– В любом случае, отдав два кусочка в одной из рыгаловок первого уровня, можно было неплохо поесть. Если не смотреть в тарелку. Но молодого господина это не устраивало, а сумев заработать определённый авторитет, он как мог налаживал свою жизнь, – продолжила Клара. – В частности за коробку сахара в месяц, когда та имелась, он договорился с владельцем трактира на втором уровне Карачиным-младшим насчет нормальной кормёжки. Именно там он изредка и пересекался с, видимо, интересующим нас «старшим», который любил подсесть к его столу и поговорить со слушающим его молодым человеком «за жизнь».
– Почему ты решила, что нас интересует именно Карачин-старший? – поинтересовалась Ольга.
– Потому что за невозможностью опознать коробейника, все остальные в списке – люди в годах, – ответила девушка.
– Значит, есть определённое попадание в двух, в то время как вопрос со Скоморошкой не решён, – вздохнув, подвела итог Ольга Васильевна. – А колбасник и вовсе не при делах.
– Не совсем так, хозяйка… – победно улыбнулась Клара.
– Ну-ка, поясни! – нахмурилась учёная, которая не очень-то одобряла Кларино ребячество во время серьёзных совещаний. – В твоём отчёте о нём ни слова!
– Да. К сожалению, эта информация туда не попала, – кивнула девушка. – Я ещё вчера вечером выполнила ваше поручение и сразу же написала доклад, чтобы утром он был у вас на столе. А уже после того, как вы ушли, Елизавета подошла ко мне, думала всю ночь, пытаясь вспомнить, почему ей показались знакомыми имя и профессия четвёртого человека, о котором я спрашивала. Ну… за исключением того, что фамилия «Бажов» созвучна «Бажиев».
– И что? – поторопила девушку Кня’жина. – Не томи…
– Она-таки вспомнила этого человека, – продолжила Клара. – Торговец колбасами с Калашного ряда по фамилии Бажиев был одним из гостей на званом вечере, который устроил глава Золотниковых для своих друзей и партнёров. В день, когда она понесла своего третьего ребёнка.
– Ты уверена? – с огромным сомнением в голосе поинтересовалась Ольга Васильевна. – Что вообще простой торговец колбасами, где бы ни находилась его лавка, может иметь общего с самим Золотниковым? Я могу считать его кем угодно, но это не отменяет того факта, что он влиятельный Московский политик и общается исключительно в высших кругах!
– Я-то ни в чём не могу быть уверена, – покачала головой Клара, – но вот Елизавета Древом клянётся, что среди гостей её «хозяина» был этот человек, которого все презрительно звали «колбасником». Она в этот день работала среди обслуживавших праздник слуг, что периодически входило в её обязанности. И, по её словам, этот мужчина однажды уже посещал на такое мероприятие, но тогда она не обратила на него особого внимания, потому как он быстро ушёл. В этот же день он появился на рауте вместе с Окиным, и они втроем уединились на какое-то время с Золотниковым. Она не знает, о чём шел разговор, но в этот раз Бажиева не прогнали. Хоть и относились к нему весь вечер как к непонятной, мерзкой, но забавной зверушке, которая почему-то ещё и разговаривает.
– И поэтому она его запомнила? – спросил Игнат.
– Не совсем. В тот момент ей было, в общем-то, всё равно, кто там и что там. Однако, напившись, гости пожелали развлечений, и Золотникову, который был уже сильно навеселе, показалось, что, если «грязный простец колбасник» Бажиев начнёт совокупляться прямо на столе с дочерью клана «Бажовых», это будет необычайно забавно и вообще «здоровский» каламбур! Собственно, после этого и началась массовая оргия. У неё тогда сложилось впечатление, что он вообще в том момент был какой-то странный.
– Что… и вот так, прямо при дамах? – удивлённо переспросил Ланкий.
– Встреча была чисто мужской, – пояснила девушка, щёчки которой вновь слегка покраснели. – По словам Елизаветы, её «хозяин» часто давал подобные «элитарные» вечера, и всегда она вместе с другими рабынями и слугами прислуживала в зале. Но это был первый раз, когда случилось нечто подобное, что совершенно не характерно ни для Золотникова, ни для его гостей, многие из которых очень известные люди. Мужчины словно с цепи сорвались, и всё дальнейшее было как в тумане. А на следующий день почти все девушки, бывшие на вечере: как рабыни, так и обслуга, – и принимавшие участие в оргии, просто исчезли, и она никогда их больше не видела. Лиза думает, что их убили. Однако её не тронули. Затем, когда выяснилось, что она опять беременна, ей вдруг сказали, что ребёнок, скорее всего, от главы клана, и она будет рожать, после чего, по сути, посадили под замок.
– И что вы думаете об этом? – протянул Игнат, посмотрев на женщину. – Ольга Васильевна? – О картине в общем…
– А я ничего особо не думаю на эту тему, Игнат. Хотя если абстрагироваться от возмущающих моральных аспектов этого события и рассмотреть его без особых эмоций, то я бы сказала, что Золотниковы, зная обычный круг общения из главы, спланировали и совершили массовую кражу генетических линий. Мне ещё тогда, когда Лиза об этом в первый раз рассказала, нечто такое подумалось, – медленно произнесла женщина и довольно безразлично добавила: – Могу предположить, что все участвовавшие девушки как раз находились в периоде овуляции, к тому же существует множество алхимических способов повысить в этот момент шансы на успешное зачатие если не до ста процентов, то до восьмидесяти-девяноста с гарантией. Меня саму подобной дрянью поили…
– Про «спец-коктейли» с алкоголем, от которых у мужиков так рвёт крышу, что и бревно бабой кажется, можете даже не упоминать, – поморщился Игнат. – О них ещё во времена Святогора знали даже больше, чем мы сегодня.
