В дыру на двери кроме застрявшего в ней трупа было видно очистившееся рыжеватое небо, солнце, склоняющееся к закату и серый песок.
У меня сразу будто камень с души упал.
Все и правда закончилось. Наконец-то!
— До твоих сколько примерно идти? — спросил я Егора.
Тот не сразу услышал мой вопрос. Широко расставив ноги, он всей грудью вдыхал свежий воздух пустоши — после нашего смрада внизу он и правда пьянил, как аромат леса после дождя.
— Егор! — окликнул я бородатого. — До твоих далеко, спрашиваю?
— Часа два с половиной, — ответил тот, наконец.
— Тогда что, выдвигаемся? — предложил я. — Вряд ли Медведь на ночь глядя куда-нибудь из своей дыры потащится. Так что у нас есть реальный шанс реализовать наш план.
— Давай, — отозвался Егор, все еще щурясь на просвет в окне и с наслаждением вдыхая свежий воздух.
Мы разбудили Крестоносца, чтобы предупредить о своих планах и отправились в путь.
Идти по пустоши после бури было по-своему приятно. Серый песок стал легким и гладким, как свежий снег. Наши следы живописной цепочкой ложились на нетронутую равнину.
Егор по пути рассказывал про систему подземелий. О том, как сначала здесь раскопали первые шахты в поисках местных ценностей. Прежде всего — руды под названием «аполлоний». Аполлоний оказался чудодейственным металлом, придающим невероятную прочность различным сплавам, а еще он идеально подходил для дорогущих имплантов и не вызывал отторжения. Так что его сейчас использовали в самых разных нуждах, от космических до косметических. Еще возле Триптиха искали «Глаз Минервы» — красно-оранжевый прозрачный камень, который использовали в умной электронике, правда, как и каким образом, Егор толком так и не смог объяснить. Пара таких камешков год назад изрядно обогатила группу Медведя. Тогда-то они и закупились брониками, оружием и даже взяли в кредит новую бур-машину для дальнейшей разработки шахты.
— Вот они и сторожат свою ветку, как церберы, — рассказывал Егор, энергично шагая по мягкому песку. — Подземелья-то все связаны.
— А как-то отрезать свой участок от остальных разве нельзя? — спросил я.
— Можно, — кивнул Егор. — Но никто так не делает. Понимаешь, все ветки в конечном счете ведут к главной магистрали. Которая по своей сути — прямая железная дорога под землей с парой древних составов. Надежный маршрут из пекла. В пустоши каждый день не похож на предыдущий, то одно происходит, то другое. Поэтому никто не держит шахты замурованными от всего остального мира. Путь к отступлению должен быть всегда…
Егор вдруг умолк, сбавляя шаг.
Я поднял голову и посмотрел в ту же сторону, куда уставился мой бородатый компаньон.
На сером песке лицом к небу лежало тело. Причем не полуобнаженное, как у юрки, а вполне себе одетое в костюм, типа как у самого Егора. Руки и ноги человека были безвольно раскинуты в стороны. Никаких следов крови или чего-то подобного видно не было. Но это и немудрено — ветер наверняка все припорошил чистым песком.
Я осмотрелся по сторонам, достал пистолет на всякий случай и ускорил шаг.
Егор поспешил за мной.
И чем ближе мы подходили, тем более знакомым мне казалось обожженное бурей лицо мертвеца.
А потом меня осенило.
Это был тот самый парень, вместе с которым Егор взял меня на прицел. Тот самый, которого я огрел ПП и заставил потом отползать к своим! Как там его звали? Савва? Макар?
Я взглянул в мрачное, мгновенно ставшее серым лицо Егора. Нетрудно было догадаться, о чем тот сейчас думает, глядя в одну точку перед собой и размашисто шагая к телу…
И в этот миг у «мертвеца» открылись глаза. С угрожающим ворчанием он вскочил на полусогнутых ногах, вздымая вокруг себя облако пыли. По-крысиному оскалил зубы…
— Егор, осторожно! — крикнул я.
И в ту же секунду «покойник» ринулся на нас.
Глава 9Твари
Егор сообразил сразу.
Увернулся от броска бывшего сотоварища, а я хорошим ударом под дых уложил ожившего покойника обратно на песок.
Тот жалобно взвыл и беззащитно скорчился в пыли, мгновенно потеряв всю свою хищную боевитость.
Похоже некоторые вещи в этом мире не под силу изменить даже буре. Например, сделать из рохли свирепого хищника.
— Матвей, где остальные? Где Эмма? — проревел Егор, хватая бедолагу за шиворот.
Но тот только заскулил в ответ.
С тяжелым вздохом Егор отшвырнул юрку от себя. Вытер со лба ладонью выступивший пот.
— Кончай его, — мрачно сказал он мне.
Вот, значит, как. «Кончай».
Потому что у самого рука не поднимается?
Я с горечью посмотрел на свихнувшегося парня.
Тот продолжал скулить, как побитый щенок, сжавшись в позу эмбриона.
— Уверен? — спросил я Егора. — Это ведь, наверное… В принципе, тоже какая-то жизнь. Пока его, конечно, не найдет Крестоносец. Или еще кто-нибудь.
Егор сердито сплюнул в песок.
— Да какая это нахрен жизнь? Ты сам себе хотел бы такую?
Я промолчал.
