Саватий усмехнулся.
— Вот и хорошо. О том, что молчаливым живется спокойнее, я думаю, ты знаешь? — и дождавшись Лизиного кивка, добавил. — На обед не опаздывай, Елизавета. И… Платье поменяй.
Когда дверь захлопнулась, Лиза почти упала на подушку.
Госпожица! Это сумасшедший дом!
Она обвела комнату глазами: надо бы сделать уборку, но сил нет.
Интересно, если попросить уборщицу… Нет, бессмысленно. Малашу все равно не отправят. Да и к Акулине лучше не подходить сегодня. И вообще лучше не подходить.
В конце концов, лужа сама высохнет. Да и платья сложить не сложно. Вот только желания шевелиться почему-то нет. Интересно, тот раз к ней тоже эти две беспокойные сестрицы залазили? Жаль, не успела расспросить Тамиру.
Вежливый стук заставил девушку подпрыгнуть.
Когда Лиза распахнула дверь, ругаясь про себя на всех разом, и на себя то же, за то, что не успела переодеться, то увидела Лаки Лэрда… с точно такой же коробкой из кондитерской. Именно в этот момент она совершенно точно поняла, что сладкое не любит. Совсем.
И только потом, рассыпавшись в вежливых благодарностях, забрав презент и закрыв дверь, она оценила как же ей повезло с этими двумя …коробками.
Глава 50
Умение вести себя непринуждённо в обществе сразу выдает человека высокого положения, ибо таковая привычка приобретается только благодаря правильному домашнему воспитанию, а как мы знаем люди низкого происхождения не уделяют оному должного внимания.
Руководство по этикету, изданное в первый год правления Императора Александра
Дочерям добрых семейств следует быть крайне внимательными, к тому, как они общаются с молодыми людьми и что они им отвечают, и как улыбаются, чтобы не быть превратно истолкованными.
Наставление дочерям
Раз искал мужик ножа, да наткнулся на ежа
Присказка
— Нет, я настаиваю! Я буду настаивать, что Император Михаил — великий человек! — госпожа Баранова резко закрыла веер, словно поставила жирную точку. Ее собеседник с сарказмом улыбнулся. Это был юноша лет двадцати — Николя Чаройский, сын директора приисков. Его отца в зале не было, он должен был приехать уже на саму охоту.
Светский обед у Провинциала закончился и теперь все расположились на уютных диванчиках. Лиза и не думала, что в покоях Саватия есть такие богатые залы. Впрочем, сам этот обед стал для нее своего рода открытием. Еще накануне она наивно полагала, что будет только семья Барановых и не ожидала увидеть весь, если можно так сказать, цвет Межреченска. От такого количества незнакомых лиц у нее буквально рябило пред глазами. В дверях приемной залы она стояла вместе с матушкой Акулиной, но всех все рано не запомнила.
И теперь сидела, как и полагалось барышне из хорошей семьи, чинно и с благонравием, рядом с Саватием и Акулиной, которой вполне удавалась роль хозяйки и наставницы. Манеры ее были хороши, а голос мелодичен. Лиза даже не узнала ее. Монашеский парадный чепец белого цвета как будто омолодил матушку, придав чертам лица некую законченность. Голову сейчас она держала ровно и прямо, и оттого, что не зыркала враждебно исподлобья, глаза ее не казались так уж и малы. Но куда больше внимания приезжих дам привлекало само платье матушки — монастырское, сшитое по фигуре и из дорогой южной ткани, оно делало Акилину выше и стройнее, одновременно подчеркивая ее статус. Лиза смутно помнила, что отрез такой ткани в прежние времена меняли на добрую деревеньку. Судя по быстрым взглядам приехавших, про деревеньку помнила не одна Лиза.
— Человек вломился в чужую страну, как тать в нощи, — горячо заговорил Чаройский.
— О, нет, не надо преувеличивать! Это было желание всех просвещенных людей нашей страны! — воскликнула Баранова.
— Да полноте вам вести разговоры о политике, — матушка Акулина тонко улыбнулась гостям.
Лиза взглянула на Саватия. Он сидел расслабленно, точно отец большого семейства, взирающий на копошение милых детей.
— Мудрецы давно сказали, что в спорах рождается истина, — молвил он размеренно и не громко.
— Святой брат! — Баранова взмахнула веером. — Истина может быть только одна, и я ее уже назвала! Как патриотка, я не приемлю другую!
— В приличном обществе такую истину раньше называли предательством интересов своего народа! — запальчиво воскликнул Николя.
— Да вы бунтовщик против государя! — ахнула Баранова. — Мальчик мой! Не знай я вас с детства, я бы уже невесть что подумала!
— Придержи коней, — хмыкнул ее муж, полицмейстер Баранов, и Лизе было совершенно непонятно, кому именно он это сказал — своей жене или молодому Чаройскому.
— Милый друг мой Николя! Маменька! Ну, что вы так горячитесь, — вмешался младший Баранов, очаровательно улыбаясь. — Мы живем в этой данности: наш Император — сын королевы Имберии? Разве это плохо? Николя, если угодно, я согласен с маменькой, если у кого и было право на власть в нашей стране, то именно у императора Михаила по праву родства с нашим Императорским домом, а никак ни у Узурпатора, который вообще вышел из черни.
