Сольвейг не вздрогнула.
При свете аварийной лампы с её лица исчезло всё, кроме функции. Она спокойно и методично ввела иглу в плечо другого бойца, и его стоны перешли в тихое бормотание. Её руки не дрожали.
Она выбросила использованный шприц. Подошла к своему маленькому столу. Экран старого, треснувшего планшета освещал фотографию улыбающегося мальчика лет семи с недостающим передним зубом. Лео.
Сольвейг провела пальцем по его лицу на экране. Словно поправляла ему волосы. Секундная, бесконечно нежная пауза посреди ада.
Потом она подняла глаза, и в них не было ничего, кроме цели. Она повернулась к следующему раненому.
Её мир был прост.
Эти люди были стеной между Леной и её сыном. И она будет чинить эту стену, пока у неё есть силы.
Люсия видела всё на мониторе наблюдения.
Она сидела рядом с Матео в полутёмной комнате управления. Её мир был миром тишины. Глухой, ватной, сводящей с ума. Она была слепым богом, бесполезным идолом. Всё, что она могла, — это смотреть на экраны.
Она видела, как Хавьер роняет оружие.
Видела его застывшее, искажённое ужасом лицо. Видела рой белых дронов, приближающихся к нему.
— Хавьер! — закричала она в микрофон. — Хави, ответь! Что происходит?!
В ответ из динамиков неслось только шипение помех и вой ветра.
Она видела только застывшую фигуру брата и рой белых дронов. В следующую секунду она уже была на ногах, опрокинув стул.
Остался только один инстинкт. Животный, сестринский.
Брат в беде.
— Прикройте его! — выкрикнула она, срываясь с места.
Два бойца, дежуривших у двери, непонимающе переглянулись.
— Не дайте им до него добраться! Живо!
Они, повинуясь её отчаянному приказу, бросились за ней по узкой винтовой лестнице наверх.
Матео схватил её за руку.
— Люсия, стой! Твой пост здесь! Без координации…
Но она уже не слушала. Она вырвала руку и побежала вверх, перепрыгивая через ступеньки.
Её уход был подобен изъятию центрального процессора. Оборона верхнего яруса, державшаяся на гении Хавьера и остатках её координации, мгновенно ослепла и рассыпалась. Турели, оставшись без цели, замерли.
В тот самый момент, когда Люсия достигла лестничного пролёта, маяк содрогнулся от удара, от которого по полу пошли трещины, а с потолка посыпалась вековая пыль.
С оглушительным, перемалывающим кости скрежетом рухнула часть южной стены, которую больше никто не защищал. Огромный пролом выплеснул внутрь ураганный ветер, снежную пыль и мрак.
И в этом мраке, на фоне серого, умирающего неба, появились они. Тёмные, угловатые, смертоносные силуэты штурмовых дронов Лены.
Они были внутри.
Оборона пала.
Глава 13: Хаос на Троих
Стена технического коридора выгнулась внутрь под скрежет рваного металла.
Воздух взорвался пылью и жаром. Люсию отшвырнуло в сторону, больно ударив плечом о стальной шкаф. В ушах звенело. Сквозь звон прорывались обрывки криков по рации, сухой треск плазменных винтовок и низкий, механический гул победителя.
Они проиграли.
Мысль была холодной и простой. Ни паники, ни отчаяния. Только глухое, тупое понимание. Блеф не сработал. Шантаж провалился. Лена предпочла сжечь их, чем отступить.
Люсия поднялась на ноги, отряхивая с одежды бетонную крошку. Она бежала по коридорам, которые ещё час назад были их крепостью. Теперь это был лабиринт, полный огня, дыма и смерти. Каждый поворот мог стать последним.
Впереди показался боковой отсек, слабо освещённый аварийной лампой. И она увидела его.
Хавьер.
Он сидел на полу, прижавшись спиной к холодной, вибрирующей стене. Его тактическая винтовка лежала рядом на грязном полу. Бесполезный кусок стали. Он смотрел прямо перед собой, но ничего не видел. Глаза — два выгоревших кратера. Его губы шевелились, и Люсия, подойдя ближе, разобрала тихий, бессвязный шёпот на испанском.
«…duérmete, mi niño… duérmete ya…»
Колыбельная. Та самая, что стала эхом её первого «Осколка». Это был уже не гимн сдерживаемой ярости. А лепет сломленного человека.
«Страж» пал. Теперь она была одна.
— Хавьер? — её голос прозвучал слабо, утонув в грохоте снаружи. — Хавьер, вставай! Нам нужно…
Он не реагировал. Словно она была призраком, а он — статуей, застывшей в моменте своего крушения.
Вход в отсек перегородила тень. Длинная, приземистая, с единственным красным глазом-объективом. Штурмовой дрон Лены, похожий на металлического гончего пса. Он двигался медленно, с хищной уверенностью, блокируя единственный выход.
Его оптика сфокусировалась на Хавьере, потом ровно сместилась на неё. Из манипулятора с шипением выдвинулся плазменный резак, озарив отсек синеватым, мертвенным светом.
Мир сузился до этого коридора, этого гула, этого синего света. И её брата, который уже был мёртв, хоть и продолжал дышать.
Мысли исчезли. Решения испарились. Внутри остался только инстинкт.
