– И то немало.
Лиора покачала головой. Мага из нее не вышло. Но сейчас это не имело значения.
– Это нормально, что улей, такой ценный для этой твари, оказался здесь? – спросила она чуть глуховатым голосом, ни к кому особо не обращаясь.
Сердце стучало в груди. Эмоции, до того сдерживаемые, затапливали разум. До Лиоры медленно начало доходить, что в ярости от посягательства чужака на свою законную добычу медоед мог бы запросто разорвать кого-то на части. Тварь вполне могла решить сначала полакомиться людьми, а потом отправиться восвояси. Точнее, полакомиться ей.
В сознании возник чужой образ ее растерзанного на куски тела. Лиора скосила глаза на Герберта, распушившегося едва ли не вдове больше обычного, и в ответ успокаивающее погладила отака. И едва не осталась с прокушенным пальцем.
«Успокойся. Все целы», – ментальное общение образами мало напоминало реальные слова, но Лиора привыкла проговаривать все, пусть и про себя.
В ответ от Герберта пришел целый ворох образов, обозначить которые можно как «дуракам везет».
Спорить с отаком не было никакого смысла.
– Нет, конечно, – Гилд, что-то обдумывающий, наконец задумчиво ответил на ее вопрос. – Медоеды живут достаточно далеко в лесу и стерегут свои ульи пуще зеницы ока. Любят мед, едва ли не сильнее жизни, хотя и охотиться, и рыбачить умеют. Умные и обычно людей не трогают. Только если те на ульи не покушаются. Надо быть полным кретином, чтобы сюда притащить медоедскую собственность. Они мед чуют за четыре версты, а из своих ульев, уж не знаю как именно, – за все десять.
– И кто же мог принести улей сюда?
– Не знаю, – нахмурился Мика. – Пойдем расспросим местных.
– Простые люди. Не думаю, что они что-то знают, – качает головой Гилд. – И это все весьма и весьма неприятно.
Увы, желтоглазый Волчий Стражник оказался прав.
Трактирщик, дородный черноволосый мужчина, не имел понятия, кто мог подложить ему такую свинью. Конечно, некоторые жители долины могли иметь на него зуб, вроде Харви, задолжавшего крупную сумму за «продукты и питие», или Гриета, так и не вернувшего деньги по долговой расписке. Но это были самые обычные крестьяне, трудящиеся в полях. Едва ли такой человек мог случайно набрести в чащобе на медоедский улей и незамеченным принести его в таверну. Работники «Серебряного меча» выглядели не меньше хозяина потрясенными произошедшим. Все они как один сами были в числе высыпавших на задний двор для обороны от незваного гостя. Было бы большой глупостью для зачинщика подобного сначала приносить улей на свое место службы, а потом храбро бросаться на непрошеного посетителя – кто знает, чем бы все разрешилось. К тому же они вовсе не походили на тех, кто мог бы такое выдумать и провернуть, не выдав себя. Если верить ощущениям Лиоры, никто из местных работников и нынешних постояльцев не был вредителем или глупцом, принесшим сюда улей. Слишком сильным и естественным казался их страх, слишком ненаигранным удивление.
Лиора для порядка попробовала прочитать память того самого ящика, на котором висел улей. Ничего. Увы, показывать что-то путное ни этот, ни какие другие вещи во дворе не желали. Сил Лиоры хватило на десяток попыток – никакого толку. Это ее умение мало поддавалось контролю. Йохан считал, что со временем, идя по пути мага, Лиора могла бы понять, как именно взаимодействовать с этой способностью Затронутой. Но пока успехов достичь не удалось, как и узнать, случайно или нет опасная тварь заглянула в придорожный трактир ровно в тот момент, когда и сын барона сотоварищи, и да Сильва со своими спутниками трапезничали под его крышей.
Так и осталась это происшествие то ли неудачной шуткой, то ли слишком продуманной попыткой если не убийства, то вандализма. В конечном итоге, даже если в «Мече» не оказалась бы Мики и его друзей, Волчья Стража все равно бы рано или поздно нашла и уничтожила распоясавшегося медоеда. Правда, восстанавливать разрушенные стены, а то и поломанную кухонную утварь пришлось бы владельцу заведения из своего кармана, да и пострадавшие в подобном инциденте никаких компенсаций бы не получили.
В Благословенных Землях сыщики бы землю рыли, выясняя, чья воля привела опасную тварь к людям, а правитель вынужден был выделять из налогов суммы и на починку таверны, и на компенсацию пострадавшим. Если, конечно, не удалось бы доказать, что все это затеял сам трактирщик. Здесь же порядки были просты: сам столкнулся с проблемами, сам их и решай. Зато налогами бароны обложили своих подданных куда как более низкими, и почти все вырученные деньги шли на содержание Стражи.
Лиоре сложно было сказать, какой подход был лучше. Но жить в Волчьих Землях постоянно ей не то чтобы сильно хотелось раньше – и еще меньше хотелось сейчас.
Благо дальнейшее пребывание в «Серебряном мече» прошло без каких-либо происшествий. Если бы не странный улей и пришествие медоеда, то Лиора запомнила это место по отсутствию клопов, тараканов и прочих насекомых, привычных в гостевых комнатах любого приюта странников, а также по весьма и весьма приятным свежим сладкими лепешкам из слоеного теста, бывшим в Баронствах заменой разом десятку привычных в Кольце сладостей.
