Стрелять из пистолета, гоняя Пухлого из угла в угол? Чушь. Попытаться снова достать его из бронебоя? Но я же не один такой умный, и тем не менее я не видел, чтобы кто-то пытался попасть в него соответствующим зарядом. Значит, или к боеприпасам нет доступа, или они просто закончились. Что еще можно сделать? Швырнуть уродца на колючку под напряжением? Но он, в отличие от других юрок, хоть и метался по лагерю, как безумный, тем не менее полной дичи не творил и явно не полезет туда по доброй воле, а уронить его насильно с таких-то опор можно только разве что впятером.
И как только Крестоносец выживает безо всяких там ЭМИ и бронебоев? Ведь и к нему наверняка приходили юрки с имплантами!..
— Точно! — проговорил я. — И как я сразу не понял?
В самом деле, все же так просто!
Каким бы улучшенным не было тело, оно совершенно не работает без головы. А шею имплантированной броней не прикроешь, как и глаза.
И даже если этот юрка заразен, мне с моим иммунитетом точно ничего не грозит
И еще — у Пухлого больше нет другого оружия, кроме ног. Отёкшая рука, судя по всему, была бесполезна, клешня вышла из строя…
— Не понял чего? — переспросил меня Егор.
Пухлый вдруг отвлекся от пулеметной очереди со стороны рынка и обернулся на нас.
— Дай мне нож, — вместо объяснений сказал я.
— Ты совсем отъехал⁈
— Дай мне свой нож!
— Да на, — раздраженно отозвался Егор, выдергивая клинок из ножен.
— А теперь отвлеки его хотя бы секунд на пять!
Я выхватил нож из руки Егора и отскочил к стене, в самый угол у входа.
Как раз вовремя. Потому что в следующее мгновенье Пухлый с грохотом и лязгом приземлился прямо напротив гаража, поднырнул в ворота…
— А-а-а! — взревел мой напарник во всю глотку, рывком в одиночку поднимая вдруг Синерджет. — Мара-а-ат, сука-а-а!!! — и Егор каким-то нереальным движением швырнул махину — к счастью, все-таки не в меня, а в Пухлого.
Синерджет ударила в опоры примерно на уровне выгнутых назад коленей. Уродец покачнулся, неловко взмахнул единственной действующей рукой с раздутыми сардельками пальцев — и со скрежетом в буквальном смысле сел на задницу.
Я выскочил из своего укрытия и крепко схватил его в том месте, где должна была быть шея. Рука протолкнулась в складку под его подбородком, и тут он вскочил на свои искореженные, но все еще рабочие ноги.
Если когда-нибудь мне придется ставить протез, я бы хотел, чтобы мне достался тот же производитель, что и Пухлому.
Я повис на нем, как на дереве. Из глубины лагеря один за другим раздались два выстрела, но потом все стихло.
Уродец с ревом бросился прочь от гаражей. По пути зацепился за стоявшую неподалеку машину, ожидавшую ремонта, и окончательно потерял свою клешню. Стиснув нож в кулаке, я как можно крепче схватился за юрку, стараясь на нем удержаться. И пытался воткнуть клинок в его горло. Если, конечно, оно у него вообще имелось в этих раздутых подушках. Горячая липкая жидкость плеснула мне на руки. Ну же, давай!
Мой норовистый рысак на железных ногах заметался по лагерю. Он тряс головой, размашисто прыгал, пытаясь сбросить меня с себя.
А потом, повернув ко мне голову, прохрипел:
— Ублюдок, сдохни!..
И когда его лицо оказалось так близко, я вдруг увидел, как что-то живое, белесо-розовое скользнуло по раздутой щеке в ту складку, где должен был находиться второй глаз, оставляя после себя дорожку слизи.
Что за чёрт?..
Пухлый помчал обратно к гаражам, развернулся спиной и хорошенько приложил меня о кирпичную стену.
От боли мои руки потеряли прежнюю хватку, и я соскользнул
вниз.
— А-ааа! — взревел монстр. Он подпрыгнул, и я едва успел отскочить в сторону, уклоняясь от удара его опор. Железки проскрежетали по стене, стачивая с угла кирпичную крошку. Неловко приземлившись, Пухлый дернулся, отвлекшись от меня и пытаясь сохранить равновесие.
Это был мой шанс!
Я перекатился через себя назад, выхватил пистолет и с расстояния буквально трех метров выстрелил Пухлому в голову.
Тот взревел на весь лагерь, задрав свою кровавую башку. Я выстрелил еще раз. Егор, выскочив из гаража, выпустил ему в затылок короткую очередь.
И тогда, наконец, Пухлый рухнул на землю. Он уже не кричал, но опоры еще продолжали подергиваться, как у спящей собаки, будто пытались куда-то бежать.
— Готов! — победоносно воскликнул Егор.
Я подошел к Пухлому. Повернул его голову в сторону, приподнял складку левой рукой, чтобы правой попытаться нащупать пульс, сохранился он или нет.
И озадаченно уставился на зеленоватую метку, которую не мог заметить раньше.
Штрихкод. Совсем как у девчонки на дереве.
И тут единственный уцелевший глаз юрки шевельнулся в глазнице.
— Белый котел, — еле слышно проговорил Пухлый. — Белый котел… Будьте прокляты…
В кровавом месиве его головы снова показалось что-то живое и омерзительное. Оно выглянуло петлей белесого кольчатого тельца и опять погрузилось вглубь. Пухлый с мучительным стоном затрясся всем телом — и, наконец, испустил дух.
