А ещё Мария чуть ли не требовала, чтобы я немедленно передал её, то бишь книгу, Алёне. Мол, у неё талант, который я не вижу и потому зажимаю, а сам я бездарность, которую нужно учить реальным «телом». И вообще, книга предназначена в первую очередь для девушек, а я использую её не по назначению!
Естественно, я никому ничего не давал. Несмотря на все крики Марии. Вообще ничего не говорил даже Ольге Васильевне, если бы в один момент не понял, что без помощи взрослого и знающего чародея сам так ничего и не добьюсь. Только изуродую себя в погоне за сохранением и так никому не нужных тайн. Так что и «рывок», и «Мисахику» я плотно осваивал уже под приглядом опекунши. Что сразу же дало положительные результаты.
– Ну… в общем-то, полезный, хоть и устаревший метод, – произнесла учёная и, подойдя к измочаленному «Мисахикой» огрызку ствола, легко, двумя пальцами, выдернула из него длинную щепу. – Во всяком случае, есть прогресс…
– Да какой там прогресс?! – даже возмутился я, а затем расстроенно махнул рукой. – Топчусь на месте, в то время как все остальные идут вперёд! И Мистерион нас ничему путному не учит…
Как бы я ни старался, даже признавая за собой определённые успехи, мне было видно, как чуть ли не каждый день те, кто так или иначе занимаются с мастерами и инструкторами от кланов или от гильдий, уходят вперёд. Мы ведь теперь на первом курсе и не заперты на территории Академии. К кому-то приезжают в определённые часы, кто-то в те или иные дни сам отправляется домой или в куда-то ещё…
А как результат, ещё вчера проигрывающие мне во время общей подготовки сегодня либо не уступают, либо точно знают, как противодействовать приёмам, выуженным мною своими силами из Книги. В то время как Мария в последние дни совершенно не помогает, явно желая сделать из меня какого-то сексуального гиганта, перед которым чародейки будут растекаться, стоит лишь поманить пальчиком.
– Не спорь, – одёрнула меня учёная. – Знаю, о чём говорю. А на Эдичку тебе обижаться не стоит. Антон, поверь мне, ему сейчас, после смерти ученицы…
– Да знаю я, что у него проблемы с Княже…
– Ничего ты не знаешь… – тяжело вздохнула Ольга Васильевна, – точнее, не понимаешь! А я ведь вроде тебе рассказывала… Вспомни.
– Вы про его прошлое? – слегка надувшись, буркнул я. – Ну, про… погибшую группу?
– Ну да…
– Ладно, понял… – тяжело вздохнул я. – Не дурак.
После чего взвалил на плечо два новых столбика и потащил к освобождённым дырам в земле.
– Антон, я, собственно, чего пришла, – подошла ко мне Ольга Васильевна. – Твои тренировки – это очень хорошо, но…
– Но… – я остановился.
– Но я хочу, чтобы ты пораньше, – произнесла женщина, слегка приобняв, – ещё до весны, когда вас будут на это натаскивать, научился использовать чародейскую скорость. Я решила, что это необходимо, учитывая, что ты так быстро и успешно освоил уникальную технику движения своего клана. А потому сама научу тебя чародейской скорости, ведь иначе… В общем, боюсь я за тебя, Антон.
– Спасибо… – я честно не знал, что ещё ответить.
– Да не за что… – усмехнулась Ольга Васильевна, а затем, хитро улыбнувшись, хлопнула меня по плечу. – А начнём мы, как обычно, с теории!
«Не-е-ет!» – очень захотелось закричать мне, но я всё же сдержался.
Казалось, тихий стук, донёсшийся сквозь монотонный шелест ночного ливня, пробудил меня ото сна, но я даже как-то не сразу понял, что уже лежу с открытыми глазами. Три дня… три долбаных дня Ольга Васильевна, волей опекуна сняв меня со всех занятий, занималась со мной тем, что называется чародейская скорость.
О да! За прошедшие несколько суток я успел много раз поклясться Древу и Уроборосу в том, что до бесконечности буду в следующий раз ходить с девочками по выставке, терпя все… абсолютно любые их капризы! Лишь бы только не учить в следующий раз нечто «академически известное» с Ольгой Васильевной!
Я, признаться, раньше думал, что Политехническая Выставка – сосредоточие науки и знаний, а у них, оказывается, в каждом павильоне по куче ларьков. Мы как на представление цирковое сходили, на аттракционах покатались, так тут же у этих так называемых «друзей» куча дел образовалась. Даже Борислав куда-то отпросился… мол, позже ресторан запланирован, а тут срочное дело… А затем на меня взглянула бездна в глазах шести юных женщин, готовых тратить чужие деньги. И началось!
Я так не уставал, наверное, с конца прошлого года, когда был пик ускоренного школьного обучения. Казалось бы, чего тут сложного, посетив разнообразные павильоны в компании настоящих красавиц, зайти ещё и в торговые магазинчики кланов? Да, собственно, ничего, если бы со мной была только одна повелительница жизни! А в данном случае их оказалось как минимум четверо, только Алина не требовала к себе и своим покупкам дополнительного внимания!
