– Ну… тут такое дело, – я почему-то сбился под её взглядом и слегка путанно продолжи: – Что мне велено «это» выучить. Думаю, если не сделаю, он скажет, что проверку я не прошёл и брать у него знания не хочу… Но если я как прилежный ученик попытаюсь это сделать, то только наврежу себе… Да вы сами посмотрите… Я, может, и дурак, но вы-то поймёте. И… да! Знаете, что у него зуб на Карбасовых?
– Про Карбасовых знаю. Но ты к ним не относишься… – произнесла Ольга Васильевна, открывая тетрадь, и впилась глазами в первую страницу. Слегка нахмурила брови, перелистнула, чуть побледнела, а затем, зло сжав зубы, прошипела: – Вот же стервец!
Учёная резко встала и, не произнося больше ни слова, вышла с кухни, а ещё через минуту громко хлопнула входная дверь. Я же, пожав плечами, пошёл собираться. До назначенной Мистерионом встречи оставалось ещё несколько часов, и я планировал провести их на полигоне, потренировавшись лишний раз в метании ножей и чарах.
Тихо выскользнув из своей комнаты, Хельга, быстро оглядевшись, почти бесшумной тенью заскользила по коридору. Остановившись у секции, неотличимой от остальной стены, нажала в нужном месте на декоративную рейку бордюра, венчающую нижний пояс отделки, выполненный из резных деревянных планок. Где-то внутри глухо щёлкнул замок механизма, и потайная дверка легко распахнулась, пропуская девушку в крохотную каморку едва ли метр на полтора – с пожарным шестом, по которому можно было спуститься на этаж ниже.
Совсем маленькой девочкой, когда её только начали знакомить с секретами родного небоскрёба, Громова недоумевала, при чём здесь «пожар» и огонь вообще и упорно называла эту штуку «скользилкой», чем искренне веселила обычно сурового и серьёзного отца. Вообще, как и любая вотчина чародейского клана, громада «Небесного Столпа», а именно так официально называлось это здание, была буквально напичкана разнообразными тайными проходами, комнатками, фальшивыми стенами, лестницами и такими вот спусками. Многие были общедоступны и часто использовались рядовыми членами для собственных нужд, о некоторых же знала только служба безопасности Громовых. Но имелись и такие, о существовании которых не подозревал никто, кроме представителей главной семьи.
Спустившись, Хельга вскрыла узкий ход, проложенный в стене, и быстренько вошла внутрь, а затем, после недолгого путешествия по пыльному «мышиному лазу», нашла нужную выемку (словно случайную выбоинку, оставленную строителями) и, зацепив её пальцем, потянула на себя. Фальшивый простенок легко отъехал в сторону, открывая ещё один шест, за который девушка и ухватилась, в то время как скрытая дверца сама аккуратно затворилась, словно её и не было.
Так, тайными путями, никем не замеченная Хельга минут за пятнадцать добралась до этажа совета и, остановившись возле нужной стены, приложила ладошку к неаккуратному потёку, одному из многих, которые якобы остались после случайного прорыва трубы. Подав в это место немного живицы, она надавила на преграду и аккуратно сдвинула её в сторону, оказавшись в ещё одной каморке, которая была отделена так называемой «слуховой» панелью от конференц-зала, в котором обычно заседали: Глава Клана, Старейшины Старшей и Младшей ветвей и представители вторичных и третичных родов Громовых.
Аккуратно усевшись на небольшую табуретку с мягкой подушечкой, едва слышно вздохнула. Вчера вечером её, брата и ещё трёх Громовых из Старшей ветви совершенно внезапно и, главное, непонятно зачем вызвали в клановый небоскрёб, пригнав для этого большого летуна. И в подобном не было бы ничего странного (её и раньше часто забирали на выходные, и девушка радовалась возможности пообщаться с семьёй), но в этот раз её, как и остальных, просто сняли с уроков, чего раньше не случалось.
Более того, если Никите по прибытии в приказном порядке было велено явиться к одиннадцати часам утра на срочное собрание Совета в малом составе, то для неё и остальных никаких распоряжений не поступало, им банально велели отдыхать. Это казалось тем более необычно, что по утрам проходили не совещания с участием Старейшин, на которых заслушивали в том числе и доклады молодых, а рутинные планёрки, так называемая «текучка», на которых брату делать было нечего. «Заседали» клановые старички обычно по вечерам и болтать могли до самого утра.
В общем, странности вокруг этого вызова и то, что, забрав её из школы посреди учебной недели, хоть какими-то делами девушку не загрузили, заставили поволноваться, и ночью спала она плохо и мало, больше думала да гадала. И выводы очень ей не понравились. Итогом её умозаключений стало предположение, что её хотят выдать замуж! Скорее всего, появилась кандидатура какого-то перспективного жениха, и сегодня её поведут на смотрины… Всё складывалось один к одному, особенно если учитывать утреннее заседание Совета в малом составе, состоящее только из Главы Клана, его супруги, Хельгиной мамы, и Старейшин от обеих ветвей.
Именно поэтому, волнуясь за своё будущее, Громова и решила подслушать то, что будет говориться в конференц-зале. Благо о существовании этой комнаты она знала, хотя, как ни старалась, вспомнить, кто о ней рассказал и, главное, показал, как сюда добраться, не смогла. Но это, в общем-то, и неважно, ведь девушка была абсолютно уверена, что сегодня определится её судьба, и если старшие примут решение… то она… то она!
