я там была формулировка? — ни слова, само собой…
Была, естественно, и жалоба от Формора об уничтожении дирижаблей и груза. Однако вот с грузом у них промашка вышла — его я лично отправил на специально нанятом торговом судне, как только снял блокаду. В общем, по существу предъявить и они мне ничего не могли. Да, часть груза была утрачена — всё-таки падение с полукилометровой высоты не обходится без последствий даже для досок… Но тут уж пускай претензии выдвигают своим самонадеянным торговцам, решившим, что правила не для них писаны!..
Ещё была стопочка жалоб о нападении моих злобных «корсаров» на невинных торговцев. Вот только не во время войны домов, а после её завершения — и прямо-таки по всем обитаемым землям человечества. И это можно было сразу отправить в гальюн! Весь мой флот болтался на юге — и физически не мог ни на кого напасть ни в районе Большой Скалы, ни где-либо ещё. К нападениям, если они вообще были, явно приложили руку некие «жадные хитрожопики», решившие списать свои расходы за счёт дома Комоф. И этих надо было давить безжалостно. Чтобы другим было неповадно!..
Следующим номером шла памятка о том, как «должно ходить» на Совет. Вот это был шедевр так шедевр! По мнению организаторов сего действа, я должен был в кратчайшие сроки найти специальную мантию, которая полагалась участникам, и парик, соответствующий оказанной чести. Кроме того, требовалось иметь определённую обувь и одежду — зачем, если я в мантии до пят? — и вообще вести себя достойно в приличном обществе…
Список правил поведения я небрежно кинул на край стола, а вскоре туда же полетели правила, касающиеся моего внешнего вида… Чему я действительно уделил внимание, так это регламенту выступлений. Хотя в нём тоже не нашлось ничего выдающегося: никаких криков с места, никаких драк и споров. Но надо ведь знать, что и где мне позволено? Собственно, в моём «тяжёлом» случае организаторы мероприятия не позволяли ровным счётом ни-че-го — и, изучив сей опус, я отправил его на тот же угол стола. Там, за ним, как раз стояло мусорное ведро, и были все шансы, что кипа документов сама в него свалится. Хоть напрягаться не придётся…
Было ещё какое-то «приветственное слово», в котором авторы пытались убедить — то ли меня, то самих себя — как важен и полезен для общества такой совещательный орган, как Совет на Большой Скале. Как много «важного и архиважного» он сделал — и как много ещё обязательно сделает. Можно было бы сразу отправить в топку, но вместо неё на здешних дирижаблях были логосы огня. Значит, в гальюн!..
На этом моё первое знакомство с «писульками» Совета и закончилось. А утром, натянув грязные сапоги выше колена, грубые штаны и капитанский китель, я отправился на заседание в окружении охраны. Собственно, Сегис всё-таки смог перенести сроки: началось всё действо всего три дня назад, и пока что обсуждалась на нём обычная текучка. Мне надо было явиться ещё в первый день, но я не успел. Хотя от Лиры мы и летели на полных парах, не жалея пневмы, но всё равно немного опоздали.
Площадь перед зданием Совета была битком забита вооружёнными людьми. Как выяснилось, это была охрана участников. Внутрь никого, само собой, не пускали, поэтому они толпились перед входом — на случай, если охраняемый субъект решит покинуть заседание раньше времени. Мои сопровождающие тоже остались на площади, и дальше я пошёл в полном одиночестве.
Здание Совета было одним из самых высоких на Большой Скале. Купол, накрывающий центр зала заседаний, был сплошь покрыт золотом — и сиял как маленькое солнце. Чтобы попасть внутрь, надо было подняться по длинной лестнице, которая вела к главному входу на уровне третьего этажа. Совершенно нефункционально — но, наверно, со стороны хотя бы выглядит красиво.
Охрана, стоявшая у подножия лестницы, молча проверила мои документы и сразу пропустила дальше. Внешнее оцепление составляли флотские, для которых мой обыденный наряд был в порядке вещей. А вот внутрь меня уже пускать не хотели — не по форме одет. Начальник охраны главного входа сопел, намекал и увещевал — до тех пор, пока я не потерял терпение.
— Гра! Мне надоело топтаться в дверях! Либо меня сейчас пускают, либо я ухожу! — мысленно я уже обозвал его идиотом и задумался над тем, что ему будет за то, что меня не пустил.
Начальник охраны, наконец, с горечью осознал, что дальнейшие тонкие намёки возымеют эффект не больше, чем все предыдущие. И, вероятно, тоже мысленно обозвал меня идиотом — может быть, ещё и несколько раз. После чего вернул приглашение, подозвал какого-то паренька в форменной одежде и приказал отвести меня в зал заседаний.
Провожатый вёл меня по помпезным внутренним помещениям, украшенным лепниной, статуями и фресками. Мимо огромных окон, занавешенных дорогими тяжёлыми шторами, по коридорам, застеленным ковровыми дорожками… Кажется, такого количества роскошных и совершенно бесполезных вещей я не видел даже в поместье дома Филанг. Никогда не думал, что даже помыслю такое, но похоже, что мой будущий тесть — натуральный аскет в сравнении с некоторыми!..
