— Когда всё началось? — спросил он.
— Оно и не прекращалось никогда! — хмыкнув в пустую кружку, ответил десятник.
— Но вы расследовали…
— Да, — кивнул стражник, а остальные даже разулыбались. — Но люди пропадали всегда.
— И что же изменилось? — нашла правильный подход Араэле.
— Мужчины стали пропадать, — ответил Игно. — Раньше-то пропадали только женщины…
— Если женщина пропала — это повод не расследовать? — брови Араэле взлетели на доселе невиданную мной высоту. Вот, ей-ей, я и не знал, что она не чужда идеалов феминизма… Это движение такое на Земле было, за женские права боролось, как бы странно это ни звучало для некоторых жителей Терры…
— Вовсе нет, прекрасная грани! — заторопился объяснить стражник, нервно подтягивая к себе чужую кружку с молоссой. — И раньше расследования велись!..
Стражник покряхтел и сморщил лоб, дабы усилить неторопливый ход мыслительного процесса. После чего залпом выхлебал молоссу своего подчинённого, наткнувшись на его укоризненный взгляд, и продолжил:
— Давайте-ка, грани, я подробно объясню! Лира — скала пограничная. Твари совсем недалеко отсюда, и из песков часто приходят их группы. До того, как тут армейские крепости появились — и нападали, и сжигали город, вырезав всех мужеского полу. А женщин и девочек — всегда уводили в рабство.
— Зачем им женщины? — спросил Танг. — Мне всегда говорили, что они всех вырезают.
— Уже лет полтораста лет женщин не убивают. Только уводят! — пояснил Игно.
— Говорят, гратомо, они женщин наложницами делают!.. — сделав большие глаза, заметил молодой паренёк. И немедленно смутился, раскрасневшись до ушей. Да, наверно, тяжело такому юному скромнику в городской страже…
— Слухи это всё! — отмахнулся его начальник. — Впрочем… Захватывали-то только женщин.
— Может, и не слухи… — заметил другой стражник, сидевший рядом с Игно.
— Радат, ну хоть ты-то!.. — взмолился десятник.
— Подождите, гра Игно! — попросил я и обратился к Радату. — Сможете объяснить, гра?
— Конечно, гра! Тут дело какое — дед мой был отставным военным. На границе тридцать лет прослужил. Вот он первый-то разик и заметил, что твари стали заметно умнее… И как-то глаже, что ли?.. — стражник задумался.
— Что значит «глаже»? Это как? — поинтересовался я.
— Ну дык… Твари-то, понимаете, все такие уродливые! — пояснил Радат. — Кожа буграми и в язвах, у кого чешуя, у кого шерсть, у кого — ещё что. Короче, они разные, но все как один — жуть какие страшные, на кого ни глянь. А тут, значит, как женщин стали похищать, треть из них как-то почеловечней стали выглядеть. Да и краснота из глаз прошла немного… А раньше-то у них глаза всегда алым светились, как говорят!
— Фант, честно говоря, я такое тоже слышал… — заметил Танг, и я кивнул, показывая, что понял его.
«Алое безумие» — не просто так ведь его так называли… Не только лишь потому, что диагностическая дымка Топи реагировала на заболевших алым цветом. И хотя жители Топи про красные глаза вроде бы не упоминали, но, возможно, и этот визуальный эффект присутствовал? В битве при Руно я видел, что у многих тварей глаза и в самом деле налиты кровью. Хотя, если честно, не назвал бы эту красноту свечением…
— Вот люди-то и подумали, что, может, наших женщин они захватывают, чтобы те им детей рожали? — продолжал между тем Радат. — Только домыслы это всё… Наверняка-то никто не знает, что и как есть. Но вот что точно сказать могу — в последнее время тварей стало куда как больше!..
Насколько это укладывалось в то, что знал я сам? Изменение жителей Топи легко приводило к тому, что они теряли голос, зрение и даже конечности. Причём без возможности восстановления. Что если нередким побочным эффектом изменений — и даже чрезмерных изменений — стала повышенная способность плодиться и размножаться? И что если раньше популяция тварей поддерживалась, в первую очередь, не размножением, а большим потоком беглецов из Топи?
Но если человеческие женщины могли рожать от изменённых… От этой мысли внутри всё холодело, но беда-то в том, что хоть нынешнее человечество об этом и не подозревало, но люди и твари были одним видом. И все изменения тварей не передавались по наследству. Ведь у жителей Топи рождались вполне обычные человеческие дети, которые изменялись лишь со временем. И что если такие дети обладали не только яростью и невоздержанностью своих родителей, но и более гибким умом?..
Ведь что я видел? Я видел организованных, хоть и туповатых тварей — при этом готовых ещё и прикрывать друг друга. А что мне про них рассказывали на севере? Северяне вообще тварей считали куда менее опасными, чем чудовищ. Ведь первые были просто тупыми зверолюдьми, а вот вторые обладали звериной хитростью.
В битве при Руно я видел других тварей… Совсем не таких, каких знали на севере. Сто пятьдесят лет — немалый срок. Если на Земле считалось, что поколения меняются за двадцать пять лет, то тут они сменяли друг друга за пятнадцать лет. Выходит, десять поколений!.. Гадство! И что теперь делать?!
