Однако, как бы ни старались вкупе с Тангом и Иленом стражники и мои матросы, главарей нам не выдавали. Те, кто имел на них выход, вообще предпочитали умереть, чем попасть к нам в руки. Ну а если попадали, то даже пытки не могли их разговорить. А пытали их, надо сказать, со знанием дела. Таких пленников у нас набралось порядка десяти человек — и мне оставалось только поражаться их стойкости…
Главарь сам выдал себя. В один из дней мне сообщили, что директор банка вместе с одним из городских чиновников спустился в темницы. Стражу эти двое продавили авторитетом, однако моим матросам на их авторитет было наплевать — и десятка человек хватило, чтобы принять злополучную парочку прямо на выходе. Руки-ноги им крепко-накрепко стянули верёвками, а потом без промедлений потащили к палачу. Для задушевных бесед…
Чиновник оказался не виноват. Во всяком случае, он не участвовал в работорговле, а просто взял слишком большой займ в банке — с которым не смог расплатиться. Чтобы закрыть долг, чиновник согласился проводить директора банка в подвалы арха, где и содержали пленников. Директор сразу направился к комнате, где томился один из тех, кто мог помочь с выходом на руководство — и ещё о чём-то с ним несколько минут беседовал.
Директор банка оказался более стойким. Поначалу он вообще отрицал свою причастность к чему бы то ни было, кроме банковской деятельности. И грозился ославить моё имя на всю Терру, чтобы мне ни единички пневмы ни в одном банке нельзя было получить. После чего вошёл в раж и начал грозить дому Комоф карами от Совета и связями на Большой Скале…
Ну а спустя несколько дней он всё-таки запел обо всём, что знал — или о чём хотя бы догадывался. Всю организацию он, к несчастью, выдать нам не мог — да и те руководители, которые с ним сотрудничали, поспешили отбыть со скалы через возрождение. Однако несколько человек нам всё же удалось захватить. И одним из них был главарь группы, отвечавшей за передачу рабов тварям. Он держался десять дней… А потом любезно согласился отвечать на вопросы.
Я как раз шёл по городу от заново поднимающегося на пепелище порта, где причалил «Мэлоннель», в арх — чтобы послушать откровения ответственного за доставку рабов — когда случилась первая попытка похищения… На одной из главных улиц, посреди белого дня, когда вокруг были толпы людей, на меня и моих спутников напали. Десяток стражи, выделенный мне для охраны, и десяток матросов во главе с Лупом не успели даже оказать сопротивление. Их отправили на возрождение всего за пару секунд.
Куда больше повезло Тангу, Араэле и ИСИСу — они шли близко ко мне, и первые выстрелы их не затронули. Но если бы я не выставил универсальный щит, ещё через пару секунд остался бы совсем один. Кто на нас напал, я так и не увидел — просто потому, что вокруг щита возникло облако пыли, пара и искажённого воздуха. А когда оно рассеялось, нападавших уже и след простыл. Видимо, они догадались, что если пробьют щит, то, скорее всего, убьют и меня — и отступили.
— Прелестно! — выдал Танг, оглядываясь вокруг.
На улице осталось лежать несколько десятков тел разной степени изуродованности, а по серым камням мостовой растекались кровавые лужи. Какая-то женщина, торговавшая у стены дома, пыталась уползти прочь, истекая кровью — а у нас даже лекаря с собой не было, чтобы ей помочь. Араэле слегка побледнела и отвернулась. Я угрюмо оглядывался, надеясь только, что у всех пострадавших была пневма на возрождение…
— Ну… Мы их, наконец, достали… — резонно заметил я. — Хотя пострадавшим стоит выплатить компенсацию…
Единственную выжившую женщину мы успокоили и посадили у стены дома, убедившись, что у неё есть пневма на возрождение. После чего дождались первых отрядов стражи, лекаря и матросов, уже стекавшихся к месту происшествия. По горячим следам никого задержать не удалось, а продолжать поиск нападавших я запретил — бесполезное занятие, только время зря потеряем… Трупы стражи и матросов раздели, чтобы передать вещи возродившимся в архе владельцам — а затем мы отправились дальше с новой охраной. И с отвратительным настроением в придачу. Сверху двигался один из дирижаблей, готовый прикрыть нас с воздуха. Но больше по пути на нашу группу никто не нападал.
— Будьте вы все прокляты! — именно такими словами встретил меня работорговец вместо приветствия. — Тебя обязательно поймают, и ты вечно будешь гнить в рабстве!
— Так, я не понял… Ты что, не готов говорить? — удивился я. — Так ты сразу скажи, и я пойду делами займусь. А ты ещё немного пообщаешься с палачами.
— Нет… Я готов отвечать!.. — хмуро бросил пленник.
Поработали над ним знатно… Человек, сидевший передо мной, сейчас меньше всего напоминал главного охотника Лиры — почтенного и уважаемого гражданина. Синяки, сочащиеся кровью порезы, изуродованные руки, ожоги на животе и груди — всё как бы намекало, что пришлось ему нелегко…
— Тогда давай обойдёмся без твоих проклятий! — предложил я. — В конце концов, никто тебя силком в работорговцы не тянул…
— Не надо читать мне нотации! — зло огрызнулся пленник и тут же схлопотал затрещину от палача, стоявшего рядом.
