Осколки клана. Том 2 — страница 23 из 78

ого, сколько в моей жизни нарисовалось разнообразных Ольг. И Ольга Васильевна…. И Хельга, которая, по сути, тоже Ольга, и даже Алёнка, которая, как я думал, Елена, но батюшкой с матушкой, по её словам, была названа Оленькой.

Выскользнувший из ножен меч, засияв живицей, разнес в пыль выросшую передо мной неровную каменную стену и в тот же момент со звоном встретился с длинной трёхгранной шпагой морозовца, который просто вынужден был отвлечься на меня и тут же затрясся от поразившего его электрического удара, мгновенно возникшего за его спиной Громова.

– Два-три! – сказал я и через долю секунды уже насел на развеявшего-таки дымную Дашку Золотова.

Тут, наверное, надо пояснить, что для непривычного противника они на самом деле очень и очень трудные противники. Мало того что сам Борислав хорош в карате, так еще и мелькающие сиськи и письки пусть серых, но очень даже узнаваемых девушек, ещё и неслабо в нашем возрасте отвлекают… к тому же они быстрые из-за малого веса. Что там дыму-то! А вот бьют примерно с той же силой, как и их хозяин…

В общем, Золотоников, банально отвлёкшись на Шмеля, отгрёб от меня полоской стороной меча по голове и прилёг отдохнуть. Примерно в тот же самый момент987 противник Борислава, бывший водником, справиться с которым у парня двумя куклами так и не получилось, а метаемые самим сербом ножи то и дело завязали в водяных сферах, получил шокерное касание от Громова. А вишнёвоволосый без помощи приятеля, буквально связанный до этого конечностями «резинового мальчика», просто отскочил в сторону от Ульриха и поднял руки.

– Сдаюсь, – с улыбкой произнёс он. – А вы, парни, ничего так!

– Ура!! – закричали наши болельщицы, среди которых Нинку было слышно лучше всех. – На процедуры!

Забавно, но после этого боя мы вполне нормально пообщались с морозовцами, словно сбросившими с себя всю спесь. А Золотников даже на прощание пожал мне руку, предложив как-нибудь встретиться и повторить. Впрочем, скорее всего, парни, проиграв и получив по голове, просто открыли в себе дар предвидения и раньше нас поняли в какую жуткую, но приятную бездну превратят дальнейшее посещение выставки наши же девушки.

Именно тогда я понял, что женское доверие дорогого стоит. Во всех смыслах…


Глава 7


– Ха! – я с разворота рубанул по бревну за спиной. Вливая через руку живицу в клинок, легко, словно это было и не дерево вовсе, срубил его верхушку примерно на уровне шеи, после чего, продолжая движение, резко крутанулся, впечатав правую ногу в оставшийся кусок.

От удара бутса деревяшку просто вырвало из земли, отбросив метра на три, я же, не теряя импульса, рывком метнулся в противоположенную сторону, взмахом кринка ещё в полёте рассекая другое бревно. Не очень, правда, удачно, потому как, зацепившись за обрубок одеждой, покатился по земле. В этот раз не помогло даже то, что при правильно выполненном рывке время как будто замедляется, однако через мгновение я уже вновь оказался на ногах и быстрым колющим движением пронзил ближайший столб.

«Вот здесь тебя, Антон, и порешили!» – отметил я свою очередную ошибку, обнаружив, что меч банально застрял.

Пафосно, как это делал в воспоминаниях Сазим, расколоть деревяшку на две части, просто провернув клинок, было мне пока что не по зубам, а потому следовало либо бросить оружие, либо попытаться как-то вырвать его. Впрочем, не будучи уверенным, что последнее получится, я просто отпустил рукоять и, отскочив назад, метнул два моментально выхваченных ножа в отобравшего моё оружие противника.

В верхнюю часть столба, якобы голову, с глухим стуком вонзился лишь один из них, в то время как вторым я банально промазал. Но так как по условиям тренировки, останавливаться было нельзя, тут же метнулся в сторону, прямо в движении складывая ручные печати, необходимые для чар «Огненного шара», и тут же метнул их в самое дальнее бревно. К сожалению, эти чары у меня какие-то дефективные, и бить ими прицельно на большие дистанции ну никак не получается. Судя по всему, виновата в этом моя бета-стихия огня, которая была образована с участием водного ядра, так что сгусток пламени приходилось класть навесом, а вместо взрыва чары расплескивались, словно наполненный жидкостью шарик.

Вот и в этот раз столбик хоть и занялся пламенем, но получился явный перелёт, и, чтобы поддержать атаку, я по очереди с двух рук метнул в него четыре ножа. Как ни странно, в этот раз попал, во всяком случае, четыре глухих, но смачных удара, с которыми лезвия вонзаются в податливую древесину, зафиксировал, в то время как сам уже избивал другое бревно.

Правая, левая рука, опять правая, удар горящей ладонью в условную грудину, вход в клинч с работой локтями, обход – и вот столб жалобно хрустит от прилетевшего в него колена, должного раскрошить рёбра противника в костяную труху. Но это ещё не всё, потому как я уже мчался на последнего врага, в то время как на правой руке закручивалась зелёная огненная воронка цветка «Мисахики».

