К стоявшему у «Громоотвода» Зекку бросилась молодая женщина. Она была подтянутой, лет двадцати с небольшим, одетой в удобный рабочий костюм; её тёмно-каштановые волосы были коротко подстрижены. Глаза цвета глубокой сепии[7] щурились от усталости и напряжения.
— Ты — Зекк? — спросила она, жестом приглашая его за собой в здание штаб-квартиры, откуда она только что вышла, и сразу же, не дожидаясь Зекка, направилась назад, как будто у неё совсем не было времени на светскую беседу.
— Добро пожаловать в Другой Хоуптаун, — крикнула она через плечо. — Я Шиннан. Я помню твоих родителей во время последней эвакуации: мне тогда было тринадцать лет. А ты тогда был совсем мальчишкой... семь?
— Почти девять, — поправил Зекк. — Думаю, я тоже тебя помню. Ты была эдакой маленькой командиршей: указывала другим детям, что делать.
Она улыбнулась.
— Да, а теперь вот я большая командирша и указываю, что делать, взрослым. Надеюсь, ты прилетел сюда, чтобы помочь. На последних этапах эвакуации дополнительная помощь нам, конечно, не помешает.
Зекк посмотрел наверх, на темневшие облака. Он увидел перекрещивающиеся линии корабельных выхлопов, похожие на белую паутину, подсвеченную вспышками молний.
— Я вернулся домой, — сказал он. — Я многое сделал в своей жизни, но теперь я вернулся на Эннт. С радостью протяну вам руку помощи.
Он поспешил, чтобы не отставать от быстро шагавшей Шиннан. Вокруг он видел фундаменты разрушенных зданий и укрытые тентами штабеля припасов, привязанные и ожидавшие, когда их заберут грузовые корабли. Колонисты Эннта продолжали упорно работать без отдыха, умудряясь выглядеть одновременно взвинченными и организованными.
По пути к главному командному центру они проходили мимо заброшенных зданий; некоторые крыши обрушились, окна были выбиты. Подземные толчки сотрясали Эннт в течение последнего года или около того, но колонисты ждали до последней минуты, чтобы собрать вещи. Частично благодаря Силе, частично благодаря собственным нервным окончаниям Зекк чувствовал, как земля дрожит у него под ногами, как будто он стоит на бомбе, которая только и ждёт того, чтобы взорваться.
Единственными постройками, в которых ещё оставались люди, были небольшие каменные домики рядом с командным центром — вероятно, жилища Шиннан, Растура и других работников эвакуированных команд, которые поклялись оставаться здесь до самого последнего момента... точно так же, как, к сожалению, поступили его собственные родители восемь лет назад.
Земля внезапно всколыхнулась, как будто прямо под поверхностью находился извивающийся крайт-дракон. Зекк споткнулся, но Шиннан даже не замедлила шага. Толчки прекратились всего за несколько секунд. Не сказав ни слова, девушка впустила его в командный центр.
К ним подошёл худощавый, сурового вида мужчина. Его глаза казались старше него на много лет, на лице пролегли морщины от напряжения. Он нёс в себе глубокую печаль.
— Растур, это Зекк — вернулся к нам после стольких лет.
Шиннан замолчала, увидев мёртвое выражение на лице Растура.
— Что случилось, любовь моя? — она просунула свои руки под его и плотно прижалась к нему.
— Я получил сообщение от наших пилотов-разведчиков, — сказал Растур. — Новейший Прибрежный Город только что уничтожен.
Шиннан ахнула, затем взяла себя в руки.
— Что произошло?
— Приливная волна, — ответил Растур. — Подводная сейсмическая активность. Мы предвидели её приближение, но предупреждение получили всего за несколько минут. Волна поднялась на тысячу метров и стёрла с лица земли всё поселение.
Он глубоко вздохнул и скрестил руки на груди.
— К счастью, процедуры эвакуации и спасения имущества мы уже ускорили. В безопасное место на орбите нами доставлено восемьдесят процентов припасов. Большинство поселенцев нашли убежище, за исключением сотни или около того, которые остались для последней вылазки. Мы также потеряли два корабля снабжения.
Зекк слушал с растущим ужасом, но ничего не говорил. Заговорила Шиннан.
— Есть какие-нибудь шансы на проведение спасательных работ?
— Выживших не было, — твёрдо сказал Растур, — не было даже обломков на поверхности воды, которые можно было бы собрать....
Его голос дрогнул, затем он снова взял себя в руки.
— На самом деле, там, куда ударила волна, даже побережья почти не осталось.
Шиннан коротко обняла мужчину.
— Мы знали, что следует ожидать жертв, Растур, — сказала она. — У нас будет год для траура, когда мы все покинем планету и будем ждать, пока земля снова успокоится. А до тех пор у нас есть работа.
Наконец Растур заметил Зекка, и в его глазах загорелся приветственный огонёк.
— Мы рады, что ты вернулся домой, Зекк — сейчас, как никогда, нам пригодится твоя помощь. Ты нужен своему народу.
