Лиора медленно нагибается к голове Клемента. Несколько секунд она смотрит на обретенного и вновь оставленного друга, ставшего безумным рабом неведомой силы и, сама не ведая почему, бережным движением закрывает глаза на по одной Богине ведомой причине не окаменевшей голове. Среди осколков тела она отмечает кольцо. Простая полоска серебра с гравировкой в виде трех коротких линий.
Когда-то она отдала близнецам свою дружбу. Как и все подростки, увлекающиеся тайным и мистическим, они поклялись никогда не предавать друг друга и хранить верность до самой смерти. В тот день она подарила им по кольцу из простого серебра и сама надела такое же.
Лиора давно избавилась от иллюзий относительно своих юношеских привязанностей. Но кольцо с руки Клемента она бережно спрятала во внутренний карман куртки. Отак непривычно жался к руке, словно извиняясь за все произошедшее. Она потрепала Герберта по шерстке.
– Ты спас меня и, кажется, весь город, дружок, – Лиора старалась говорить весело, но голос слушался мало. – Это определенно стоит сотни завтраков в лучших трактирах.
Отак послал несколько нечетких, но все же различимых образов, которые можно было бы перевести как «Ловлю на слове».
Лиора усмехнулась, привычно сажая Герберта на плечо. Хоть что-то не меняется.
Напряжение, порожденное произошедшим, покинуло ее вместе со смертью Клемента. Теперь мысль о том, что путь вниз преграждают наемники, вызывает только усталость и раздражение. Она больше не хочет никого убивать. Но если надо – значит, они сами напросились.
У самого подножия прохода на вершину шпиля прямо на полу сидят Ролланд, Инга и Дейв. Одежды всех троих порваны и залиты кровью. Наряд Инги истрепался так, что выглядит она в нем совершенно неприлично, а сама северянка неестественно бережет левую руку, перемотанную обрывками ткани, промокшими от крови. Ролланд бледен, на его снаряжении больше не горит ни одного огонька, а длинный широкий клинок, до того скрывавшийся под плащом, по самую гарду запятнан кровью. Даже Дейв, толком не умеющий сражаться, пытается очистить оружие, явно коснувшееся плоти врагов.
Повсюду валяются трупы наемников. Пахнет кровью, кровью и еще раз кровью, с примесью еще менее приятных запахов смерти.
Лиора трясет головой. Там наверху, кажется, прошло всего несколько минут. Она так долго спускалась вниз? Или…
Ролланд поворачивается, и теперь в скудном свете из зала видно, что его лицо глубоко рассечено. Пройдись удар чуть левее – и штормлендец лишился бы глаза. Но шрам на всю жизнь точно останется.
Вопреки ранению он улыбается.
– Судя по всему, наш поход увенчался успехом.
Лиора кивает. У нее нет сил ни на объяснения, ни на радость – только на то, чтобы убраться как можно дальше из этого отвратительного места.
– Все кончено. Все мертвы.
– Коль так, то пойдем отсюда.
Никто не собирается возражать. Никто не собирается оспаривать ее слова, словно признавая право делать все так, как нужно магу. Почему-то доверяя.
Спуск обратно длится, кажется, целую вечность. Дейв хромает, Инга морщится от боли в руке, Ролланд, хоть и держится уверенно, судя по гримасе, получил рану не только на лице. Но башня пуста – все наемники расплатились за сомнительную сделку с Форстом своими жизнями. А кто предпочел убежать и спрятаться, теперь стараются не попадаться на глаза.
В самом низу Лиора вспоминает про каменного жука у входа, но тот больше не может выполнять свой долг, намертво застряв в узком проходе между двумя домами. Как он туда протиснулся – остается большой загадкой, но то, что вылезти он не сможет в ближайшие, кажется, лет сто, не вызывает сомнений.
Но все же никто не медлит, пересекая площадь со всей возможной скоростью. Мало ли на что способно это существо.
На выходе с площади расположились Мика со товарищи. Сын барона радостно улыбается, видя, что все вошедшие в башню смогли из нее выбраться.
– Твоя работа? – спрашивает Дейв, впечатленный таким результатом противостояния с чудовищным насекомым.
– А то, – улыбается Мика.
– Совместная, – отвешивает своему другу шутливый подзатыльник Нисс.
– Ага. Жаль, не смогу повесить его голову над камином. Тварь крепче, чем горы, но тупее, чем гусеница.
– И к лучшему. Спасибо.
– Это наша работа, – чуть пафосно заявляет Мика, явно не совсем в своей тарелке из-за внешнего вида остальных членов их небольшой экспедиции. – Ладно, думаю, пора возвращаться из этого прекрасного местечка куда-нибудь в более приятные уголки человеческой цивилизации и переходить к экскурсии по трактирам.
– Это точно, – почему-то веселость Мики заставляет и саму Лиору улыбнуться, пусть и уголками губ. Они выжили, хаос побери. Они выжили.
В молчании и тишине проходит путь обратно к краю района. Лиора, кажется, теперь чувствует порождения Зеленой Луны за сотни метров, и люди с легкостью избегают общения со странными местными обитателями.