— Именно Узурпатор вытащил страну из хаоса Смуты!
— И спасибо ему на том. Но он должен был после всего, я подчеркиваю, просто обязан, вернуть власть законным владельцам!
— Имберийцам?! Законные владельцы, по-твоему, имберийцы?!
— Да что вы так вцепились в Имберию, юноша! — а эта дама, кажется, жена владельца хлебных магазинов.
— Да? Чем вам не угодила Имберия! Это прекрасная страна! — сейчас Лиза даже не поняла кто именно это сказал.
— Страна, которая грабит других! — завопил Николя излишне эмоционально.
— Молодой человек, извольте выбирать выражения! Имберия — цивилизованная страна, и мы, поданные Королевы, свято чтим законы права и морали! — вмешался Лаки без улыбки. На Николя он смотрел пристально и серьезно. Того, впрочем, этот взгляд не смутил.
— В Шинае вы то же чтили законы?
— Да. И не забывайте, что Имберия была вынуждена вмешаться в этот конфликт по просьбе законного правительства Шиная! — веско молвил журналист.
— Нет! Всего лишь правительства одного из шинайских княжеств! Да там сидели марионетки вашей Королевы! А сейчас, в результате вашей помощи, под вашей пятой весь Шинай.
— Если бы солдаты королевы не взяли на себя тяжелую миссию примирения сторон, уже не было бы самого Шиная, молодой человек. Вы просто плохо знаете историю!
— Да будет вам известно, что я — будущий историк!
— Вот именно, студент, учитесь лучше! — со смешком ответил лир Лэрд
— О, Небо, я не понимаю, — госпожа Баранова откинулась в кресле и начала усиленно обмахиваться веером. — Николя! Имберия — это оплот всего лучшего, что есть в нашей цивилизации. Нам надо равняться на эту страну. Нам надо радоваться, что мы не просто в дружественных отношениях. На престоле нашей страны сейчас принц, сын Ее Величества Королевы! Майки, мальчик мой! Скажи своему другу! Николя, вы нахватались в столице не тех идей!
Майки? Ах, понятно! Госпожа Баранова зовет сына на имберийский манер.
— Я люблю свою страну, Психея Апполинарьевна, и не собираюсь кланяться чужим идолам! Я никогда не поклонюсь Имберии и имберийцам, — Николя колюче взглянул на Лаки.
— Вам мало лет, молодой человек, — сладко улыбнулась Акулина. — В вас говорит максимализм. А мы говорим о том, что хорошие практики можно перенимать для всеобщего блага из других стран.
— Вот вы, лица духовного звания, тоже считаете, что убийство Узурпатола оправдано?
— На все воля Провидения, — смиренно молвила матушка.
— Ну, знаете ли, — вмешался мэр. — Не Император Михаил прибег к крайней мере, а само окружение Узурпатора.
Лиза еще сама помнит то время, когда этот тучный господин попросту звался головой городского совета.
— А Император наградил этих людей! — запальчиво воскликнул Николя.
— Что ж он их должен был наказать? Император — человек государственный, а вы пытаетесь его мерять обычной меркой! Вы тут за наш народ радеете, а вспомните Чижиковку! Узурпатор открыл огонь по людям!
— О, не вспоминайте этот ужас. Мне с сердцем плохо стало, когда я прочла газеты, — воскликнула одна из дам.
— Да, не говорите, — как мы все это пережили! — тотчас подхватила вторая.
— Нет доказательств, что это был приказ Узурпатора! — разгорячился Николя.
— Да кто же, по-вашему, тогда отдал этот приказ?! Выгодно это было только ему!
— Да в чем же была его выгода?!
— Позвольте-позвольте, молодой человек, в газетах писали о том подробно! Было расследование!
— Что же для вас жертвы Чижиковки пустой звук, Николя?! — вдруг загомонили все разом.
— Я считаю, что виноватые не ответили по закону! — настаивал Чаройский.
— Предлагаешь воскресить Узурпатора и повесить его? — засмеялся Мишенька. Признаться, при знакомстве Лиза взглянула на него с любопытством. Однако, не увидела ничего, что могло бы поразить или удивить. Милый паренек, кажется, потом на папеньку будет похож.
— Да, хорошо было бы его судить открытым и честным судом. Но как получилось, так и получилось, — согласился вдруг мэр. — Особые времена диктуют другие условия.
— Какие условия?! Вот скажите, какими такими условиями продиктованы обвинения Соцкого?! — почти закричал Николя.
— Он обвинен в измене, если вы забыли, — сухо заметил Баранов.
— Вы чувства Елизаветы Львовны лучше бы пощадили, — прогудела вдруг купчиха Флора Михайловна. Главная и единственная цветочница на все Скучные земли. Еще во время обеда Лиза несколько раз ловила на себе ее внимательный взгляд.
Все внезапно замолчали и посмотрели на Лизу.
— Мой отец ни в чем не повинен! — в звенящей тишине сказала она спокойно, отчаянно боясь, что голос ее подведет. — Это навет и клевета!
— Я согласен с Елизаветой Львовной, — вдруг быстро проговорил Лаки, словно опасаясь, что кто-то опередит его. — Я тоже считаю, что Лев Соцкий не виновен.
Лиза с невольной благодарностью взглянула на него.