Потому что в этом мире многие другие люди вполне охотно довольствуются тем, чего я не хочу для себя ни при каких обстоятельствах.
В обратную сторону это тоже работало. В мое время было немало поборников эвтаназии для таких, как я, мутантов и нелюдей.
— Развел тут философию, — буркнул Егор, скинул с плеча ПП и полоснул бывшего компаньона очередью.
Грохот выстрелов раскатисто пронесся над пустошью.
Парень взвыл. Судорожно хватаясь руками за песок, пополз куда-то в сторону, оставляя за собой кровавый след.
— Егор, твою ж! — выругался я, быстро прицелился и выстрелил бедняге в голову.
Парень дернулся в последний раз и медленно сник, затихая.
— Если уже что-то делаешь, то делай нормально и до конца! — со злом сказал я Егору, обернувшись.
Тот хмуро закинул оружие обратно на спину.
— Если Эмка окажется такая же, убей ее сам, — сказал он вдруг. — Только быстро и без разговоров. Пока я сомневаться не начал.
И он стремительно двинулся вперед, не оглядываясь.
Я пошел за ним.
— А сколько нам еще идти до того места, где должны были находиться твои? — спросил я.
— Минут пятнадцать, — хмуро отозвался Егор, сердито загребая утекающий из-под ног песок. — Потом спуск под землю, и там еще попетлять немного. А теперь вот ответь мне, с хера ли этот дурень вообще оказался на поверхности⁈ Чего ему под землей не сиделось?..
Он бубнил ругательства, и я понимал, что на самом деле он просто выплескивает таким образом свой гнев и страх за девчонку. Так что шел рядом молча, поглядывая по сторонам.
Наконец, я заметил впереди черное пятно спуска вниз. Крышки не было — или она несмотря на весь декор сверху оказалась слишком легкой для прошедшей бури, или кто-то двуногий утащил ее и бросил где-то.
— Оно? — спросил я, указав рукой на спуск.
Егор кивнул. И уже почти бегом направился к проходу.
Он первым юркнул по лестнице вниз.
И пока я спускался следом, уже успел пошарить вокруг и ругнуться, что на месте нет ни одного нормального фонаря.
Я вытащил из кармана одну из своих зажигалок — хреновый, конечно, светильник, но хоть что-то.
— Не надо, у меня тут есть один дежурный…
И в его руках вспыхнул яркий луч света. Крошечный фонарик, размером чуть больше моей зажигалки, довольно бойко осветил пространство вокруг.
— Веди, — сказал я, держа пистолет наготове.
И мы поспешили по земляному коридору.
Метров через сто мы увидели лежащее тело. Или, вернее, то, что от него осталось — кровавые лохмотья одежды перемешались с рваными клочьями человеческой плоти и содержимым распоротого живота, лицо было полностью съедено. Сквозь потемневший тонкий слой мышц сквозили белесые кости черепа.
— Твою мать, сучьи юрки!!! — выдохнул Егор, хватаясь за оружие, будто собирался кого-то из них пристрелить прямо сейчас.
— Это твой?
— Да.
— Как узнал-то?
Егор наклонился к телу и сорвал с его шеи жетон с гравировкой в виде руки, показывающей фак.
— Вот так и узнал, — показал он мне жетон.
— Понятно…
Я присел рядом с трупом. Повнимательней посмотрел на голову покойника.
— Это не юрки, — сказал я Егору.
— В смысле?..
— Ну, сожрали-то они, само собой. Но вот убили… Посвети-ка сюда. Вот, смотри на висок, — сказал я, свободной рукой чуть повернув к Егору изуродованную голову мертвеца. — Видишь? Огнестрел. А я еще не встречал ни одного измененного с пистолетом в руках. И, обрати внимание, выстрел был произведен в упор — тут на коже все видно. Так что на выстрел милосердия тоже не очень похоже, поскольку в очумевших так стрелять обычно не с руки, они слишком активные для этого.
Егор еще сильней нахмурился. Молча кивнул.
И мы с ним поспешили дальше, напряженно прислушиваясь к каждому шороху. Но все звуки, которые отдавались в подземелье, были только наши собственные.
А потом мы почувствовали все сильнее сгущавшийся запах смерти. Бряцая оружием, Егор все сильней ускорял шаг, пока, наконец, мы не выбрались из узкого прохода в большое и высокое пространство.
Луч фонаря скользнул по галерее, освещая мертвые тела на полу.
Человек десять, не меньше…
На мгновение Егор встал, как вкопанный. Его грудь шумно ходила ходуном. Он стоял и просто смотрел на них, не в силах пошевелиться.
Я подошел к первому телу, перевернул его. Подсветил зажигалкой изуродованное язвами лицо.
— Юрка, — сообщил я Егору.
Эта новость вывела моего компаньона из оцепенения. И он вместе со мной принялся осматривать мертвецов.
— А этот — мой, — мрачно доложил он. — И вон тот.
Я подошел ко второму ближайшему ко мне покойнику, оценивающе осмотрел гладко выбритый череп и раскуроченное пулеметной очередью лицо. И спросил:
— Егор, а это случайно не Медведевский боец? Лысый и одежда похожа. Только бронежилета нет. Впрочем, как и оружия.
— Погоди, я сейчас, — проговорил он, ощупывая светом фонаря разбросанные по подземелью тела.