Ну или не самого обычного.
Уже отъехав порядочно по тракту, тогда, когда точно некому задать вопросы, Лиора обращается к Герберту. Вслух, по старой привычке.
– Думаешь, мне не стоило лгать?
«Ты правда считаешь, что если бы он узнал о том, кто живет дальше в Лесу, то смог бы спать по ночам?»
Лиора тяжело вздыхает.
– Думаю, нет.
«Ты все правильно сделала. Есть вещи, о которых лучше не знать».
Лиора не может с этим не согласиться. Хотя бы потому, что ни за какие деньги никогда больше не отправится в Баронства по доброй воле. По крайней мере, жить здесь хоть сколько-нибудь долго она точно не сможет.
Потому что на самом деле она вернулась к подаренной цепочке уже следующим вечером после отлета имперцев. Проведя день в блаженном ничегонеделании, Лиора тем не менее не чувствовала себя совсем уж отдохнувшей – рука ныла, заставляя вкладывать все больше и больше сил на собственное исцеление. Но любопытство оказалось сильнее. В тишине уже засыпающей деревни, выставив Герберта охранять подходы к дому, уроженка Кольца осторожно прикасается рукой к крошечной рукояти меча.
Перед ее взором возникает небольшая поляна где-то в глубине Волчьих Лесов.
– То, что ты предлагаешь, – убийство! И я этого не потерплю, – слышится полный ярости голос владельца подвески. Его клинок застыл в сантиметре от шеи коленопреклоненного воина в богатых древних доспехах. – Ты глупец, если решил бросить мне вызов, – клинок с щелчком возвращается в ножны.
Поверженный воин поднимается с колен. Его лицо горит злобой и ненавистью, а поза искажена еле сдерживаемыми чувствами.
– Твое дело – воевать, а не принимать решения, Рыцарь. Не стоит спорить со всем миром, – и в этих словах лед угрозы.
– Я поступаю так, как велит мне честь!
– Глупец и безумец! – Воин поднимается в полный рост, подгоняемый собственными чувствами. – Что, по-твоему, принесет это решение? Страх? Богохульство? Расцвет новой Ереси? Что сделают люди, если узнают, что они на самом деле не одни разумные в этом мире? Кто вообще, по-твоему, эти твари, что живут здесь без Божественной милости? Кто, по-твоему, создал их? Те, с кем сражались Боги! Те, с кем сражались люди! И теперь ты хочешь пощадить выродков Хаоса! Еретик и безумец!
Лицо воина искажает злоба. Он хочет сказать что-то еще, но только резко разворачивается и уходит куда-то прочь.
Несколько секунд ничего не происходит. Но потом становится ясно, что на краю лесной поляны все это время находится еще одно живое существо, похожее на человека и в то же время поразительно отличное от него. Большие круглые глаза на зеленом лице, только отдаленно похожем на человеческое, светятся живым интересом. Очертания тела скрадывает листва и темнота безлунной ночи, и можно разглядеть только четыре длинные руки и широкие ступни ног.
– Жизнь любого разумного ценна… Кем бы он ни был, – тихий шепот Рыцаря тает в ночной тишине, – кто бы его ни создал.
Осень. Тьма между колонн
*1*
Из крепкого сна Лиору вырвал громкий стук в дверь. Накануне она провела весь вечер за особенностями квермийского костюма и не сразу сумела понять, где находится и что происходит. Монография Титуса Хивальда валялась на полу вместе с первыми листами реферата и зарисовками Вердануса Серого. В темноте Лиора едва не скинула с постели раздобревшего за осень Герберта. Разбуженный отак зашипел. Он терпеть не мог полуночные побудки. Лиора, по правде, тоже. Что бы ни нарушило размеренное течение мирной жизни в Кольце – это ей точно не понравится.
– Иду, – девушка натянула порты и в два шага пересекла комнату. За дверью обнаружилась заспанная Саманта.
– Что стряслось?
– Там Мирослава пришла к тебе, расстроенная до крайности. До утра ждать не хочет.
– Да? – И почему младшую дочь Краев Свет посреди ночи принес? – Спасибо. Прости, Сэм, за ночную побудку.
– Пустое, – сестра зевнула, едва не вывихнув челюсть, – Завтра моешь полы на складе.
– Боги, как можно быть такой невыносимой, – пробормотала Лиора в спину удаляющейся сестре.
Воистину, настоящая дочь своего отца. Лиора не удивится, если под руководством Сэм магазинчик вскорости разрастется до целого квартала. У сестры был просто невероятный талант везде видеть свою выгоду, проявившийся особенно ярко после того, как родители окончательно передали ей все дела в городе, а сами отправились в очередную экспедицию, обещав вернуться только ко Дню Перелома. Впрочем, ничего удивительного. С приездом Лиоры, по-прежнему не собирающейся поддаваться на все эти уговоры о действиях «во благо рода», и мать, и отец, не особо желая мириться с выбором дочери, но и ничего не добившись занудными разговорами ни о чем, предпочли попросту бросить все выяснения отношений и с головой окунуться в любимое дело. Так что в итоге младшая да Сильва перебралась из комнаты в гостинице, снятой после приезда из Навира, обратно в свою детскую комнату. По настоянию больше брата, чем сестры. Дмитриос мог под настроение из нее веревки вить и с легкостью уговаривал на то, на что ни мать, ни отец, ни Сэм уговорить не могли.