— Так на так, но женщин они воровали давно… — продолжил Игно. — Да только воровать их можно было лишь на поверхности, а кто из женщин по доброй воле туда сунется?.. Разве что кухарки в мужских отрядах… В последние годы, правда, стало больше женщин куда-то пропадать на Лире, и эти случаи даже расследовались… Но не слишком успешно. Правителям-то что? Ну пропадало раньше десять женщин в месяц, а теперь — тридцать-сорок. При нашем населении и постоянном притоке людей — что десять, что сорок никто не замечает… Пропадают-то, в основном, нищие слои. А тут — начали мужчины пропадать… Да и вообще случаев исчезновения стало слишком много, и люди стали массово исчезать прямо на скале. Человек сто каждый месяц — виданное ли дело?!
— И вас поставили расследовать? — Танг, казалось, был слегка удивлён.
— Дознавателей на скале нет, — пожал плечами Игно, уловив причину удивления. — Домам насра… Наплевать на нас, а Большая Скала — далеко. Поставили мой десяток и ещё два.
— И много вы нарасследовали? — поинтересовался Танг.
— Мы-то нет, — ответил Игно и усмехнулся. — А вот другие два десятка — много…
— Почему же нас послали к вам? — снова удивился дознаватель.
— А потому что остальных в живых нет теперь!.. — буркнул один из стражников.
— А мы вовремя остановились… — согласился Игно.
— Вам угрожали? — уточнил Танг, но стражник только плечами пожал и не стал отвечать, поэтому дознаватель повторил свой вопрос. — Вам угрожали?
— Зачем вам это, гратомо? — спросил грузный стражник с краю стола, чьё лицо заросло густой бородой. — Хотите умереть?
— Надо будет — умрём! — спокойно ответил я ему.
— С вами женщина, — напомнил глава десятка. — Желаете ей ужасной судьбы, гратомо?
— Я сама разберусь, — холодно проговорила Араэле. — А от вас хотелось бы услышать ответ.
— Нам угрожали… — кивнул Игно. — Не только нам, но и нашим семьям. А кто и почему — не спрашивайте. Не скажем. Вы же сами понимаете…
— Понимаем! — кивнул Танг и посмотрел на нас с Араэле. — Насколько я понимаю, это всё, что можно у вас узнать?
— Именно так, гра, — кивнул Игно. — Всё, что знали — сказали. И мой вам совет. Как закончите ужин, так сразу и бегите со скалы… И не возвращайтесь!..
— Разберёмся, — кивнул Танг.
— Что ж, спасибо за рассказ, гратомо! — поблагодарил я стражников. — И спасибо за совет.
— Которому вы не последуете… — грустно подытожил Игно, но я не стал отвечать.
Вместе со своими спутниками я вышел из кабака. На улице к нашей группе присоединился ИСИС, и мы двинулись к гостинице, где нам удалось снять номера. Сначала шли молча, обдумывая всё услышанное… Первой сдалась Араэле.
— Почему мы больше ничего не стали спрашивать? — спросила она, резко остановившись и сердито посмотрев на нас с Тангом.
— Потому что они и без того сказали очень много, Эли… — пояснил я ей.
— Как бы им это боком не вышло… — кивнул Танг.
— Да ничего они дельного не сказали! Только лекцию прочитали по истории! — надулась девушка. — А по исчезновениям вообще не объяснили ничего.
— А ты и вправду думаешь, что им твари угрожали? — поинтересовался я, не сдержав плескавшегося в голосе ехидства. В ответ на что заслужил хмурый взгляд, обещавший мне массу проблем в будущей семейной жизни…
И буквально через мгновение этот взгляд сменился расширившимися от удивления глазами.
— Вы что? Вы думаете, в этом замешаны?.. — Араэле не договорила и осеклась.
В её голове, кажется, никак не укладывалось, что одни люди могут продавать тварям других людей. Я это всё-таки воспринял легче, потому что на Земле чего только не было… Пусть между коренными жителями Африки и белыми европейцами различий меньше, но на первый взгляд они всё же разные. И вожди племён легко продавали своих же соплеменников в рабство за стеклянные бусы.
— Надо копать дальше… — проговорил Танг. — Рано или поздно на нас тоже выйдут.
— Надо только Араэле отправить на дирижабль. И ещё бойцов привлечь… — кивнул я.
— А чего это меня на дирижабль?! — удивилась девушка.
— Потому что я хочу, чтобы ты стала моей женой и рожала моих детей, — ответил я. — А не попала к тварям, чтобы рожать им тварей.
— На дирижабль тоже могут напасть! — убедившись, что рядом по-прежнему никого нет, заметил Танг.
— Могут, — согласился я. — Но дирижабль может улететь. А нам со скалы деваться некуда будет.
На следующий день в расширенном составе — Танг, Илен, я, ИСИС, Кесан и пятеро матросов во главе с Лупом — снова отправились в арх. Начальник стражи встретил нас прохладно, но препятствовать не стал — и удовлетворил просьбу дать ознакомиться с материалами расследования. В наших руках оказались протоколы допросов свидетелей и родственников пропавших людей. Больше всего нас интересовали последние опрошенные свидетели, на поиски которых мы и отправились…
Как выяснилось, большинство из них либо уехало со скалы, либо пропало в неизвестном направлении. Однако нашлись и те, кто ещё был жив — и никуда не улетал с Лиры. Одним из таких был нервный молодой человек, ютившийся в мансарде небольшого дома в центре. Чтобы поговорить с ним, пришлось сначала общаться с хозяйкой дома, которая наотрез отказывалась кого бы то ни было впускать. «Он не ждёт гостей!» — говорила та, как мы ей ни пытались объяснить, что совсем не гости. И то, что мы члены дома, хозяйку не трогало совершенно.