Леон долго смотрел вслед скрывшемуся во мраке душной ночи фургону. Потом быстро пошел в сторону трассы. Ему больше нельзя оставаться здесь, теперь и его жизнь не стоит и ломаного гроша и пришло время молиться, чтобы Николаса Мокану все же казнили. Дьявол … и чувство, что он сам уже мертвец не покидало, даже чек в портмоне не грел душу.
Влад молча смотрел на яркие блики от огня в камине. Они бросали причудливые тени на стену и пол. За окном все еще бушевал ураган. Начало осени, а погода как с приближением зимы.
Минуты, часы, дни…а легче не становилось. Наоборот что-то внутри обрывалось все больше и больше. Откалывалось осколок за осколком. И не собрать им себя в целое. Все слишком изменилось. Час назад он лично подписал бумаги о казни. Таков закон. Хотя, можно подумать, что отсутствие его подписи могло что-то изменить. Но и отказаться не мог…Ложь! Мог! Наплевать на все и защищать брата до последнего. Так бы поступил отец. Он бы не бросил сына, не смотря ни на что. А Влад…он ослеплен яростью, которая душила его вот уже несколько недель. Неконтролируемая черная ярость и ревность. Все смешалось. Он не мог поверить, что Николас пошел на это и в тот же момент понимал, что именно Мокану способен на зверства более чем кто-либо другой. Одна часть не верила, что предательство возможно, а другая упивалась триумфом…она выла и орала…и насмехалась над ними всеми, так наивно поверившими предводителю Гиен. Николас умер для них для всех. Слишком много доверия получил и предал их. Влад отдал ему все. Свою дочь, корону, власть в надежде, что Мокану единственный кто сможет достойно его заменить, а тот воспользовался моментом и разрушил все, что они создали с Самуилом. Развалил империю братства, попрал все законы. И Влад больше ничем не может помочь предателю. И он не простит ему ни Лину, ни Марианну, ни голодные глаза детей. Не простит никогда. Королям приходится принимать жестокие решения и хладнокровные — это тот случай. Срезать нарыв болезненно и быстро и избавить всех от Мокану. Всех. Пусть это больно…дьявол, как же больно. Другая часть разрывалась на части, особенно когда Влад видел насколько страдает его дочь. Ощущал физически ее боль и отчаяние. Но здравый рассудок брал верх. Все забывается и это забудется. У Марианны впереди целая вечность. Она сможет забыть и излечится. Все кончено. Николас как был Гиеной, так и остался и сдохнет он тоже Гиеной. Такова воля Верховного Суда. Он же лишь подчинился приказам. Только внутри червь сомнения подтачивал, разрушал, сжигал. Встретиться с братом, королю смелости не хватило. Он даже получил разрешение, но не смог.
Тихо приоткрылась дверь, и Влад резко обернулся. В проеме стояла маленькая Ками с мишкой в руках. По ее нежным щекам катились слезы. И сердце содрогнулось. Синие глаза как живой упрек его жестоким решениям. А за спиной Самуил. Растрёпанный, бледный и на детском лице очень взрослые глаза.
— Мама ушла, — едва слышно прошептала Ками.
Влад нахмурился, но распахнул объятия и девочка тут же крепко его обняла.
— Мама ушла…я слышала. Давно ушла…я ждала, что она вернется, а ее нет.
Самуил так и остался стоять на пороге.
— Ушла…вот что оставила.
Протянул Владу бумагу и тяжело вздохнул.
«Милые мои, любимые. Просто знайте, что я вас очень сильно люблю. Не судите. Не могу иначе. Может быть поймете потом, а может и нет. Я буду молиться за вас.
Сэми, береги Камиллу. Когда ваш папа вернется, а он обязательно вернется, простите его и любите, так же как и я. Он скучает по вам. Я верю. И вы верьте.
Ваша мама»
Влад подхватил Ками на руки.
— Где Фэй? Она знает?
— Нет еще. Мы к тебе пошли, — тихо сказал Сэми и сжал письмо в кулаке.
Держится. Все понимает и держится как мужчина. Как взрослый.
— Ты видишь, куда она пошла?
Мальчик отрицательно качнул головой.
— Она блокирует меня, силой воли. Она сейчас очень злая от того сильная. Но я знаю, куда она пошла. Знаю и все. Я видел ее мысли до этого. Видел когда вы…после того как вы возвращались от отца.
— Скажи мне, нам нужно ее искать. Немедленно. Твоя мама слишком расстроена, и она может совершить много ошибок.
— Нет, — мальчик стиснул челюсти, — вы не будете ее искать, а я не скажу вам где она. Это ее право. Она хочет спасти отца, а вы ей помешаете.
Влад осторожно поставил Камиллу на пол и подошел к Сэми. Они долго смотрели друг другу в глаза. Внутри короля что-то оборвалось. Слишком похож на своего отца мальчишка. Как две капли воды. Все равно, что разговаривать с самим Николасом. Даже властные нотки в голосе и взгляд полон холодной решимости.
— Я знаю, что ты чувствуешь Самуил. Я тоже потерял своего отца. Мне тоже было очень больно.
— Мой отец еще жив. А ты не делаешь ничего, чтобы его спасти. Так что тебе меня не понять. Твоего отца не приговорили к казни, он погиб как воин. А мой отец будет растерзан как проклятое животное. И я не скажу тебе где наша мама. Я только буду мысленно поддерживать ее, и пусть она сделает то, на что никто из вас не решился.