Она сделала шаг вперёд.
— Нет, — прошептала она.
Дрон шагнул к ней.
Она бросилась на него.
Не думая. Не планируя. Просто реагируя. Она вцепилась обеими руками в его горячий, вибрирующий корпус. В этот момент, в точке физического контакта, сработал защитный механизм, рождённый из абсолютного ужаса.
«Ментальное Затопление».
Это не был код. Это не была команда. Это был поток. Чистый, нефильтрованный ужас её жизни хлынул через ладони прямо в логические цепи машины. Холод лаборатории. Визг нейрохирургического бура. Привкус собственной крови. Липкий, парализующий страх Хавьера, который она чувствовала кожей. Сотни криков из сети, сотни маленьких, грязных трагедий.
Всё это — вся её боль, вся её травма, весь её дар — стало оружием.
Дрон замер. Его резак с тихим щелчком втянулся обратно. Красный объектив горел ровным светом ещё секунду, а потом просто потух. Из его динамика, созданного для боевых команд, вырвалось нечто немыслимое. Искажённый, полный помех фрагмент звука:
«…duérm-te… m-mi… niñ-o…»
А потом он просто упал. Мёртвый кусок металла, испускающий тонкую струйку дыма. Вместе с дымом по отсеку поплыл странный, едкий запах — смесь перегретой электроники и чего-то до одури знакомого, сладковато-пряного. Жжёная корица. Запах лаборатории «Пастыря».
Люсия стояла над ним, тяжело дыша. Во рту стоял привкус меди.
Этот беззвучный крик, усиленный хитросплетением кабелей внутри маяка, пробил эфир. И «зона тишины» Лены треснула.
Для Люсии это было похоже на внезапное возвращение слуха. В её сознание ворвался Шум. Оглушающий, хаотичный. Но он был другим.
Раньше она была жертвой этого шума, беспомощным приёмником. Теперь, став источником сигнала, она видела его структуру. Его потоки, узлы, уязвимости. Она больше не тонула в реке. Она стояла на берегу и видела всё её течение.
Она не просто снова слышала. Она обрела голос.
Люсия ворвалась в командный центр, как буря. Матео стоял у главного тактического стола, его лицо было серым от копоти. Он отдавал приказы по рации, пытаясь собрать рассыпающуюся оборону.
— …сектор Дельта, отступайте к северной лестнице! Всем огонь на подавление! Они обходят с фланга, чёрт…
— Нет.
Люсия схватила его за руку. Хватка была неожиданно сильной. Глаза горели лихорадочным, нездешним огнём.
— Не к лестнице. Это ловушка. Они ждут там. Трое. Тяжёлый штурмовик и два «охотника».
Матео резко обернулся, его рот приоткрылся. Он смотрел на неё, как на призрака.
— Что? Ты… ты снова в сети? Как?
— Нет времени объяснять. Уйди.
— Люсия, что ты задумала?
— Я не просто в сети, — прошипела она, отталкивая его от терминала. Её голос был чужим, полным статической энергии. — Я — сеть.
Она положила ладони на холодную поверхность интерфейса. Ей не нужна была клавиатура. Она закрыла глаза и подумала.
Внутри неё бурлил океан хаоса. Неконтролируемый, болезненный, разрушительный. Тот самый, что сломал её. И она просто открыла шлюзы. Она направила всю эту боль, весь этот цифровой яд, все фрагменты сломанной колыбельной прямо в атакующую сеть Лены.
На главном экране привычные строчки кода исчезли. Вместо них расцвели безумные, фрактальные узоры. Они пульсировали, меняли цвет, разрастались, как раковая опухоль.
Это был не взлом. Это было заражение.
Хавьер медленно приходил в себя, выныривая из липкого тумана своего страха. Первое, что он увидел — безжизненное тело дрона у своих ног. Первое, что почувствовал — едкий запах жжёной корицы. Он поднял голову.
И увидел безумие.
Дроны Лены замерли. На секунду воцарилась тишина. А потом их тактическая сеть, их безупречный коллективный разум, рассыпался в прах.
Один из штурмовиков резко развернулся и дал длинную очередь по своему же звену. Маленький дрон-«охотник» начал методично биться головой о бетонную стену. Ещё один просто завис в воздухе, его манипуляторы бессмысленно дёргались.
Это была не битва. Это была агония системы. И запустила её его сестра.
Из-за укрытий, ошеломлённые, начали появляться выжившие бойцы «Бродяг». Хавьер поднял с пола рацию. Шипение помех прервалось ледяным голосом Матео:
— Всем постам. Добить выживших. Не тратить патроны зря.
Поражение превратилось в тир. «Бродяги» начали методично расстреливать сбрендивших, конвульсирующих дронов.
Хавьер поднял свою винтовку. Оружие в руках казалось чужим и тяжёлым. Он посмотрел в сторону командного центра, где виднелся силуэт Люсии у терминала. Она стояла неестественно прямо. Её лицо, освещённое пульсирующим светом экрана, было сосредоточенным и страшным в своей отрешённости.
Это не была его сестра. Не жертва.
Провал. Его провал. Его страх. Его беспомощность перед жалкими иглами. Он не защитил её от монстров. Он помог родиться новому.
И глядя на неё, он впервые за всю свою жизнь почувствовал настоящий страх.