— Отойди от юрки! Не трогай, уйди! — рявкнул у меня за спиной Командор.
Я медленно поднялся с колена. Отступил на шаг, обернулся.
Старик энергичной походкой шел к нам, вместе с тремя патрульными.
— Вы что тут устроили⁈ Почему не воспользовались Синерджетом?
— Это моя вина, — пробубнил Короткий. — Он… Он не включился, видимо, предохранители оказались палеными.
— Сучий сын, так он до сих пор неисправен? — налетел на механика Командор, в то время как патрульные окружили мертвое тело.
— Но ты сам запретил тестировать его исправность…
— А ты хотел снести все импланты у наших постояльцев⁈
— А ты хочешь, чтобы я наощупь ремонтировал прибор и отвечал за его исправность, гадая на кофейной гуще? — не выдержал Короткий.
— Да что ты пристал к нему? — подал голос Егор. — Ты хотел долбануть юрку Синерджетом? Так мы это и так сделали. Подумаешь, проявили креативный подход, — хмыкнул он. — Результат-то что надо вышел.
Командор шумно вздохнул.
— Что правда, то правда, — проговорил он и перевел взгляд на меня. — Тебя как звать-то, парень?
— Монгол, — ответил я.
Командор кивнул.
— Я запомню. А сейчас в медичку, быстро! Дезинфекционная капсула и повторный тест за счет заведения. Егор, помоги ему.
И мы с напарником потащились в медпункт.
— Вот это стремный был юрка, да? — сказал Егор, едва мы скрылись за поворотом.
— Я бы сказал — странный, — тихо ответил я. — А еще у него такой же штрихкод на шее, какой показывала Женя.
— Какая еще Женя? — не сразу понял Егор, тоже переходя на полушепот. — А, которая Зеленая, что ли?
— Ну да.
— Так у нее медицинский штрихкод с группой крови. Еще лет тридцать назад такие на шею все подряд лепили. Типа в критической ситуации чтобы все быстро. Ну а в итоге получилось, что они просто как маячки для живодеров стали, так что татухи все резко свели. Красный — первая группа крови. Синий — вторая. Зеленый — четвертая группа крови.
Я озадаченно приподнял бровь.
— Вот как? Группа крови, значит?..
Мы вошли в опустевший медпункт.
— Ну че, в камеру залезай, я сейчас все включу, — деловито уселся на место фельдшера Егор. — Продезинфицируем тебя от этого юрки.
— Если он вообще юрка, — пробормотал я, задумчиво растирая висок.
Егор непонимающе уставился на меня.
— А кто еще это может быть?
Я сел на соседний стул и, придвинувшись к Егору поближе, тихо ответил:
— Он не выглядел, как юрка, не вел себя, как юрка, никого не пытался сожрать и слишком уж внятно выговаривал слова. А еще… — я придвинулся еще ближе. — у него в заплывшем глазу была какая-то живая хрень, похожая на здоровенную личинку…
Егор отпрянул.
— Ёпта, а ну-ка вали тогда сначала в камеру, а потом уже ко мне придвигаться! Личинка, мать твою. Иди, дезинфицируйся!
— Да иду уже, — проговорил я, невольно улыбнувшись.
Вошел в камеру, надел наушники и маску. Дал отмашку Егору, и со всех сторон на меня обрушились острые тонкие струйки дезинфектора, так что я промок весь до нитки.
Выждав положенное время, Егор переключил рычаг с дезинфекции на сушилку. В камере загудело, горячий воздух принялся раздувать мои штанины, полоскать распахнутую куртку.
Через пять минут я был уже практически сухой.
А когда вернулся к Егору, тот сидел в абсолютной задумчивости, насупив брови.
— Что такое? — спросил я.
— Я тут подумал, что вообще-то в пустоши ведь нет никаких червей, — хмуро сообщил он мне. — Ни жуков, ни глистов. Давай-ка делай быстрее тест, и я хочу пойти посмотреть, что там за херь ползучая у него в глазу.
Когда мы вышли из медпункта, в лагерь пустили людей.
Переговариваясь между собой, они размахивали руками и бурно обсуждали недавние события.
Командор куда-то ушел, и мертвое тело Пухлого тоже куда-то делось.
Поискав глазами вокруг, я увидел в траве у самого ограждения, справа от гаражей, кусок зеленого брезента. Под ним лежало что-то довольно большое и корявое.
— Похоже, вон он, — предположил я.
— М-мм, какая честь для юрки, — промычал Егор. — Эксклюзивный саван, ёпта.
Мы направились к нему, и тут из глубины мастерской до нас донесся голос возмущенного Командора.
— Походу, Короткого спасать надо, — усмехнулся Егор.
— … А меня это не касается! — возмущался между тем Командор. — Каким идиотом надо быть, чтобы сотворить такое?..
— Проколы случаются у всех, — негромко возразил ему еще один знакомый мне голос — это был беляковский парень с множеством шрамов на лице. — Конечно, это нас не оправдывает…
— Разумеется, не оправдывает! И передайте Кириллу, что я должен лично его увидеть и обговорить случившуюся историю. Ясно?
И пока они там увлеченно беседовали, я потянул Егора за рукав, и мы поспешили к телу, возле которого на удивление не оказалось ни одного патрульного.
Присев возле брезента, мы по-быстрому осмотрелись на всякий случай, и я откинул край…