Железный встретил нас гостеприимно. Открыл дверь, обдал запахом домашнего печенья и клубничного компота. Прищурившись, посмотрел через стекла очков с золотистой тонкой оправой. Поправил бежево-кофейный фартук с аппликацией в виде чашки с кофе. На его губах появилась улыбка. Рудольф Валерьевич – мужчина особенный, ничего не стыдящийся. И не опасающийся, что кто-то сложит о нем превратное мнение. Любит сладкое и котов. Предсказывает будущее и хранит тайны, которые невозможно выбить, если сам не пожелает просветить.
– Заходите, – улыбнулся он. – Уж заждался.
Мы оказались в узеньком коридорчике с деревянными вешалками, большим длинным зеркалом размером во всю стену и развешанными по стенам картинкам с янтарными деревцами.
С кухни доносился запах выпечки. В коридор выглянул здоровенный серый котище с желтыми глазами. Раза в два больше моего Нешки. Внимательно посмотрел на обоих. На Олега презрительно, на меня с интересом. Поднял лобастую голову, посмотрел на хозяина и вопросительно муркнул. С интонацией: «Это что здесь такое?»
– Гости, Босенька, – невозмутимо ответил Железный. – Так надо.
Кот поднял пушистый хвост, сердито дернул кончиком и направился в комнату. Мы с Олегом переглянулись. Кажется, мнение Босеньки тут весомее мнения гостей. Впрочем, мне тут не жить.
– Проходите в комнату, – сказал он. – Я сейчас.
В доме Железного я была давно, два года назад, когда только пропал Ромка. Искала везде, где могла. Вот так и забрела к провидцу. Больше – ни ногой. Знала, что Грабар с ним часто пересекается, однако меня это не касалось. А теперь… Провидец почему-то позвал сам.
Мы сели на диван в полном молчании. Никто не мог и предположить, о чем пойдет речь.
Железный появился спустя пять минут, держа в руках широкое блюдо с ароматными рулетиками, посыпанными сахарной пудрой. Олег еле слышно фыркнул.
– Да, знаю, Олежек, – тут же отозвался Железный. – Но что поделать: кому кофий без сахара, а кому и булочек можно.
И посмотрел на меня как на суповой набор. Почему-то стало неуютно, но в то же время дико смешно. Железный не пытался меня уколоть. Просто сказал, что думал. И рулетики, кстати, у него оказались замечательными.
Когда он уселся напротив, я не могла и предположить, о чем пойдет разговор. И первый же вопрос вогнал меня в ступор:
– Куда ты дела грифонье ожерелье?
Я озадаченно посмотрела на провидца.
– Осталось дома, – честно призналась.
Он кивнул:
– Хорошо. Больше к нему не прикасайся. Серебро проклятое, проблем потом не оберешься. Кстати, оно тебе что-то показало?
Я поколебалась всего секунду, но потом поняла, что ничего не теряю:
– Брата.
Железный не удивился. Взял рулетик с блюда, чуть вымазав пальцы в пудре.
– Что ж… Это логично, – пробормотал он. – Другого я и не ожидал.
– Какого? – тут же напряглась я.
Неужели удастся что-то узнать о Ромке?
– Слушай меня, Яночка, и не перебивай, – ровно сказал он, глядя куда-то в окно. – Брат твой стал, сам того не зная, игрушкой в руках высших. И с одной стороны беда, а с другой – научится себя защищать.
Я невольно вцепилась в быльце дивана. Олег осторожно положил руку мне на плечо. По телу прошла волна тепла. Я благодарно посмотрела на него и чуть кивнула. Спасибо за поддержку, милый.
– Роман – хамелеон. Сильный Читающий Сны и не менее сильный Шепчущий с ветром. Только вот беда в том, что пока у нас нет толковых учителей, которые помогут удержать оба дара в гармонии. Кроме одного…
Учитывая, что Олег уже немного подготовил меня к такому повороту, я не удивилась, однако ухватилась за последние слова:
– Кого?
Азов сказал, что поможет. И, как ни странно, я ему верю. Следовательно, когда Ромка окажется рядом, надо будет срочно что-то делать. Но Железный будто не расслышал:
– Трое и Сестра заняты этим делом. Особенно Сестра. – На меня внимательно посмотрели ореховые глаза. – Поэтому тут надо быть осторожными. Романа у тебя увели специально. Во-первых, сохранили в целости, а во-вторых…
– Да, конечно, – не сдержалась я. – Разве не было другого выхода?
Олег сжал мою руку, однако меня начало колотить. Потому что каждый раз, когда пытались сказать, что все это было ради блага, вспоминались два года отчаянья и безысходности.
– Перестань, – неожиданно холодно сказал Железный, и на меня словно вылили ушат воды. – Хочешь, чтобы твой брат стал кормом для Того, из кургана?
– Но… – Собственный голос стал хриплым и почти неслышным.
– Вот тебе и «но», – резко сказал он. – Лыбедь это сделала специально.
Рассказ о договоре Липы и Лыбедь заставил позабыть обо всем на свете. Все казалось нереальным, неправильным. Но чем больше я слушала, тем яснее осознавала: иного выхода не было.
Уже когда мы собирались уходить, вдруг поняла, что нестерпимо хочу задать провидцу вопрос. Но никак не решусь. Олег вышел на лестничную клетку. Я замешкалась, надевая обувь.
– Яна, – неожиданно позвал меня Железный.