Ну как «цветка»… Прекрасным раскрывшимся бутоном то ли какой-то розы, то ли орзидеи эти чары выглядели у того же принца Огамы, а в моём исполнении пока напоминали кривовато ощипанную ромашку. В бою мне просто не хватало концентрации на то, чтобы удержать визуальный образ заклинания, а без этого оно быстро дестабилизировалось, да и било куда слабее, чем я теоритически мог выдать.

С хлопком «Мисахика» выстрелила быстро распадающимся конусом, пронзая и с хрустом разрывая древесину столба. Оттолкнувшись в последний раз, я подпрыгнул и с разворотом отправил прямым ударом ноги верхнюю часть бревнышка в недолгий полёт, оставив торчать из земли невысокий огрызок с измочаленным чарами верхом.

Остановившись и отдышавшись, медленно осмотрел дело рук своих и недовольно поморщился. Пусть практически все столбики были так или иначе изуродованы и «побеждены», однако результат, на мой взгляд, был крайне неудовлетворительным. Меч так и торчал в практически целом бревне, да и попадание ножа в верхнюю его часть вряд ли можно было считать полноценным уничтожением цели. То же самое и с дальним столбом. Пусть он и был поражён метательными клинками четырежды, мне так и не удалось добиться ни одного «летального» поражения цели. И это по стоящей и неподвижной мишени, пусть даже диаметр бревна значительно меньше человеческого силуэта.

Ну а то, что сейчас он весело догорал, пожимаемый буйным зелёным пламенем, так то вообще ничего не значит, потому как мёртвая деревяшка не человек и тем более не чудовище, для которых сбить живицей огонь не составляет особого труда. Сражённое в рукопашной полено, оказывается, не сломалось, а всего лишь промялось в месте удара, а то, что его уже лизали язычки зелёного пламени – тоже не показатель.

Сазим, вон, в воспоминаниях выплесками живицы стволы в три обхвата от этого в пепел развеивал! И это настоящие, природные, живые и обладающие собственным током, а я созданный живицей чародея-деревяшечника столбик едва-едва опалил! Нет, обычному неодарённому подобным ударом руку, ногу, а то и голову сожжёт гарантированно! Проверял в начале года на обозревших артельщиках! Вот только у простого человека вообще сопротивляемость к чужой живице низкая, особенно к огненной! Так что это не показатель и гордиться здесь нечем…

Впрочем, солнце только встало, и ежедневная утренняя тренировка была в самом разгаре. Так что я, тяжело вдохнув, поплёлся извлекать меч, а затем, побросав обломки брёвен в отдельную кучу, направился к сваленному неподалёку пока ещё неповреждённому «инвентарю». Ровным брёвнышкам примерно двух метров высотой и двадцати пяти сантиметров в диаметре. Пятнадцать копеек за штуку, если покупать оптом у штатного чародея со стихией дерева, обеспечивавшего Академию подобной эрзац-древесиной, которая держалась два дня, а затем в течение суток распадалась в труху.

Ну а что поделать? Это у предков за пределами посада росли бесконечные леса – руби не хочу, а то, что осталось от тренировок, шло на обогрев жилищ и прочие нужды. Мне же уничтожать природу вокруг Академии и бегать каждое утро с топором в Запретный Лес всё равно никто не позволит! Так что с тех пор как я подсмотрел эту тренировку с брёвнышками в воспоминаниях из книги Марии, приходилось раз в несколько дней платить чужим дядям и каяться перед Ольгой Васильевной, что спускаю выделяемые мне карманные деньги всякую ерунду!

– Так вот зачем тебе брёвна понадобились… – раздался из-за спины голос моей опекунши. – Сам придумал или в книге своей подсмотрел?

Судя по всему, до этого момента она скрывала своё присутствие, и хрен бы я её обнаружил, не позволь она мне этого.

– Доброе утро, Ольга Васильевна, – поздоровался я, сбрасывая с плеча очередной сломанный столб. – В книге увидел.

Да. О книге и способе извлечения из неё нужной информации, я ей всё рассказал. Умолчав, правда, о то, чему на самом деле учит Мария, соврав, что это учебник по выживанию в условиях Полисов двухсотлетней давности.

Не, ну… У меня как-то язык не поворачивался сказать правду о книге! Отберёт ещё, сказав, что нечего учиться разврату, а потом ещё подшучивать будет! Да и стыдно как-то… Был бы мужик, а не реально красивая женщина…

Тем более, как-то узнав о появлении в моей жизни Алёнки, боевитая бывшая «Серая Невеста», несмотря на все мои возражения, начала углублять и усугублять обучение по своему профилю. Вот как можно поверить в то, что она «воспоминание» и своих мозгов у этой женщины нет, если теперь она торговалась со мной же! Два нужных исключительно ей воспоминания об интимной жизни каких-нибудь супругов или любовников из моего клана на то, что интересует меня! И ведь ещё перед всем этим заставляла меня пересмотреть со стороны, как я Алёнку… того! С объяснением ошибок, вроде высказываний: «Видишь? Ты не заметил, что девушка опять чем-то недовольна! Чему я тебя учила…» «А здесь ты поторопился, ублажая себя, но не смог доставить удовольствие ей, что при повторении может сказаться!» «Она теперь Бажова, у неё не было других мужчин, кроме тебя, и сравнивать ей не с чем, а потому ты поступаешь очень эгоистично, не воспринимая то, чему я учу, всерьёз! Была бы жива – уши бы тебе надрала за подобное отношение!»