По пути я старательно настраивал себя на спокойный и миролюбивый лад. С учётом присланной кипы бумаг с жалобами и обвинениями, «не сорваться» — это был мой девиз на предстоящее заседание. Я, Фант Комоф, для тех, с кем мне предстоит встретиться в зале заседаний Совета — никто и ничто. Да, глава дома. Да, уже доказавший свою силу… Но всё ещё никто и ничто. Глупое чудо в перьях из-под скалы, решившее, что забралось на вершину. Меня будут давить… Я это знал. Чувствовал. Прямо-таки всеми фибрами. И боюсь, что не души, а всего лишь многострадальной задницы…
— Простите, гра… Кажется, я заплутал! — вдруг проговорил провожатый, остановившись и в смущении обернувшись ко мне. — Я недавно работаю… Вот…
Идиот! Вот всё, что я мог продумать и про мальчика, и про себя. Я явился к зданию Совета ровно к тому времени, к которому и полагалось прийти — и в запасе ещё оставалось пять минут. Однако теперь я опоздаю. И заплутавший провожатый отлично вписывался в эту картину. А ведь я прямо с утра чувствовал, что обязательно что-то пойдёт не так. Прямо вот чувствовал!.. Нет бы прийти пораньше… Глупый-глупый Фант!.. Однако надо держать лицо…
— А куда мы вообще шли? — поинтересовался я с тяжёлым вздохом.
— Галерея на пятом этаже вокруг зала заседаний!.. — пролепетал парень. — Нам нужно попасть в восточную часть…
— А мы в какой? — спросил я с самым кислым выражением лица, на которое был способен.
— В восточной, кажется… А этаж точно пятый! — поспешно добавил парень. Видимо, решил, что если этажом не промахнулся, то уже молодец.
— О Создатель, да за что мне всё это… — пробормотал я и направился к ближайшему окну, чтобы сориентироваться на местности.
Когда я схватился за толстую штору, чтобы отдернуть её, то услышал испуганный крик провожатого: «Не надо, гра!» — а потом всё-таки решительно сдвинул тяжёлую ткань. Я успел взглянуть в окно и определить, что мы находится с северо-восточной части здания, прежде чем странный скрежет сверху заставил меня без промедления отскочить. На то место, где я стоял мгновение назад, с тяжёлым металлическим стуком обрушился вычурный карниз, а следом с громким шелестом сложились и сами шторы…
— Однако!.. — заметил я, разглядывая поверженную деталь интерьера.
— Не надо их дёргать, гра! — заметил мой провожатый. — Они тут не для того висят… Старые они… Нежно надо…
— Нежно? Нежно надо накостылять тому идиоту, который их крепил!.. — едва не выругался я. — Или тому умнику, который решил на этом сэкономить. Впрочем, он тоже идиот!.. Мы в северо-восточном крыле. Это как-то поможет?
— Я его почти не знаю… — с ужасом прошептал парень. В его глазах уже мелькали до неприличия громкие мысли, чуть ли не оформленные в строчки: «Выгонят! С позором выгонят! Уволят! К чудовищам выкинут! Я позор семьи!». Ну и всё такое прочее… Мне его даже жалко стало, если честно…
— Разберёмся! — решительно заявил я, взяв дело в свои руки.
И направился к первой же двери, которая вела в нужную сторону.
Жаль, но внутри оказался закуток-кладовка для служащих, а вовсе не сквозной проход.
Вторая дверь была выбрана немного удачнее.
Я шёл напрямик в центр здания, не обращая внимания на удивлённые выкрики охранников, желавших сообщить, что мне тут не место, на испуганный визг служанок, не ожидавших моего появления, и осторожные советы слуг-мужчин, помогавших нам сориентироваться.
В галерею вокруг зала заседаний мы вывалились, отряхиваясь и чихая — из всеми забытого прохода, который даже со стороны самой галереи загородили пыльной гардиной. Но вывалились вовремя — где-то за минуту до назначенного времени. И я искренне радовался, что не стал искать мантию и прочие изыски гардероба — потому как очистить ничего уже не успел бы. А ведь нет ничего хуже, чем изгвазданная и запылённая одежда, которая некогда была дорогой и аккуратной. Лучше уж заявиться на Совет в той, что была на мне, потому что «выглядит грязной» — это, в её случае, почти идеальная чистота…
— Дальше я покажу, гра! — радостно вскрикнул парень и рванул куда-то вперёд, заставив и меня припустить со всех ног.
Мы проскочили четыре двери внутрь зала, охраняемых суровыми стражами. И только на пятой парень, наконец, остановился и с донельзя счастливым лицом заявил:
— Сюда!
Я показал стражникам приглашение, но они даже не окинули его взглядом. Лишь молча кивнули.
А я, наконец, вошёл в тяжёлую дверь, удерживаемую провожатым…
Передо мной открылся огромный амфитеатр, спускавшийся вниз к сцене, где как раз выступал какой-то докладчик. На сцене, за столом — который, кажется, на Земле называется президиумом — сидело десять явно непростых чиновников. В зале вообще было полно народу. Большинство были одеты в мантии, но попадались и редкие оригиналы — вроде меня самого. В общем, я мог надеяться, что моё наплевательское отношение к дресс-коду здесь никто не заметит…
Зря надеялся!
Один из сидящих в президиуме мужчин крайне внимательно следил за нами, пока провожатый вёл меня до отведённого места — крайний стул в ложе над одним из входов. А когда я уселся, он удовлетворённо кивнул, слегка искривив губы в усмешке. Впрочем, он не единственный здесь уделял скромной персоне Фанта Комоф излишнее внимание. Люди, сидевшие заметно выше, тоже с интересом меня разглядывали. Ещё спускаясь, я постоянно чувствовал устремлённые в спину взгляды…