*4*
Наутро обоз выдвинулся к месту раскопок. Несмотря на безлюдность дорог, и Лиора, и Волчьи Стражники в любую минуту ожидали напасти. Какой угодно – вчерашнее происшествие в таверне никого не оставило равнодушным. Но все обошлось.
Едва солнце подошло к зениту, как за очередным поворотом дороги, освободившейся еще с полчаса назад от зеленой хватки леса по бокам, открылся вид на Навирскую Долину.
Навир, небольшой городок, основанный еще во времена Первых Двадцати, некогда приплывших сюда после образования Империи, укрылся между отрогами невысоких, но весьма крутых скал. Возникало ощущение, будто в древности кто-то невыразимо огромный зачерпнул полную горсть земли и бросил ее куда-то далеко, и на этом месте, откуда землю и взяли, образовалась Навирская долина. С дороги поля и огороды казались темными и желтоватыми пятнами, сам Навир предстал грудой серых точек вдалеке, а у самого горизонта едва различимой чернотой выделялось опустевшее имение ушедшего к предкам владельца этих земель.
Деревня Большие Тополя была не слишком далеко от въезда в долину, так что уже через несколько часов после полудня обоз прибыл в назначенное место. Местные уже ждали гостей.
Мика коротко переговорил со старостой, лысеющим мужчиной лет сорока с выцветшими голубыми глазами и глубокими черными шрамами на левой руке. Признательность сыну взявшего под опеку властителя, или, в большей степени, кошель, туго набитый золотом, быстро расположила управителя деревни, представившегося Миклошем, к гостям. И три пустующих и пока не разваливающихся дома для них нашлись, и скидка на продовольствие, и много других приятных мелочей. Лиоре даже выделили отдельный небольшой домик-избушку, в которой были только сени, кухонька да комнатушка, обставленная всем необходимым, но не более того. Мика со спутниками остановились в доме побольше, а самое крупное из выделенных команде археологов строений в два этажа занял Кив с работягами. Там же они обустроили и все необходимые на раскопе вещи. Пока выходцы из Кольца обосновывались на новом месте, подкрались сумерки, и идти к руинам было решено завтра, при свете дня.
Мика отправился «налаживать дипломатические связи», а по-простому – разделить выпивку и угощение со старостой и самыми дельными из деревенских мужиков. Лиора не слишком любила такие посиделки, а потому, из законов приличия преломив хлеб и выслушав приветственную речь, ушла спать, сославшись на усталость, едва ночь вступила в свои права. К тому же она и вправду устала. Прошлая ночь в таверне была немало скрашена тревогой от вечернего появления медоеда, так что выспаться девушке удалось.
Завтрашний день обещал быть хлопотным, и Лиора, погасив свет, отправилась в страну снов.
Зеленая луна освещает искореженную башню. В циклопических пролетах нет ни света, ни воздуха, и в мертвенной тишине слышны лишь только отдаленные шаги невыразимо чуждых созданий, неумолимо приближающихся, словно неотвратимый злой рок. Кто-то неотрывно смотрит из чуждого далека, смотрит, и взгляд проникает в самую душу. И этот взгляд пробирает до мурашек, проходит сквозь любые преграды, намечая жертву. Кто-то отдает безмолвный приказ тварям, все приближающимся и приближающимся. Спасения нет, негде спрятаться, шаги все ближе, уже за спиной, и…
Лиора резко проснулась. Ей потребовалась с десяток ударов сердца, чтобы понять, что видение было лишь очередным ночным кошмаром из череды преследовавших ее с похода в неизведанную часть Кольца, принесшего с собой знания, о которых, увы, нельзя было забыть. Видение было лишь ночной грезой.
А вот ощущение чужого взгляда – вовсе нет.
Из окна лился лунный свет, и Лиора почти кожей ощущала, как кто-то, или что-то, находившееся в палисаднике, изучает ее комнату через окно. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к смутным ощущениям с гулко бьющимся сердцем. Навыков пока не хватало, и в магическом фоне сейчас она различала лишь смутную, неявную рябь там, где должен был быть наблюдатель. Мощная, подавляющая аура Леса, подступавшего совсем близко к деревне, Леса, живого, яркого и разнообразного, непривычно искажающая окружающее пространство, мешала как следует сосредоточиться.
Но все чувства вопили о том, что некто, скрытый чарами, природным даром или артефактами, был совсем рядом.
Не было слышно шагов, но смутный промельк движения словно бы на секунду потревожил тень громадного дуба, явственно различимую на бревенчатой стене. Совсем не так, как тревожит ветки ветерок. К тому же ветра вовсе и не было в эту ночь, полную лунного света.
Хрустнула ветка. Несколько мгновение вновь было совсем тихо, но незваный гость вновь объявился. Он поддел засов и отворил дверь в сени – та скрипнула, но шагов по-прежнему не было слышно. Лиора сжала рукоять клинка, который держала под подушкой. Магические потоки шли странной рябью, мешая что-либо рассмотреть. Нечто заглянуло в кухню – там чуть слышно звякнула посуда. И так же тихо выскользнуло за дверь, вновь скрипнув петлями, и ночная тишина окутала Лиору темным пологом.