здесь! За нами! Это не просто старая корпорация, Матео, это…
Матео молча взял планшет. Желваки на его челюстях перекатились под кожей. Он увеличил изображение логотипа. Потом медленно, очень медленно поднял глаза. Сначала на Хавьера, потом на Люсию. Взгляд Матео не дрогнул. Он просто… погас. Словно внутри выключили последний рубильник.
— «Консорциум», — сказал он так, словно произнёс приговор. — Значит, всё ещё хуже, чем я думал.
Хавьер непонимающе переводил взгляд с Матео на сестру.
— Что за консорциум? О чём ты?
Матео проигнорировал его, обращаясь к Люсии:
— Они пришли за тобой. За своей собственностью.
Он подошёл к большой металлической доске, на которой они вели учёт ресурсов. Строки были почти пусты. Он взял красный маркер, колпачок со щелчком отлетел на пол.
— Это меняет всё, — сказал он, обводя жирным кругом несколько цифр. — Лена дала нам двенадцать часов на подготовку к её зачистке. Это её стиль. Методичный, предсказуемый.
Он постучал маркером по доске.
— У «Консорциума» времени сколько угодно. Они будут ждать. Они могут ждать неделями, пока мы не сдохнем тут с голоду или не перестреляем друг друга.
Он ткнул пальцем в строку «Патроны 7.62». Там стояла цифра «112».
— У нас почти не осталось патронов. Аптечка пуста. Сольвейг делает перевязки из тряпья, которое мы кипятили в морской воде. Ивар… — он запнулся, голос на мгновение стал глуше. — Он дышит. Но это всё.