В течение следующих нескольких дней Зекк работал усерднее, чем когда-либо в своей жизни, заполняя грузовые отсеки «Громоотвода» до отказа и поднимаясь к станциям беженцев на орбите. Он познакомился с некоторыми снабженцами, а также с несколькими колонистами. Многие утверждали, что помнят его ребёнком; другие — нет, но всё равно приветствовали его.
Несмотря на надвигавшуюся катастрофу и опустошение, все жители Эннта, казалось, были готовы объединиться в одну команду ради общей цели, спасая всё, что было можно, из своих домов и из того, что успели нажить, перед тем, как укрыться в безопасном месте до того, как подземные толчки, извержения вулканов и приливные волны уничтожат всё.
Многие люди погибли в спешке: некоторые — по неосторожности, другие — в результате несчастных случаев. Несколько пожилых колонистов даже упали от полного изнеможения и остались на планете, чтобы быть похороненными жестоким катаклизмом принявшего их мира.
Растур в охваченном лихорадкой командном центре, казалось, не спал ни минуты, руководя сотнями рейсов шаттлов, решая, какие грузы должны отправиться первыми, какие колонисты будут размещены на какой станции для беженцев. Шиннан делала всё возможное, чтобы помочь ему, заботясь о людях, выслушивая жалобы и предложения... каким-то образом умудряясь со всем справляться.
Днём позже на той же неделе по равнинам начали бить молнии, подобные разрядам турболазера, выбрасывая вверх песок и лавовые породы. Поднялся ветер, из-за чего последним грузовым кораблям не удавалось безопасно взлететь. Собрав свои длинные тёмные волосы в конский хвост, чтобы они не мешались, Зекк остался демонтировать остававшиеся компьютеры командного центра, беспорядочно упаковывая их в последние несколько потрёпанных ящиков, после чего вытащил все второстепенные компоненты.
Растур отвернулся от своего центрального поста, выражение его лица стало ещё мрачнее обычного.
— Мы только что потеряли в лаве поселение Хартленд, — сказал он. — Цепь вулканов разорвала его на куски и испепелила оставшиеся строения. К счастью, последние рейсы уже вылетели. Жертв нет. Потери оборудования минимальны.
Работники командного центра разразились нестройными аплодисментами.
— Растур, здесь, в Другом Хоуптауне, мы закончили всё, — сказала Шиннан. — Последнее, что нам остаётся, это собрать наши собственные вещи.
— Ладно, я рад, что мы оставили это напоследок. Обо всём остальном мы позаботились, так что я смогу лучше спать по ночам, — сказал он. — Как только мы поднимемся с поверхности и доберёмся до пунктов размещения беженцев.
Шиннан шагнула к дверям командного центра. Зекк последовал за нею, готовый предложить свою помощь, хотя его руки и ноги, казалось, вот-вот были готовы отвалиться. Совершенно измученный, он всё же испытывал восторг от того, как многого они достигли, несмотря на казавшиеся нулевыми шансы. Хотя они понесли потери, Эннт был успешно эвакуирован.
А затем ударило землетрясение.
Не просто сотрясение, подобное тем, которые Зекк испытывал сотни раз за последние несколько дней — сейсмический удар ощущался так, как будто на планету, врезавшись в её кору подобно гигантскому молоту, обрушился звёздный суперразрушитель. Внутри командного центра попадали все оставшиеся компьютерные стойки. Другие здания, окружавшие почти безлюдную площадь, покачнулись и зашатались. Одна из высоких статуй опрокинулась и разбилась о булыжники.
Пока Зекк, цепляясь за дверной косяк, пытался сохранить равновесие, Шиннан побежала через открытую площадь. Подпрыгивая и петляя, она направилась прямо к низким каменным строениям, которые служили жилыми помещениями для эвакуационного персонала.
— Шиннан, нет! — закричал Зекк. Он обернулся, чтобы посмотреть на Растура. — Куда она побежала?
— В наш дом — спасти кое-какие вещи, которые ей нужны.
Зекк помчался за ней, чувствуя, как в нём растёт сильный страх. Он не мог понять, было ли это просто его воображением... или отголоском предчувствия, донесённым до него Силой. Он избегал использовать свои джедайские способности после поражения Академии теней, боясь, что у него возникнет слишком сильное искушение снова воспользоваться Тёмной стороной.
Но теперь он определённо почувствовал, что атлетически сложенная темноволосая женщина была в серьёзной опасности.
Когда Шиннан влетела внутрь сотрясавшегося здания, Зекк побежал следом за ней, но его ноги дрожали и подкашивались, а земля подпрыгивала под ним, как вибробарабан.
Растур стоял в дверях командного центра, его лицо было пепельно-серым, как вулканическая пыль, заполнившая небеса. Его сжатые губы произнесли одно слово, когда он наблюдал, как Шиннан исчезает внутри каменного дома.
— Нет...
От мощного сейсмического толчка земля раскололась перед Зекком, как разорванный лист бумаги. Он рухнул на булыжники, а трещина расширялась, дрожала, а затем остановилась.
Зекк поднял взгляд, поднимаясь на четвереньки, готовый перепрыгнуть через трещину шириной в метр, открытую, как зияющая зазубренная пасть.
Затем землю сотряс ещё один толчок. На этот раз каменные здания не уцелели —