– Наставник… – прохрипел я, пытаясь подняться с брусчатки, и в этот момент встретился глазами с обращённым на меня пылающим зелёным светом взглядом незнакомца.
Мистерион же, протянув свободную руку, снял свою маску, впервые обнажая при мне лицо. Страшный тёмно-фиолетовый шрам, идущий через весь лоб и левую бровь на скулу и за ухо, даже с такого расстояния, казалось, пульсировал какими-то белоснежными прожилками. Не менее жутко выглядел и имплантированный в пустую глазницу волшебный анжинерный глаз с тремя маленькими иногда вращающимися линзами окуляров, которые быстро задвигались, когда мужчина чуть повернулся и посмотрел на меня.
– Беги… Антон… – прохрипел он, и враг за спиной медленно занёс над его головой меч.
– Нет! – заорал я, превратив это слово в какой-то нечеловеческий рык, и один за другим метнул в незнакомца несколько своих ножей.
Он отбил их клинком, просто слегка поворачивая и отводя в сторону лезвие, затем вновь посмотрел в мою сторону и почему-то отрицательно покачал головой. Я уже доставал следующие ножи из подсумка, когда этот человек просто чикнул ногой подкатившуюся к нему рукоять трости наставника, и её тяжёлый набалдашник врезался мне в лоб.
Последнее же, что я увидел, прежде чем потерял сознание, это сверкнувшая полоса опустившегося меча и скатившаяся в канал голова Мистериона, медленно поплывшая, качаясь на волнах, прямо в мою сторону. Следом за этим зрелищем пришла гудящая тьма.
– …Вот же дурни, ничего по-человечески сделать не могут! – бубнил неподалёку незнакомый старческий голос, когда сознание медленно вернулось ко мне. – Я говорил Виталику, говорил, а что этот якобы «Окин»? «Нельзя, чтобы о нас знали! Лучше, чтобы они сами!» Тьху! Манипулятор доморощенный! Давно уже надо было хватать, ещё девку, раскачать принудительно и тащить…
Меня болтало из стороны в сторону, будто при качке, во всяком случае, именно так я представлял себе этот процесс, описанный в книгах. Голова раскалывалась, во рту ощущался привкус крови, а попытка открыть глаза привела к настоящему взрыву боли, из-за которого я непроизвольно застонал.
– О! Очнулся-таки, а то я уж думал, что совсем тебе, слабачку, мозги отбил, – произнёс всё тот же голос, в то время как я обнаружил перед своим лицом затянутую в чёрную кожу спину, а где-то в полутора метрах внизу медленно проплывали дорожные камни и виднелись размеренно шагающие ноги в тяжёлых, окованных металлом ботфортах.
Похититель, кем бы он ни был, нёс меня, перекинув через плечо, словно мешок с дерьмом. Впрочем, чувствовал я себя соответствующе и почему-то совершенно не мог пошевелить руками, ноги же, похоже, были крепко связаны.
– Кто вы… – прохрипел я.
– Я-то? – каркнув, хохотнул мужчина, которому, если судить по голосу, было уже значительное количество лет. – Ну, можешь считать меня своим дедушкой! И я сегодня принёс подарок. Себе!
– Я вам не верю… – после нескольких секунд молчания выдал я.
– А зря! – вновь рассмеялся незнакомец. – Так было бы проще и для меня… ну, и, наверное, для тебя. Впрочем, правильно делаешь… если бы твой настоящий дед знал о том, что я собираюсь с тобой сделать, он бы меня просто убил. Однако где он теперь? Ха! Кормит червей Уробороса! А я скоро заберу его силу и стану бессмертным!
– Так кто? – вновь задал я интересующий меня вопрос.
– Да Бажов я, Бажов. Был! Покуда мы с друзьями не уничтожили ваше поганое племя! – фыркнув, ответил похититель. – Только не говори, что не догадался! Хотя, позволь представиться, теперь я Божиев. Уважаемый мещанин и торговец колбасными изделиями. Владелец лучшего специализированного магазина в Калашном ряду!
Не далее, как вчера об этом человеке спрашивала у меня Клара… неужели они все связаны?
– Что у меня с руками? – задал я следующий очень даже волнующий меня вопрос.
– Ну, считай, что я их тебе вырвал! Чтобы не баловал и острыми железками в дедушку не кидался! – он снова каркающее заржал. – Поверь, парень, с этого самого момента эти кривые культяпки тебе уже без надобности. А вот ноги пригодятся, не всё же мне тебя на собственном горбу тащить!
– И зачем я вам вообще нужен?
– Ты? Да нахрен ты никому не сдался, – ответил старик. – А вот кровь твоя, от мамки-шлюхи доставшаяся, это да, это мне пригодится. К твоему счастью, она свежая нужная… так что поживёшь ещё немного, сопляк. Правда, фазанов и игристых вин не обещаю.
– Почему вы убили наставника, если вам был нужен только я? – пробормотал я, борясь с тошнотой и чувствуя, как пульсирует в висках.
– Этот щенок влез, куда не следовало. Ты, как телок на верёвочке, куда нам надобно двигался, а тут этот «спаситель» появился и сбил тебя с пути праведного, – ответил после недолгого молчания похититель, продолжая целенаправленно двигаться куда-то по незнакомым тоннелям канализации, причём явно не в сторону входа в Бажовский схрон в катакомбах. – А у дедушки уже времени не осталось в ваши игры играть! Нехорошо дедушке в последнее время, но ты «внучок» мне обязательно поможешь. Мамка твоя, сучка, не помогла, не захотела, за то и заплатила. Но вот ты непременно выручишь дедушку.
