-активатором, потому как не имело чётких формулировок. Но даже если и так, голосовая команда в любом случае должна была как минимум быть зафиксирована неким управляющим контуром, находящимся в непосредственной близости. Причём в данном случае очень древним. А откуда ему здесь взяться?
Причём взволнованная женщина даже проверила этот вариант, греша в первую очередь на притащенную Антоном из некой лавки якобы созданную для его клана артефактную тетрадь с пустыми страницами. Но изделие неизвестного ей кудесника оказалось всё так же мертво, как и в первый раз, когда она его увидела. Многочисленные внутренние структуры печатей непонятного назначения глубоко свёрнуты пятимерным образом внутри пустых желтоватых страниц и закрыты криптографированным паролем, взломать который было практически невозможно. И ровным счётом никак признаков того, что в недавнем времени артефакт был активирован кем-то принудительно или производил самостоятельное включение.
Другим же поганым моментом во всей этой непонятной истории стал тот факт, что Лиза, похоже, не врала. Ну, или как минимум действительно верила в то, о чём рассказала Антону. Прочитав, пусть и с таким опозданием доклад, Ольга сразу же развела кипучую деятельность и в первую очередь поспешила удостовериться в том, что тема с тайной этого самого «Игниса» как минимум не очень хитрый ход в каком-то чересчур уж извращённом заговоре Золотниковых против её сына. Хоть предпринятые учёной меры и не исключали на сто процентов того, что это всё же действительно могло быть некой ловушкой, где Елизавету использовали втёмную.
Вот только это означало бы, что Золотниковы знали о возрождении Бажовых года за два до фактического появления Антона (тогда ещё Каменского) в школе при Тимирязевской Академии. Когда он сам ещё не знал о своём наследии. А они уже тогда начали промывать женщине мозги, выстраивая ложные цепочки воспоминаний и ассоциаций.
В последнее Ольга Васильевна не верила от слова «совсем». Начиная с того факта, что в то время у этого клана были куда более серьёзные проблемы. Они в полном составе бегали, словно наскипидаренные, в попытках отстоять собственный небоскрёб и «несметные богатства» и спастись от рейдерского захвата Кабановичами, раздобывшими где-то дарственную на всё их имущество от середины прошлого века, заверенную их тогдашним главой и советом клана в полном составе. В том числе и на принудительно не отторгаемое имущество.
Как результат, бумаги оказались ну очень качественной подделкой, но, чтобы доказать ее юридическую и правовую ничтожность отцу мелкого Юрика пришлось сильно прогнуться, а затем упорно восстанавливать утраченные позиции. Тогда ещё грешили на Милославских, у которых с Золотниковыми давние счёты, а подставить другой клан ради достижения своих целей было очень в их духе. Но опять же ничего доказать не удалось.
И ещё один момент: общий менталитет желтоволосых. Золотниковы, конечно, те ещё изворотливые политиканы, дельцы и пройдохи, однако по большей части их успехи всегда были сиюминутны и обусловлены моментальной и выверенной реакцией на внезапно изменившуюся обстановку. Так, например, Ольга абсолютно точно знала, что к атаке на клан Бажовых Золотниковы не готовились, а присоединились к коалиции в самый последний момент, когда в успехе можно было не сомневаться. И тут же заняли одну из самых выгодных позиций, что сказалось на итоговом дележе трофеев.
В манипуляциях же, рассчитанных пусть даже на такую средне-короткую перспективу, как ближайшие несколько лет, этот клан если и был замечен, то только в финансовой-торговой сфере. В остальном же даже те же Бажовы могут считаться истинными мастерами на их фоне. Вот уж кто умел сплести паутину случайностей и узелков несвязанных друг с другом событий так, чтобы дёрнув потом за ниточку, получить нужный результат. Например, в Москве. Где однажды Ольгина правящая прабабка вдруг начала приближать к себе клан Звёздных. Только бы они открыли доступ её эмиссарам к «Зеленоглазым бестиям». Потому как без них она будущего Полиса более не видела.
Это в последнее время было принято говорить через губу о несговорчивости, прямолинейности, политической близорукости и жадности уничтоженного клана с горящими зелёными глазами. К своему стыду, Ланская сама год назад в этом же ключе рассказывала будущему сыну о его уничтоженных предках. Это потом она начала плотно разбираться в вопросе и поняла, что, по сути, бездумно повторяла пропаганду победителей, призванную оправдать вероломное нападение на людей, которым сам Князь гарантировал защиту и поддержку, пока они окончательно не встанут на ноги.
Причём её собственный отец тогда откровенно смылся, резко забыв о своих же обещаниях, и начал выдавать за правду ложь, быстро ставшую официальной версией. Впрочем, учёная была абсолютно уверена, что, как и с последними Тимирязевыми, здесь дело не обошлось без «Семицветья», точнее, тогда ещё только прототипа этой в будущем всесильной спецслужбы, на что указывали многочисленные отсутствующие в архивах важные документы. И там тоже на всех углах кричали о том, что потомки главного основателя Новой Москвы зажрались, потеряли хватку, замахнулись на чужое и вообще решили устроить бунт. И в те времена правитель так же, как и с Бажовыми, просто проглотил эту оплеуху. А ведь тогда правящая семья лишилась, по сути, ближайших родственников и вернейших союзников в Москве.