Так или иначе, поступив вновь на последний университетский курс, Лиора с начала осени вновь жила в родительском доме и вела себя тише воды и ниже травы, грызя гранит науки да изредка выбираясь куда-нибудь с Дейвом. Пару раз она даже сходила в театр за компанию с Сэм и Александром, тем самым галантным безопасником, встреченным весной на аукционе. Аристократ, похоже, действительно испытывал немало симпатии к Саманте. Лиора мало представляла, чем сестра могла очаровать одаренного имперца, но уже давно усвоила, что любовь определенно не является чем-то, что можно понять или проанализировать. Не похоже, что Александр был опасен. А даже если и так, то Саманта все равно бы не собиралась терпеть никакого вмешательства в свою жизнь. Безопасник держался учтиво, не преминул поблагодарить Лиору за возвращение Красным Рыцарям всеимперского достояния. И откуда только узнал? Впрочем, его должность обязывала, скорее всего. Но, так или иначе, Алексанлр был сама любезность.
Дни шли своим чередом, и ничего не предвещало беды. Ровно до сегодняшней ночи.
Сэм отправилась спать. Дмитриос, судя по всему, даже не проснулся, продолжая пребывать в стране грез. Дом вновь погрузился в ночную тишину.
Лиора не пыталась зажечь светильник. На ощупь нашарила верхнюю рубаху и пояс с ножнами, заправив за спину клинок, хранимый в комнате, и кинжал, отобранный летом у имперского наемника. Она немало потрудилась, и все же сняла с него следящие чары. И теперь носила с гордостью как законный трофей. Может, с оружием в собственном доме она и выглядела нелепо, но пробираться при необходимости по скрипучей лестнице обратно наверх совершенно не хотелось. А предчувствие говорило, что придется прогуляться очень скоро и что на этой прогулке оружие может и понадобиться.
На слабо освещенной единственным в четверть силы подключенным светильником кухне сидела и смотрела в одну точку Мирослава Край. На секунду Лиоре вспомнился совершенно пустой взгляд Клемента. Не успела она испугаться, как поняла, что младшая сестра близнецов Край попросту с трудом сдерживает слезы.
– Мира? Что случилось?
– Лиора, прости. Мне больше не к кому пойти. Мама уехала, а папа… Папа. Он… – выдержка изменила Мирославе, и девушка закрыло лицо руками, тихо всхлипывая.
– Так.
Лиора терпеть не могла такие моменты, но бежать было некуда. Она вытащила несколько мешочков с успокаивающими травами, залила их водой из почти мгновенно вскипевшего от короткого заклинания чайника, и поставила перед гостьей.
– Выпей и расскажи толком, – Лиора уселась на соседний стул и подождала, пока Край хоть немного овладеет собой. Мирослава пила отвар мелкими глотками, держа кружку явственно дрожащей рукой.
Край допила отвар, посидела еще пару минут, собираясь с силами, и начала рассказ. Слушая ее сбивчивую речь, Лиора с каждым словом мрачнела все больше и больше.
– Лиора, прости еще раз. Мне правда больше не к кому обратиться. Мама с дядей отправились к родственникам в Баронства. А ты знала Клемента и привела его… Неважно. Но ты захочешь знать, я уверена. Вы ведь когда-то дружили. Ладно, давай я попробую по порядку все рассказать. В общем, брат поправлялся медленно. Отец устроил его в «Остров спокойствия». Это небольшое частное заведение для тех, кто из-за потрясений сильно… поменялся. Врачи не говорили ничего определенного, но Клем не так давно начал поворачивать голову на свое имя. Он не говорил ни с кем и чаще всего не замечал никого вокруг. Его тело почти здорово, но и только… Хотя надежда была, все-таки время многое лечит. Вот и отец частенько оставался с ним на ночь. Читал, рассказывал истории. Врачи предполагали, что так Клем быстрее оправится. Он остался и сегодня, – голос Мирославы сломался, и несколько секунд она тяжело дышала, сдерживая слезы, – полчаса назад из «Острова» прислали сообщение по переговорщику. На отца напали, и не известно, выживет ли он. Отправили в городской госпиталь. А Клема похитили.
– Что? – кому мог вообще понадобиться безумец? Или… Лиора старалась не думать о возможных альтернативах.
– Охранители выразились так. Я… Богиня, – Мирослава выдохнула. – Я ничего не смыслю во всем этом. Моя семья уже и так многим обязана тебе, я знаю. Но все это… Пожалуйста, может быть, ты пойдешь со мной? Я не прошу тебя выяснить, что случилось, но если хоть кто-то будет рядом… – В покрасневших, блестевших от слез глазах явственно читалась мольба.
Лиора прикрыла глаза, чувствуя тяжесть в груди.
Стоило предположить, что история с близнецами еще не закончилась. История, чьим непосредственным участником она оставалась и по сей день.
– Идем в этот «Остров». Поглядим что и как.
Лиора накинула плащ и вслед за почти полностью успокоившейся Мирославой окунулась в стылую ночную темноту поздней осени.