Меня беззастенчиво похлопали по заднице и, подбросив на плече, поправили, чтобы лежал поудобнее. От этого резкого движения в голове загремели колокола, а в глазах на мгновение помутилось.
– Это вы убили моих родителей, – озвучил я внезапную догадку.
– Ну, не я, а приятель один мой, – не стал отпираться старик. – Твоя мамашка, стерва, сбежала от нас с твоим карбазовским выродком отцом. То Филипка недоглядел, когда они с чародеем этим заезжим спутались. Думали, он её в Мурманск к себе увёз, кучу времени на поиски угрохали. И не нашли бы, если б Скоморошка наш Василий Потапыч, чтобы в Ирии ему не икалось, не встретил тебя с ней случайно на летней ярмарке. Кто бы знал, что два чародея, как обычные простецы, прямо у нас под носом прятались! Папашка твой мощным воином был. Даже по малолетству, ну, Карбазов как-никак. А как заматерел, так и я против него выйти не решился, благо Виталь очередную свою авантюру провернул, и она сработала. Так что, парень, можешь считать, что это ты в смерти своих мамки и папки виноват. Подопечную нашу Васька ни за что бы не узнал – а у тебя вся родословная на лице написана!
– А как же… он же простецом, наёмником был! – пробормотал я, шокированный откровениями похитителя. – Они же с мамкой в приюте вместе росли…
– Ага, а я Смерть-Мороз Иванович! Добрый дедушка, раздающий подарки хорошим детишкам и убивающий плохих! – откровенно заржал старик, словно стая воронов хором закаркала. – Кто бы твою мамашку из-под нашего присмотра отпустил? Тебя вот – да, повторять ошибку не стали, в приют отправили. И, видишь, сработало! Совсем дебильным вырос – как раз то, что требовалось! А Филипка за тобой ещё и приглядывал…
– Что ж вы раньше-то меня… в таком-то случае? – хмыкнул я, понимая, что сейчас вообще бессилен что-либо сделать.
– Так я предлагал, – буркнул Божиев. – Как ты болячку свою преодолел, да в силу вошёл… Вот только Виталичь всё перестраховывался. Всё светиться боялся да хитрые планы строил! А сегодня задержали меня, а тут пустотник этот твой…
– Пустотник?
– Заткнись… – мужчина тряхнул меня и пробормотал. – Вот, значит, как. Обложили…
Извернувшись телом, я посмотрел вперёд и увидел, как в темноте тоннеля одни за другими зажигаются зелёные глаза. Пара, две, шесть, десять, пятнадцать. Крутанувшись в другую сторону, понял, что и сзади из тьмы также смотрит на нас множество изумрудных огоньков.
– Всеволод Бажов, – произнёс довольно молодой голос. – Советом клана вы обвиняетесь в предательстве главной ветви и в содействии уничтожению её как московской ипокатастимы. За свои преступления против клана вы проговариваетесь к смерти! Положите юношу на землю и примите своё наказание как подобает настоящему воину.
– Новгородцы! – прорычал Божиев, тело которого мгновенно напряглось. – Догнали-таки. Бажова в подземелье найдёт только другой Бажов? Так ведь?
Ему не ответили. Только один за другим засветились белым накачанные живицей мечи.
– А знаете… терять-то мне нечего, – усмехнулся старик. – Так что я, пожалуй, возьму этого щенка с собой! И тогда Игнис для старейшин-маразматиков будет потерян навсе…
Ещё когда он только начал говорить, я понял, что дело совсем уж пахнет керосином. Как минимум для меня. Похититель явно был уже не в ладах с головой, а чтобы прибить меня в нынешнем состоянии особо стараться не нужно.
Поэтому, собрав все свои не такие уж великие на данный момент силы, я как мог, превозмогая головную боль, сконцентрировался на своей правой ладони и прошептал: «Мисахика!» Зелёный огненный бутон появился с явной неохотой. На одной только силе воле и маленьком мне, который абстрагировался от всего окружающего в своей небольшой воображаемой комнатке с холодными стенами, успокаивающими разгорячённый болью рассудок. А затем державший меня на плече старик дёрнулся, явно демонстрируя свою решимость, и моя безвольная рука с расцветшим зелёным цветком сама собой хлопнула его по бедру.
Что было дальнейшего я просто не помнил, потому как, упав на мостовую, почти сразу же потерял сознание.
Эпилог
Вновь я очнулся в госпитале, что, похоже, уже становилось традицией. Руки и тело болели, но слушались, а голова уже не так раскалывалась, как я это запомнил. Судя по всему, я находился в нашем родном учреждении при Тимирязевской Академии, а не в палате Сеченовского Института, как в прошлый раз.
По бокам от моей кровати сидели зарёванная Алёна и очень грустная, хмурящаяся Ольга Васильевна. И если девушка, зарыдав, бросилась мне на грудь почти сразу же, как только я открыл глаза, то опекунша, наоборот, как-то смущённо отвела взгляд.
– А где… – выдавил я, но, видимо, учёная поняла, о чём я хочу спросить.
– Бажовы ушли из Полиса, – произнесла она, поджав губы. – У них свои причины. Сейчас я тебе всё расскажу, только прошу, дослушай до конца и не торопись обвинять меня в чём бы то ни было.