– Вот-вот, – кивнула Кня’жина. – Других девушек, скорее всего, никто не убивал. Как минимум в этот момент. Просто так же рассказали сказку про ребёнка от главы, затем изолировали друг от друга, чтобы не болтали и много не думали, и стали ждать родов. Не удивлюсь даже, если выяснится, что подводили их к гостям целенаправленно, заранее просчитав по гороскопам взаимную совместимость на этот день. Это ведь так удобно, иметь своего личного марионеточного бастарда на тот случай, если с главной линией «дружественного» клана вдруг что-то произойдёт.
– Не они первые такие хитрые, – хмыкнул мужчина. – Я только не понимаю, как они впоследствии избежали скандала. Тех же Егозиных за похожие фокусы лет десять назад наказали по всей строгости.
– Во-первых, Золотниковы, всё же не Егозины, – покачала головой Ольга Васильевна. – Эти крысы будут и крупнее, и зубастей, а ещё у них безупречная репутация, в отличие от красноносых. Могла и она сработать – просто не поверили в тайный умысел без явных доказательств. А вообще, гадать не хочу.
– А Елизавете, думаете, просто не повезло, что её положили с простецом? – задала вопрос Клара.
– Возможно, что как раз наоборот повезло, – улыбнулась главная Ланская. – Она здесь, жива и с ребёнком. А вот в сохранности других рожениц как минимум из рабынь я совершенно не уверена. Особенно после её бегства. Хотя как женщина я Лизе искренне сочувствую. Однако!
Все внимательно посмотрели на свою главу.
– Прежде чем принимать всё, что мы здесь наговорили, на веру, – продолжила женщина, – а также учитывать в наших планах, я хотела бы сказать, что очень беспокоит то, что она то ничего не помнит, то вдруг выдаёт информацию даже с излишком подробностей. Я не говорю, что она врёт, например, чтобы угодить нам, в данном случае это бессмысленно. Однако психически эта женщина не очень стабильна. Сами знаете, что у неё в голове имеется явно ложный массив памяти, связанный со своим родным кланом, помещённый туда непонятными мне методами. К тем же проблемам можно отнести и воспоминания о девушке Кате, в реальное существование которой не верят наши «товарищи». Поэтому, усиленно пытаясь вспомнить что-либо, она вполне могла убедить себя в том, что один из гостей действительно был простецом-колбасником и тоже насиловал её. Как и в некоторых других вдруг выплывших моментах.
«Потому как пойти на подобную рискованную авантюру с бастардами с явным прицелом не на моментальную выгоду у стратегов Золотниковых кишка тонка, – мысленно добавила Ольга. – Либо у них появился манипулятор со стороны. Возможно, всё тот же Окин, уж больно подозрительный этот тип, как ни посмотри».
– Я почему спрашиваю про то, повезло Елизавете или нет! Она, по её словам, ни за что бы не вспомнила о том, о чём рассказала, если бы этот колбасник, по её ощущениям, не оказался чрезвычайно могущественным чародеем! – произнесла Клара и, не дождавшись реакции, быстро продолжила: – Тут какое дело. Она как-то за наш разговор про Окина зацепилась. Про то, что он слабый, но всё же чародей. Вот всю ночь и вспоминала, и почему-то мысли вокруг упомянутого мною колбасника вертелись. А потом что-то в голове у неё щёлкнуло, и она тот день очень чётко вспомнила. А в особенности этого колбасника. Как он плакал, рычал, тихо ругался, всё называл её «девочкой» и просил прощения, однако продолжал делать своё чёрное дело. А она ещё удивлялась, почему такой могущественный чародей, наверное, самый сильный в том помещении позволяет остальным обращаться с собой как с отрепьем и шпынять себя, как последнего простеца.
– Всё «страньше и страньше»… – пробормотала Ольга Васильевна. – Ладно, примем к сведенью. Игнат, твоя очередь! Как у тебя дела с Эльдарой? Нашли что-нибудь?
– О! Ещё раз передайте от меня благодарность вашей подруге! – заулыбался мужчина. – Если бы вы не пригласили Эльдару Сильверовну и не попросили бы её нам подсобить, мы бы, может, и нашли чего, однако провозились бы в разы дольше! А с её стихией металла выискивать железяки в земле – сплошное удовольствие!
– М-да, Эльдара будет рада, что её сравнили с металлоискателем и ещё к тому же похвалили, – криво усмехнулась женщина, откидываясь на спинку своего рабочего кресла. – Игнат, вот скажи, по какой причине у тебя, опытного чародея, вдруг не оказалось на складе такого полезного прибора?
– Так… не нужен никогда был, – немного зарумянился Ланский и стыдливо отвёл глаза. – Чего нам металлодетектором в Полисе-то выискивать? Да и дорогие они, но ненадёжные – импорт из североамериканских полисов. Металлист куда сподручнее.