итан успел принести извинения за дерзость подчиненного.
Ясвин исподтишка следил за аристократкой. Долгие годы он скрашивал монотонность дальних рейсов из Кольца в Благословенный Край наблюдениями за пассажирами и пассажирками, предпринимавшими этот путь из самых разных соображений. Он повидал и богачей, и нищих, и беглых преступников, и преуспевающих политиков, и наемников. Видел и мужчин, ищущих развлечения на ночь, и женщин, которые не против развлечься в пути с любым или любой, кто того захочет. Особенно смешно, по его мнению, складывалась ситуация, когда первые ошибочно принимали за вторых кого-то вроде этой девушки – гордых и самодостаточных одиночек.
Уже после отплытия Ясвин едва не расхохотался в голос, когда один из пассажиров, сын богатого и знатного имперского торговца, решил очаровать татуированную девицу рассказами о собственном положении и перспективах, которые ждут его по возвращении домой. Не известно, сколько бы он распинался, если бы маленький черный питомец аристократки не решил вдруг искупаться в чаще с вином. Которая по случайному стечению обстоятельств стояла так, что взметнувшиеся брызги превратили белоснежный тончайший южный шелк в произведение новомодного нынче среди художников абстрактного жанра. Лицо оконфузившегося имперца, который, как оказалось, еще и боялся мышей, запомнилось надолго не только Ясвину, но и всем находившимся на тот момент в трапезной пассажирам.
Лиора вздохнула, прикрывая глаза. Слова аристократа о своем родном доме и прекрасных перспективах затронули что-то глубоко в душе. Сейчас, в одиночестве хоть и небольшой, но собственной каюты, Лиора могла признаться себе в том, что на самом деле не имела никакого понятия, зачем именно отправилась в путь. Иронично: она знала, куда плывет, знала даже дом, в который хотела попасть, – и не знала зачем. Лиора понимала только одно – оставаться в Кольце больше не стоило.
Горькая, невероятно горькая ирония: чуть меньше года назад она вернулась домой. Вернулась к своей семье, вернулась в дом, где выросла, прошагала по Кварталам, которые знала наизусть. Встретилась с друзьями, потерянными навсегда. Но ни выполнение невозможного обещания, ни близость родни так и не принесли ей ощущения спокойствия и счастья. Радость от знакомых лиц, облегчение от возвращения ко всему привычному и мучительную, болезненную гордость от осознания того, что давний долг отдан, пусть и отдан не с лучшими последствиями, – в полной мере. Лиора была рада по вечера рассказывать Дмитриосу об увиденном в дальних краях и о магии, которая, вполне возможно, проснется в брате, когда он станет чуть старше. Ей нравилось изредка весело перешучиваться с Сэм и подмигивать ее новому ухажеру Александру, что стал из очередного увлечения, кажется, кандидатом в мужья, чего не случалось никогда раньше. Несмотря на все разногласия, она хотела и дальше слушать родные голоса матери и отца, пусть и предлагавшие ей чужую роль в чужом, по сути, мире. Рада была познакомиться с Дейвом, Микой, Нисс и Гилдом, рада была больше узнать об истории Лесных Баронств и пообщаться с живущими там людьми, рада была приоткрыть занавесу одной из тайн Волчьего Осколка.
Но так же четко с каждым проведенным в отчем доме днем Лиора понимала – ей не место в Кольце. Ребенком она проводила часы в отдаленных грезах, пытаясь представить себе истории людей и мест, которые рисовало ее воображение, подстегнутое даром памяти. Она глотала десятками книги о прошлом и настоящем мира, прилипала к витринам городского Музея Древностей, часами ходила от лавки к лавке на Первом Рынке и любила ходить в порт встречать корабли. Не говоря уже о времени, проведенном за разглядыванием, едва ли не надкусыванием и изучением внутренним взором каждого предмета, продающегося в родительской лавке. Математика и геометрия никогда не влекла ее, а вот история, география и артефакторика всегда интересовали. Даже в Университет Лиора поступила именно на историка-артефактора, желая развить собственное увлечение.
Но потом появилась Аннабель. Она ворвалась в жизнь Лиоры, и едва ли то была на самом деле настоящая или даже мнимая дружба. Достаточно времени прошло, чтобы можно была понять – капитан была овеществленным символом той реальности, что неумолимо влекла Лиору да Сильва куда-то за пределы привычного мира. Она и с близнецами Край дружила, в общем-то, по похожей причине. Но Аннабель была тем самым шансом, что дают едва ли больше, чем раз в жизни. Шансом самой отправиться куда-то вдаль, не усилиями разума, а собственными ногами. Участвовать в историях, а не придумывать их. Не представлять себе, каков воздух в Благословенном Краю, а самой дышать им. Не разглядывать картины с базарами Островной Республики, а самой побывать между рядами плавучих лавочек.