— Так… Где ты получал рабов? — я решил перейти к конструктивному общению.
— Я уже говорил… — пленник осторожно покосился на палача.
— Ты это не мне говорил! — отрезал я. — А теперь расскажешь мне!
— Четырнадцатый причал рядом с улицей Буко… — ответил тот. — Сорок пятый причал на краю портовой области… В редких случаях — третий канализационный слив, если не удавалось подкупить стражу, чтобы она нам не мешала.
— Хорошо… — кивнул я. — Где передавали пленных тварям?
— Было несколько точек… — проговорил пленник. — Мы облетали все по порядку. Там, где нас ждали, там и отдавали пленных.
— На карте отметить сможешь? — уточнил Танг.
— Да… Да, смогу, — глава охотников Лиры кивнул.
— Кого можешь назвать из тех, кто тебе пленных передавал? И из тех, кто летал с тобой? — спросил я, доставая блокнот.
Конечно, всё это у него уже спрашивали… И да, я уверен, что стража пытается найти и арестовать всех этих людей. Однако я пытался сформировать в своей голове цельную картину, поэтому и сам стал записывать, когда пленник начал называть имена и адреса… Всего он сдал тридцать восемь подельников. Увы, я был уверен, что после его ареста большинство уже нашли возможность самоубиться — если, конечно, не были убиты или захвачены ещё раньше.
Упорство торговцев «живым товаром» было вполне объяснимо… Работорговля была одним из тех преступлений, за которые на Терре не прощают никогда. Даже про ограбление Экори все бы со временем забыли, если бы я сам не засветился… Но вот работорговля — это несмываемое клеймо на всю жизнь. И единственные, кто примет и обогреет — бывшие подельники, которых ещё не успели раскрыть. Чем больше таких подельников скроется — тем выше вероятность, что жизнь когда-нибудь наладится…
— Как происходила передача пленных? — поинтересовался я, когда бывший охотник закончил перечислять.
— Мы садились, выгружали людей связанными и улетали… — ответил пленник.
— Вот так просто? — удивился Танг. — А чудовища?
— Не было чудовищ! — охотник вздохнул. — Уже лет десять ни одного чудовища нет в округе… Будто они сюда приближаться боятся. Мэр даже хотел нас сократить, но я убедил его… Убедил оставить на службе, урезав жалование. Работорговля была моим единственным доходом…
— Это не оправдание того, что вы делали! — возразил я. — Улетел бы на другую скалу после сокращения…
Бывший охотник ничего не ответил. Он, видно, и сам уже жалел, что не «соскочил» вовремя — ещё до начала расследования. Не думал, похоже, что могут взять и прихватить на грязном деле. Наверняка ему казалось, что так и будет всю жизнь выгодно торговать, зарабатывая всё больше и больше. Однако вот незадача — с появлением дома Комоф бизнес накрылся, доходы снова упали, а за такими, как он, была открыта охота…
— Ты знаешь, как твари проходили границу? — спросил я.
— Их пропускали… — неохотно ответил пленник, а потом всё-таки добавил, скосив опасливый взгляд на палача. — Военные не посылали туда патрули…
— Считаешь, они замешаны? — уточнил Танг.
— Город давно под ними… — ответил пленник. — Может, и замешаны. Кто знает?
— Ты? — предположил я.
— Я не знаю… Я просто возил товар, и всё!.. — покачал головой бывший охотник.
Собственно, на этом моё участие в допросе прекратилось. Танг, Илен и Егир задавали ещё много вопросов касаемо полученных сведений, но меня эти частности уже не особо интересовали.
Куда больше мне было интересно, когда же, наконец, проявят себя те, кто стоит за всей системой. И почему-то я был практически уверен, что без командования крепости Шари тут явно не обошлось… Уж слишком нагло шастали через границу отряды тварей. Нельзя объяснить такое пренебрежение целым участком границы лишь тем, что он далеко от крепости…
Кстати, Илен подтвердил, что такое у нормального командира было бы невозможно. Когда он служил, то патрули встречались с патрулями соседнего гарнизона — и только тогда поворачивали назад. Иногда приходилось идти несколько дней, отбивая то от тварей, то от чудовищ — но всё равно шли. Вообще военные с границы, как выяснилось из рассказов Илена, были людьми выдающимися. Хотя бы потому, что и вправду умели гениально скрываться от чудовищ.
— Можно обмазаться травами и землёй, — пояснил Илен. — Но ты пойми, кэп, чудовища ищут пневму — такое дело. И в человеке ищут пневму. Они же тоже своё семечко качают, растут… Так что главное знать, где ходить и как ходить. Есть места, где твою пневму невозможно почуять. Есть способы отгонять чудовищ…
Я понял, что с удовольствием бы научился этим способам, но пока ещё было не время просить Илена об уроках. А вот то, что в окрестностях скалы практически исчезли чудовища — это была новость необычная… Бывший охотник признался, что эти обитатели поверхности стягиваются, в основном, к лесоповалам белого дерева — но и там долго не сидят, уходя на север.