Я остановилась. Неужто все понял и заметил? Замерла в дверях и медленно обернулась. Посмотрела на него, прямо в ореховые глаза с бронзовыми искорками.
– Действия Азова далеки от идеала, – вдруг мягко произнес он, – и поступает он не так, как надо бы, но поверь – он тебя не обидит.
Сердце пропустило удар. Показалось, что я ослышалась, а тонкие губы Железного вот-вот разойдутся в ироничной улыбке. Но он был абсолютно серьезен.
Громко пробили часы в гостиной. Я вздохнула и исподлобья посмотрела на провидца.
– И… – осторожно начала, – что мне с этим делать?
– Любить, – последовал простой ответ.
Глава 2Солнце ночей
Мы вышли от Железного молча. Последние слова спутали все мысли. Я не исключала возможности, что несносный провидец попросту ведет себя как заматерелый тролль и с любопытством смотрит, как я отреагирую.
На город опустилась ночь. Звезды ярко светили с небес. Олег достал сигареты и закурил. Обдал меня запахом табака и вишни. Я чуть нахмурилась. Раньше он такого не курил. Только рассказал, что табак и вишня были у Следящего. Неужто подхватил привычку? Ай-ай-ай.
– Что думаешь? – наконец спросил он.
Я смотрела под ноги, но ничего не разбирала. Не сговариваясь, мы решили обойти Суворова. Вряд ли Городовой сидит там, но лучше не нарываться.
Что я могла думать? Все в кучу свалили и вытолкали за дверь. Сама думай, Слышащая Землю, может, что и поймешь. А понимать, честно говоря, не хотелось. Просто наконец-то отыскать брата – и все.
– Железный знает больше, чем говорит, – заметил Олег, останавливаясь напротив Свято-Успенского собора.
– Оу, – хмыкнула я и скептически добавила: – Ты тоже заметил?
– Не будь язвой, – отмахнулся он.
Я посмотрела на собор. Старый, мудрый, много знает. Двести восемнадцать лет, как-никак. Помоложе Херсона на каких-то пару десятков лет. Луна, висевшая в бархатной черноте, вон как уронила блики на золотые купола.
– Легко сказать, – произнесла я.
Ответа не последовало. Нахмурившись, я огляделась. Олега рядом не было. Озадачившись, я снова посмотрела по сторонам. Отойти так, чтобы тебя не заметили, тут просто некуда. Стояли возле дома, а через дорогу собор. Вот и все.
Однако шестое чувство не обманывало: на улице в данный момент я нахожусь одна. Напарник попросту испарился.
Закралось очень нехорошее чувство, а сердце невольно застучало быстрее. Что происходит?
Собор вдруг померк, будто кто-то вылил ведро темной краски. Уличные фонари почти погасли. Справа и слева донесся подозрительный шорох. Словно кто-то шел по асфальту и волочил ногу.
Я похолодела. Это еще что такое?
Осторожно пустила импульс в землю – вмиг по телу разлилась волна жара. Но тут же схлынула, как будто я попала в морозильник.
– Йа-а-ана, – ласково позвал шелестящий голос. – Йа-а-ана…
Вспыхнула паника, на лбу выступила испарина. Существо из душ Зурет и ашаука не побоялось открытого пространства и пришло само. Снова.
Отвечать – нельзя. Почему-то вспомнился один из кошмаров, где я куда-то бежала, но должна была сохранять молчание. Иначе быть беде.
– Йа-а-ана…
Оно появилось в нескольких шагах от меня. Ирреальное, колышущееся на ветру, словно кусок поглощающего свет полотна. И в то же время от него шли холод и ужас, сковывающий на месте и не дающий шевельнуться.
– Ты оказалась умнее, чем мне виделась, Йа-а-ана, – выдохнуло оно мне прямо в ухо, хотя так и осталось зависшим в пространстве. – Лишь слегка прикоснулась к проклятому серебру. А я надеялся, так надеялся выпить твою душу. Не кровь хамелеона, но все же…
Я дернулась, но мышцы будто сковало льдом.
– Не-е-ет, – пощекотало мне шею ледяное дыхание. – Теперь не уйдеш-ш-шь.
Тьма плеснула, залила все вокруг. Когтистые руки сжали мое горло. В ужасе захрипев, я на мгновение сбросила сковывающее проклятие и сломя голову побежала вверх по улице.
За спиной раздался хохот. Довольный, злой, мерзкий.
– Не уйдеш-ш-шь! – завыло оно и помчалось следом.
Я неслась, не разбирая дороги. По ходу вытягивала энергопотоки, которые свивались вокруг моих лодыжек тонкими щупальцами. Хоть как-то суметь преодолеть расстояние, сделать его больше. А потом уже смогу развернуться и дать ответный удар. Но сейчас – бежать. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что надо помочь Грабару. Только потом. Если выберусь.
Существо оказалось проворным. То и дело подбиралось настолько близко, что я чувствовала, как мышцы отказываются подчиняться. Оно больше не звало по имени – хрипело и выло так, что по коже бежали мурашки. Добежав до сквера, где любили по субботам собираться шахматисты, пересекла дорогу и помчалась к ночному клубу. Туда, где толпа народу, эта зараза не сунется. Я запросто смогу выкачать силы у него через десятки человеческих ног, стоящих на земле. Его сила – мое одиночество.
Плечо болезненно обожгло. Я с трудом сдержала вскрик. Рванула быстрее – только не останавливаться. Спасение близко. Только вот дверь заела. Такого же быть не может! С губ сорвался рык, я в ужасе осознала, что дверь держит существо.