Влад стиснул челюсти и сжал руки в кулаки. Мальчишка не отвел взгляда, с вызовом смотрел на короля. И там в этих глубоких синих глазах Влад увидел презрение. Словно эхо того самого чувства, которое подтачивало его самого изнутри.
— Я не могу помочь твоему отцу. Это уже не в моих силах.
Сэми усмехнулся уголком рта и Влад вздрогнул. Словно и правда, перед ним уменьшенная копия брата. И этот мальчик сильнее, он знает и чувствует о чем думает сам Влад и от того ложь казалась жалкой и непотребной.
— Король не может. А брат — да. Просто ты не хочешь.
Влад снова взял Ками на руки.
— Я отнесу твою сестру к Крис и мы еще поговорим. Жди меня здесь или позови Фэй.
Он потянулся за телефоном, чтобы объявить немедленный розыск, но мальчик все еще глядя ему в глаза тихо сказал:
— Вы ее не найдете. Только отец может ее найти, но ведь его казнят на рассвете. Так что ты потеряешь не только брата, но и дочь.
Только сейчас Влад понял, что Самуил не просто знает, где Марианна, а знал изначально и не помешал ей только потому что был уверен король пойдет на все чтобы спасти дочь. Умный мальчик. Он рискнул. Спасти обоих родителей, а не одного. И он солгал когда сказал, что Марианна его блокирует. Влад еще несколько секунд смотрел на ребенка, а потом так же тихо и спокойно сказал.
— Я сейчас вернусь, и ты все мне расскажешь. Все. И я подумаю, что можно сделать. Но если ты будешь меня обманывать — мы не сможем помочь никому.
Самуил ничего не ответил, демонстративно сел в кресло Влада и повернулся к окну. Крупные капли дождя стекали по стеклу, и вдалеке сверкала молния.
«Черт возьми, когда он вырастет более достойного короля для братства не найти. Впрочем, более хитрого и жестокого тоже, а с его способностями Чанкра такой правитель поставит бессмертных на колени»
27 ГЛАВА
Между мной и всем остальным миром — огромная пропасть. Такая широкая, что моим чувствам её не пересечь. Крики глохнут, и той стороны достигают лишь стоны и мычание.
Казнь бессмертного редкое событие, которое происходит раз в несколько тысяч лет. Никакой огласки, только избранные могут присутствовать на казни. Нейтралы позаботились о том, чтобы избежать любопытства и заодно утечки информации. До последнего момента никто не знает где и как будут казнить приговоренного к смерти. За полчаса до самого действа все, кто избран и имеет разрешение Верховного Суда присутствовать на казни получают короткий звонок на сотовый. Голос-автомат сообщает время и место. Остальные довольствуются только тем, о чем могут лишь догадываться. Но ни у кого и не возникает желания узнать, как это происходит.
Николаса Мокану приговорили к казни медленной и мучительной. Яд вербы будет введен порциями с интервалом в несколько минут, чтобы смерть наступала поэтапно, заставляя бывшего короля корчится в агонии часами. Возможно, инквизиторам удастся услышать еще подробности о мятежниках. В овальном помещении, без сидячих мест, освещенном факелами собрались главы Совета, Верховный Судья, Верховный инквизитор Нейтралов и свидетели казни. Ожидали прибытия короля братства и супруги приговорённого.
Когда железные двери распахнулись и несколько охранников втащили Николаса в залу, никто не издал ни звука, лишь повернули голову в сторону смертника. Он не мог передвигаться самостоятельно, подхватив под руки, его тащили к столбу, посередине залы. Казалось он был без сознания, но это лишь заблуждение — Мокану смотрел в никуда, с трудом приоткрыв обожжённые веки. Его привязали цепями и подвесили на нескольких крюках, смоченных настое вербы. Заостренные концы порвали плоть, и черная кровь залила израненную, покрытую волдырями грудь. Все ожидали криков боли, проклятий, но князь не вздрогнул, только закрыл глаза и усмехнулся. Судья монотонно зачитал приговор и объявил, что казнь начнется через несколько минут вне зависимости от того появится ли король Братства или нет. У приговоренного спросили, хочет ли он сказать последнее слово, хотя все прекрасно знали — даже если хочет, то не сможет. Все внутренности и горло Мокану обожжены вербой, каждое слово причинит ему столько страданий, что он может умереть до начала казни. Выдержав положенную паузу, Судья осведомился, есть ли у приговоренного последнее желание. Мокану с трудом приподнял голову и посмотрел в залу, а потом едва слышно прошептал:
— Нет.
— В таком случае, властью данной мне Высшим Судом Нейтралитета я приказываю начать. Тело приговоренного будет уничтожено сожжением, до полного исчезновения. Отныне он занесен в список Проклятых. Его имя не будет упомянуто в летописи Братства, его имущество будет конфисковано в пользу Совета Братства. Четвертая часть имущества разделена поровну между вдовой и детьми. Мокану лишается титула князя. Душа приговоренного отдана во власть Черного Апостола и приговорена к вечному заточению. Проклятые не перерождаются и не попадают в Чистилище. Подсудимый вам ясен приговор?