Была ли Лиора счастлива в своих странствиях? Она никогда не могла сказать точно. Были прекрасные моменты – и было то, что вспоминать не хотелось. Лиоре довелось пережить предательство, собственной рукой отнимать жизни и много раз оказаться куда ближе к грани, чем она когда-либо могла подумать. Она причинила боль своей семье, променяв их любовь и тепло на призрачный шепот странствий. И не раз и не два жалела о собственном решении, но вовсе не собиралась возвращаться. Путь сам привел ее в Кольцо – ради выполнения давнего обещания. Но его выполнение не принесло никому ни покоя, ни радости. Да и, положа руку на сердце, даже в своем доме она была чужой. Одна Лиора ушла из того дома, и той, другой, что вернулась, просто не было там места. Ее семья предлагала все то же и все так же, словно не видя, что это бессмысленно и глупо. Однажды Лиора уже выбрала собственный путь вместо соответствия чужим ожиданиям, пусть ожидания и были самых близких ей людей.
И без сожаления сделала этот же выбор вновь.
Чем больше проходило времени с того осеннего дня в Квартале Зеленых Лун, тем сильнее ей хотелось вернуться в Союз. Йохан был прав: никогда не знаешь, где и чему научишься. Все – лишь часть обучения, и она, что бы сама не считала, вовсе не переставала быть магом. Дар нельзя отделить, как руку или ногу, и он будет толкать вперед и вперед к неизведанному, даря шанс справиться с ним. Шанс, которого часто просто не было у неодаренных.
Путь звал дальше, без ясной цели, высокого смысла и без надежды на возвращение, не собираясь открывать, что будет завтра, но никак не отпуская из своего плена.
В ночь Смены Года, перед самым рассветом к ней, сидящей в одиночестве на кухне с бутылкой вина, неожиданно пришел Дмитриос. Первым порывом было прогнать брата спать в столь поздний час, но праздник и вино взяли свое. К тому же она именно ради Дмитриоса вообще пришла праздновать в родительский дом.
– Мне снилась ты на корабле, – без предисловий начал брат. – Ты снова уедешь, верно?
– Уеду, – отпираться и врать не было смысла. К тому же Дмитриос и правда видел будущее.
Лиора захмелела слишком сильно, чтобы думать о последствиях собственных слов. Она устала от пребывания в Кольце. В одну и ту же реку не войти дважды, а история с Клементом лишь наглядно доказывала – все, что Лиора ни делала, неизбежно приводило к самым непредсказуемым результатам и нередко приносило боль всем, кто оказывался рядом. Хотя бы ради этого стоило катиться подальше из Кольца.
– А ты вернешься? Когда-нибудь?
– Не знаю, малыш. Не знаю, – она не хотела врать и обещать, что да, непременно вернется, как только уладит все дела. Едва ли это когда-то случится.
– Возьмешь меня с собой?
Лиора едва не поперхнулась вином. На краткий миг она хотела было ответить да, но потом здравый смысл все же взял верх.
– Дмитриос, послушай. Тебе нужно учиться – для начала. Окончить хотя бы школу, понимаешь? Если ты решишь уехать из Кольца, особенно в Империю или в Союз, – все равно чем-то нужно будет зарабатывать на жизнь.
– А вдруг я окажусь магом, как и ты?
– Тогда тем более, – усмехается Лиора, – тем более. К тому же у тебя здесь есть семья и друзья. Когда подрастешь, то поймешь, чего сам хочешь. Я не лучший пример, знаешь ли, для подражания.
– А я смогу увидеться с тобой? Когда вырасту?
Лиора склонила голову.
– Да. Но только если пообещаешь мне одну вещь.
– Какую?
– Если ты решишь отправиться в путь, то не только ради того, чтобы найти меня, ладно? Если когда-нибудь решишься уйти, то уходи, только когда самому здесь станет тесно. В поисках себя самого, а не ради какой-то взбалмошной родственницы. Обещаешь?
Что поймет в этом мальчик, едва окончивший второй класс? Ничего. Но против этого глаза Дмитриоса светились каким-то свойственным только детям сверхъестественным пониманием. Или Лиора хотела в это верить.
– Обещаю, сестренка.
Лиора понятия не имела, за чем она отправляется в Благословенные Земли. Но она точно знала, куда хотела попасть, знала, кого хотела увидеть вновь. Йохан никогда не бросал слов на ветер, и Герберт утверждал, что наставника по-прежнему можно найти в Илунионе. И этого знания было достаточно, чтобы идти вперед. Пока достаточно.
– Думаешь, я просто бегущий от себя трус? – Лиора проводит ладонью по шерсти отака.
«Решать тебе. Но лишь мертвецы стоят на месте».
Лиора усмехается. Может, Герберт на деле маг, обратившийся в зверя ради удобства?
Ответ ей – тихий смех.
Решать ей самой.
И как бы то ни было – она все равно не смогла бы остаться. Хотя бы потому, что только одного по-настоящему близкого человека она оставила в родном доме. Один – это много, но увы, недостаточно много.
Девушка коснулась кончиками пальцев костяного меча, подвешенного на тонкой цепочке, и улыбнулась, зная, кто сейчас носит на такой же тонкой цепочке костяное зеркало. У Дмитриоса да Сильвы теперь есть собственная тайна. Он – единственный, кто по своему желанию может найти свою сестру, где бы она ни находилась.
Глубоко внутри Лиора да Сильва была уверена, что однажды кулон на ее шее нагреется, встречая зов родственной души.