В любом случае… Возвращаясь к проблеме Лизы. Ментальные чары не специализированных кланов мозгоклюев, способные за короткий срок в значительной степени изменить или навязать память, конечно же, существуют. Пусть подобное комплексное воздействие на человеческое сознание, как в данном случае, имеет мизерные шансы на результат, отличный от превращения в овощ. Но даже так специалисты подобного уровня не просто на карандаше, а на коротком поводке у спецуры из «Шипов» и «Листвы». По сути, это узники своего таланта, и очень сомнительно, что Золотниковы смогли спокойно пригласить одного из них, чтобы изменить память рабыни.
Но даже если такое случилось, используемые заклинания точно не в состоянии закрепить ложные воспоминания так, чтобы их не сорвало при использовании «Сыворотки Пандоры». Опять же этот препарат, который ещё называют «Зельем правды», специально предназначен не просто развязать язык, а сделать так, чтобы принявший его вскрывал и выбалтывал свои самые страшные тайны. Даже те, о которых он, может быть, и не помнит. И по своей природе он блокирует как все типы эликсира внушения, так и большинство и грубых, и тонких алхимических способов в короткий срок что-либо сделать с памятью.
Надо ли говорить, что придумана и разработана эта сложнейшая уроборосова смесь была не так уж давно печально знаменитым ныне «Семицветием». Эту спецслужбу, буквально расцветшую во времена правления Ольгиного отца, как раз очень интересовали те самые пресловутые «Клановые тайны» союзников Князя и его политических противников. И знать им о них следовало, естественно, «На благо всех людей Полиса!» А особенно одного человека – тогдашнего главы этой структуры! Ну и, надо ли говорить, что вообще-то нелегальное владение и использование этого препарата карается смертной казнью.
Но когда это могло остановить взволнованную мать, в загашниках у которой можно найти ещё и не такие опасные зелья? Зайти и поговорить по душам с измученной переживаниями женщиной, отчаянно волновавшейся в последние дни как за себя и своих детей, так и за внезапно нашедшегося родственника, угостив её вкусным чайком с «Сывороткой Пандоры», особого труда не составило. Естественно, Лиза «почти» добровольно выболтала тайну «Игниса», повторив почти слово в слово прочитанный отчёт, и никакая кара «Хозяйки» ей не настигла. Пусть у женщины так же, как у Алёны, и наблюдался длительный резонансный тремор неразвитого ядра.
Для того же, чтобы, очнувшись от сыворотки и поняв, что растрепала всё Ольге, женщина не бросилась жаловаться Антону, который, конечно же, вспылит и наделает кучу глупостей, его новая мама приняла меры. Довольно полезные для нынешнего психического состояния Лизы. Предложив сделать успокаивающий укольчик и получив согласие, Ольга аккуратненько ввела обессилевшей собеседнице «Сон Мнемозины», тщательно смешанный с собственной кровью пациента.
К сожалению, не будучи представителем одного из очень закрытых кланов менталистов, которых в научной среде относят то к электрической стихии, то вообще приписывают к пустоте, чтобы потом громко опровергать существование таких чародеев, нельзя взять и заставить человека забыть, что-то конкретное. Например, не сам разговор, а частичное его содержание. Тем более что Ольга вообще практически не владела талантом к менталу, а без этого знание нужных чар даёт поверхностный, практически эмпатический результат.
Другое дело медикаментозный метод! «Сон Мнемозины» был даже полезен для Лизы. Всё же это всего лишь лечебный препарат на основе выжимки из горловой железы монстра «Бая», обитающего вблизи хуторов и посадов, расположенных возле Полесья, и применяемый обычно для лечения расстройств психики или перед проведением нечаровничьих медицинских практик.
Он дает мощный анксиолитический, амнестический, противосудорожный и седативный эффект, расслабляет скелетные мышцы. А также обладает общим анестезирующим действием.
В конце концов, чудовище, называемое «Баем», – это довольно короткая и пухлая жутковатая змея, обладающая как задними, так и передними лапами, охотящаяся в основном на детей из-за своих размеров. Пробираясь в незащищённые барьером дома с соломенными или покрытыми дранкой крышами, оно усыпляет жертву своим несущим живицу, похожим на пение шипением и хрипом. А затем начинает заглатывать живьём прямо с ног, потому как далеко не всякая может растянуть свою пасть на человеческие плечи.
Впрочем, это и неважно. В глотке у монстра расположена своеобразная биологическая мясорубка, и одурманенный несчастный просто не чувствует, как его перемалывает в фарш. А к утру в кроватке остаётся только окровавленное постельное бельё да следы недопереваренных испражнений монстра, в котором даже маленький человек зачастую просто не помещается.