Лишь когда вызванные Дейвом паланкины доставляют их в дом Ролланда, Лиора позволяет себе на пару минут уединиться в собственной комнате. Она не плачет и не смеется, не вспоминает прошлое и ни у кого не просит прощения. Просто сидит несколько минут, спрятав лицо в ладонях. Потом встает, снимает с себя пропитанную потом одежду, почерневшую от каменной крошки, и без сожаления сминает ее, бросая в мусорную корзину. Осторожно смазывает целебной мазью царапины от каменных осколков на плече, накидывает рубаху посвежее и спускается вниз с твердым намерением выпить не меньше бутылки вина залпом.
Она спасла жизнь Краю только для того, чтобы отнять ее и стать причиной гибели многих других. До правды никто не докопается, а слухи все равно скоро утихнут. Безумцем больше, безумцем меньше – разве что у следователей работы прибавится. Жаль только, Мирослава так ничего и не узнает о своем потерянном, обретенном и вновь потерянном брате.
Она выполнила свое обещание. Раньше она надеялась, что близнецы живы. Теперь была уверена в том, что они мертвы.
*10*
Лиора машинально пробегает пальцами по черной шерстке отака. Его заслуга в крушении надежд чужеродного обитателя города куда выше, чем ее собственная. Имеет ли это значение? Едва ли.
Пересуды в Кольце не утихли не за девять, не за девяносто девять дней. Смерть в больнице Максимилиана Края, раненного некой силой, похитившей его сына, не была бы большой сенсацией, если бы спустя день не пропал и Анаксиос Форст, который, как быстро разнюхали дотошные журналисты, некогда хотел сделать Края-младшего, еще до его первого исчезновения, своим помощником в делах в Сенате. Поползли слухи о неведомых убийцах благородных, которые к тому же куда-то дели и среднюю дочь да Сильва, которая раньше, как многие знали, была весьма и весьма накоротке с Краями. Кто-то высказывал теории, что это дело рук имперских шпионов, кто-то – политических противников Форста и Края, кто-то грешил на семейные разборки и любовные авантюры. Но были правы те, кто связывал странную историю пропавшего и вернувшегося близнеца и сетовал на темные, неизведанные тайны города. Голоса последних были глухи и тихи, но тот, кто хотел их услышать, – услышал.
Сыскарь из Первого департамента Охранителей Левон Джеймессон спустя полгода после открытия дела об инциденте в «Острове спокойствия» был вынужден отдать все материалы в «сонный архив». Новых зацепок не появлялось, а все старые ниточки обрывались, так и не дав никакой путной информации. Молодая да Сильва, которая в ночь убийства так жаждала найти преступника и, кажется, даже смогла что-то раскопать, сначала вынуждена была отправиться в Баронства по семейному делу, а потом, поссорившись с Мирославой Край, бросила расследование. Что нашла или чего не нашла эта взбалмошная аристократка, Джеймессон так и не сумел узнать. Чутье сыщика говорило о том, что да Сильва знает больше, чем говорит, но никаких оснований подозревать ее не было. Так что пришлось заняться более срочными запросами. К тому же на отдел обрушились последствия разборок наемничьих банд в Стольнике – кто-то кого-то перебил на складе, где жил нелегальный, и пошло-поехало. Заявления от безутешных жен и дочерей, которые не подозревали или делали вид, что не подозревали, о том, чем именно промышляют их самые близкие и любимые родственнички, бесконечные экспертизы и поиски пропавших – целых и по частям. Так что работы было невпроворот, и волей-неволей пришлось признать, что безумный Клемент Край, как и убийца Максимилиана Края, растворились среди городских кварталов.
Правду знали немногие, и никто из них не собирался делиться сведениями.
Ролланд Деккер, обзавевшийся, несмотря на все усилия целителей, внушительным шрамом через половину лица, завершил все формальности с подписанием торговых соглашений с семьей да Сильва и отбыл обратно в Штормленд вместе со своим братом Тамилом.
Риггер и Дейв Браст вновь погрузились в завораживающее переплетение городских кварталов, сменив место жительства, но не стиль жизни. Оба они приложили немало сил, чтобы все Проводники города навсегда забыли даже думать о Квартале Зеленой Луны. Но то, что было открыто однажды, обязательно будет открыто снова.
Скользнула вновь в тени наемничьей жизни северянка Инга, разжившаяся неплохой суммой золота в дополнение к зачарованному топору. В целом достойная компенсация за поврежденную руку.
Вернулись в Лесной Край и Мика сотоварищи. Исчезла из города и Лиора да Сильва. Ее доля от вырученных с продажи клинков из дома Форста деньги позволили не беспокоиться ни о пропитании, ни о цене билета за море.
ЭпилогЗима
В один из относительно теплых дней в самом начале нового года, на небольшой, но крепкий корабль капитана Ясвина взошла пассажирка. Тремя днями ранее она, не торгуясь, заплатила положенную цену за билет до Салхейна, ближайшего порта Союза. Но стоило только плутоватому старшему помощнику заикнуться об оплате «возможных рисков» путешествия остальных пассажиров с ручной черной крысой, сидевшей на плече незнакомки, как его лицо посинело от недостатка кислорода в разы быстрее, чем кап