Хельга зажмурилась и крепко стиснула зубы. Нет, девушка вовсе не против была когда-нибудь стать невестой, но… несмотря на всё клановое воспитание, сама возможность того, что её возьмут и вот так вот отдадут кому-то как вещь, сейчас вызывала в душе протест. Почему? Ответить на этот вопрос она затруднялась, в частности потому, что всегда, с самого детства, знала об уготованной ей и другим клановым девочкам судьбе и готова была с покорностью принять её ради процветания рода, но вот в последнее время подобная перспектива вызывала лишь раздражение.
«Это всё из-за того зеленоглазого парня… – нахмурилась Громова. – Как я будущему мужу в глаза смотреть буду, после того что произошло! Дурак Никитос!»
Щёчки девушки вспыхнули, так что она тут же прижала к ним ладошки, а сердечко забилось так, словно было готово выпрыгнуть из груди – и всё это от того странного чувства стыда, которое Хельга постоянно испытывала, стоило только ей вспомнить о беловолосом. Их первая встреча, когда он, не раздумывая, бросился защищать её от Никиты… Позор, который она испытала из-за того, в каком виде он её тогда видел, трудно описать! Одно хорошо, после этого случая брат вдруг резко перестал её задирать, раз за разом показывая, какая она никчёмная неумеха!
А уж как она в тот момент испугалась… Громова, поджав губки, вновь мысленно вернулась в тот злополучный день, когда Никита зачем-то позвал её во двор. Вначале принялся объяснять какая она слабачка, а затем на неё со спины набросились ещё два парня, один из главной, а другой из побочной ветвей, учащиеся в параллельном классе, и, повалив на землю, принялись срывать одежду. Девушка, не ожидавшая ничего подобного, думала, что брат… на самом деле двоюродный брат, но она как-то привыкла считать Никиту совсем близким родственником, сошёл с ума, и сейчас они её прямо там, в школьном саду, втроём…
И вдруг, когда она уже совсем отчаялась и уже почти не сопротивлялась, появился он и спас её! Словно всё происходило в какой-то сказке, а от того ситуация, в которую она попала, казалась ещё более постыдной! Словно и не чародейка она, пусть и будущая, а какая-то кисейная барышня в беде! А ещё – ей, дабы не уронить честь клана Громовых, пришлось останавливать зеленоглазого, да к тому же лопотать какую-то чушь о том, что: «Они не хотели ничего такого!» Хотели! И если вначале планировали только попугать, то она каким-то женским чутьём ощущала, что распалившиеся мальчишки вполне могли довести дело до конца.
«Он, наверное, тогда подумал обо мне невесть что… – тихо всхлипнула Хельга. – А я от стыда готова была под землю провалиться. До сих пор с Никиткой, кроме как на людях, не разговариваю! Вообще никогда не прощу! Благодарен должен быть, что в клан не пожаловалась…»
Слушая краем уха покуда неинтересную и не касающуюся её болтовню стариков с отцом и матерью, Громова мысленно возвратилась к образу этого парня, которого, как она выяснила, звали Антон. Да она чуть не умерла, когда они встретились в следующий раз, прямо в бездну готова была провалиться! Но хуже всего, что она, увидев его, просто убежала, а потом, когда они иногда пересекались, краснела и пряталась, хотя как истинной Громовой надо было с гордо поднятой головой подойти и потребовать забыть о случившемся! А если надо, надавить на его гордость своей девичьей честью и воззвать к порядочности…
«А ведь он точно посчитал меня… ненормальной! – грустно надув губки, подумала Хельга, машинально наматывая на пальчик локон длинных шелковистых ультрамариновых волос. – К тому же вокруг него столько красивых и храбрых девчонок… Зачем ему такая трусиха, как я?.. Так! Стоп! О чём это я? Мне всего лишь нужно, чтобы он держал язык за зубами и не воспользовался тем инцидентом, дабы навредить моему клану!»
Сердце опять болезненно ёкнуло, стоило мыслям вернуться к теме возможного замужества. Хельга нахмурила бровки и…
«А ведь Никита говорил, что он теперь глава собственного клана, – опять вздохнула девушка. – А вот если бы… Нет! Всё! Брат-гад, никогда не прощу…»
– Позовите Никиту, – уловила она голос отца, донёсшийся из соседнего помещения, и напряглась.
– По вашему повелению прибыл, – раздался спокойный голос парня спустя несколько десятков секунд. – Позвольте поприветствовать вас, достойнейшие!
– Здравствуй, внучек, – услышала Хельга Старейшину Младшей, электрической, ветви. – Не будь таким формальным! Мы просто хотели задать тебе пару вопросов… Как прошла твоя первая миссия, как атмосфера в самой Академии?
– Всё было хорошо, – медленно произнёс Громов, – мы успешно справились с зачисткой лилипов и…
Раздались тихие смешки, а девушка насупилась, подумав: «Неужели я ошиблась?» Брат долго и довольно медлительно рассказывал, как они отлавливали паразитов, и как вообще ему пришёлся наставник. Затем перешёл к делам школьным и студенческим, и через какое-то время Хельга потеряла интерес к идущему в конференц-зале докладу.