Самой милой, понимающей, да и вообще, чудом и дриадой в этой обносящей прилавки за чужой счёт компании, была, конечно же, Хельга. Как-то так само собой получалось, что непонятный мне тяжкий труд сопровождения подруг сразу же превращался в удовольствие, стоило нам только остаться на какое-то время наедине. Самую же бездну мне совершенно внезапно устроила Уткина, которой вдруг понадобилось мужское мнение, чтобы купить плавательные принадлежности посереди осени!
Вот что я могу понимать в десятках разномастных дутых панталончиков различных колеров: до колена и совсем уж откровенных, до середины бедра. С разномастными рюшечками, бантами и ленточками, а то и совсем без них. Таких же дутых топах-блузах с высокими воротничками и практически с декольте, с маленькими и длинными рукавами, а то и на манер жилеток лишённых оных. Буквально полностью обшитых кружевами и пустых, но с аскетичным геометрическим рисунком.
Если бы не книга-Мария и практика с Алёнушкой – опозорился бы к подкорневым червям! Я ж подобное только в журнале «Игривые барышни» видел! Двадцатилетней давности. Том, в котором они ещё и слегка пупочек обнажали, а сам я в Аквитариуме, где подобные костюмы носят, не был! И тот же Термариум, вроде как особые элитные бани, мне тоже посещать не доводилось. А там, как поговаривают, клановые аристократки ходят почти в чем мама родила, в одних только «ленточках», почти ничего не прикрывающих, перед простым посадским мужичьём! Ну, если, конечно, это болтливое мужичьё имеет возможность заплатить за подобное удовольствие.
Постыдных «ленточек» Уткина, конечно, передо мной не примеряла. Однако во всех моделях, что демонстрировала Алиса, им – тем самым пупочком, столь возбудительно выглядевшим в старых журналах, – щеголяла так, словно ничего предосудительного в том не было. Да и вообще, появлялась из-за занавесок в очередном наряде Уткина с видом Княгини-победительницы, да ещё и под восхищённые её смелостью перешёптывания покрасневших подружек.
В общем, спасибо, что не только видел голую женщину, но и успел распробовать. Не опростоволосился перед барышнями недостойной реакцией и красной рожей, хотя, не буду скрывать, неудобство в штанах образовалось знатное, но для окружающих незаметное. Зато аленькая, как перезрелая помидорка, Хельга смотрела на меня с какой-то непонятной гордостью! А такая же пунцовая Дарья вообще старалась глядеть куда угодно, но только не на меня, и хотя и бурчала о том, что мы тут все непотребством занимаемся, но уходить не собиралась, а продолжала действовать на нервы.
Так вот, тогда вымотался я к моменту, когда мы завалились в ресторан, покруче, чем на самой тяжёлой тренировке. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я пережил за первые два дня, когда Ольга Васильевна вбивала в мою голову теорию о «чародейских скоростях».
Cтук повторился, доказывая, что он мне не приснился и это не наваждение, как, например, бывает, когда человек только проваливается в дрёму или наоборот практически проснулся, и в этот момент капающая из крана где-то на кухне вода кажется ему сродни громким хлопкам в ладоши прямо над ухом. Впрочем, стучали явно не в дверь моей комнаты… Скорее всего, во входную, с которой Ольга Васильевна ещё до моего появления в этом доме сняла шнурок от звонка, из-за того что в один отъездов Бояра Жумбурловича из Академии, он уломал её попробовать себя в роли временного заместителя директора.
В тот раз постоянные ночные визитёры, которым срочно нужно было решить какие-то очень важные, на их взгляд, дела, связанные с учреждением, и которые ну совершенно точно не могут подождать до утра, так доконали учёную, что она просто избавилась от сомой возможности дёргать за «этот проклятый колокольчик». Так и висит себе теперь красивая побрякушка, можно сказать, интерьер создаёт, а спать никому не мешает.
«Может чего случилось…» – подумал я, после того как снова донёсся настойчивый стук, но подав в уши живицы, услышал, как тихо хлопнула дверь в комнате на первом этаже, где в последнее время постоянно проживала гувернантка-горничная моей опекунши Маргарита Юрьевна.
Вообще-то, раньше Алёнка жила по соседству с ней, однако с изменившимся статусом, приняв мою фамилию, девушка, хоть и не забросила работу по дому, однако полноценной прислугой быть перестала, а потому переехала в небольшую комнатку на втором этаже рядом со спальней самой Ольги Васильевны. Впрочем, последнее совершенно не мешало ей фактически прописаться у меня как минимум на ночное время суток.
Хмыкнув себе под нос и мельком взглянув на часы, показывавшие без одиннадцати минут четыре, я притянул под одеялом обнажённое, горячее тельце тихо посапывающей во сне девушки и, покрепче приобняв, прикрыл глаза. Следовало как следует выспаться, так как мне ещё завтра предстоит бегать до потери пульса, нарезая кольца по полигону, а затем тащиться на теоритические занятия, потому как отгулы, выделенные мне опекуншей, благополучно закончились, и теперь предстоит как-то совмещать практические тренировки с нормальной академической программой.
– …Выяснила и только сегодня с трудом смогла до вас добраться! – донёсся с первого этажа до моих, всё ещё насыщенных ж