— Елизавета Львовна! — воскликнул Николя. — Поверьте, все прогрессивные люди не верят в этот бред. Простите, если я сделал вам больно.
— Я уверен, — продолжил Лаки. — Это недоразумение скоро разрешится.
Лиза смогла кивнуть Николя и даже произнести голосом:
— Благодарю вас, — когда услышала слова лира Лэрда. Недоразумение?
Недоразумение разрешится?!
А кто вернет жизнь ее отцу?!
— Со своей стороны, — разглагольствовал Лаки, — я приложу все усилия к восстановлению доброго имени Льва Соцкого.
Флора Михайловна, похожая на невозмутимую садовую жабу в красном, разложенном на мощных плечах, платке смотрела на него, не мигая. Она в своей купеческой одежде очень отличалась от прочих дам.
— А вы нам лучше скажите, — загудела она. — Нынче садовники королевы порадовали ее новыми сортами роз, нет? А то я жду новостей, жду. А чего-то тишина в газетах-то! А нам, дамам, это завсегда любопытно!
— Вот кто о чем, — засмеялся мэр.
Лиза оглядела местную «знать». Когда-то в детстве она услышала, как мама сказала отцу, что в Межреченске на начальственных должностях шутов больше, чем во всех балаганах столицы. Все эти люди так или иначе знали ее родителей… Ничего же особо не изменилось. Новое начальство приехало в Полунощь, а в самом Межреченске кажется никого не сместили, даже напротив, раздали новые регалии.
Она сжала тонкую, костяную ручку веера. В душе поднималась буря.
— Успокойся! — тихо сказал Саватий. Она вскинула на него глаза. Он сидел все так же расслабленно, только смотрел теперь прямо на Лизу:
— Это просто люди, — пояснил ровно. — Не требуй от них многого. Живые говорят о живом.
Лиза кивнула и снова встретилась глазами с Фролой. Ну, а ей-то что нужно от Лизы?
Общество, между тем, снова заговорили об Узурпаторе. Теперь блистал Мишенька Баранов, рассказывавший анекдот про Косицына:
— Некий дворянин, — вещал он. — Подал Узурпатору бумагу. А ему оную вернули со словами, мол, слишком много грамматических ошибок. Он, воротясь домой, перечитывает и не находит никакой описки. Зовет учителя сына, тот то же смотрит и не находит ничего. Документ прекрасно оформлен. И вот наш дворянин, находясь в полном недоумении, навещает свою матушку, да и делится с ней своей бедой.
А та ему и отвечает, мол, умен, ты без меры и учён всяким наукам, и сам о себе то знаешь, а простого дела не можешь разрешить. Вложи в прошение сотенную и не будет в той бумаге никакого недостатка.
— У маменьки-то опыт, — засмеялась госпожа Баранова, любуясь сыном. — Маменька никогда плохого не посоветует.
— Вестимо, — поддакнула купчиха. — Маменька-то жизнь прожила, знает, что к чему. Тому дай, этому дай, и другому отож…
— При императоре Михаиле такого безобразия не будет, — уверенно заявил младший Баранов.
— Славны бубны-то, — хмыкнула Флора, посмотрев на старшего. Тот же беседовал с городским доктором и ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
Неужели никто не знает, что этому анекдоту лет двести? Лиза устала от этого невыносимого обеда и не понимала его смысла. И вообще, не анекдот это, а исторический факт, и все участники его известны. И секретаря, который взятку вымогал, тогдашний Император сослал в Скучные земли. Ой! Так ведь секретаря того звали Прохор Лукич Баранов!
Неужели предок? И… наверняка Мишенька прекрасно осведомлен и знает историю своей семьи. Зачем же тогда он рассказывает этот анекдот? Неужели не нашлось другого, способного разрядить обстановку, коль им показалось, что ее надо разрядить?
Служка скользнув вдоль стены, почтительно замер перед Саватием, склонившись к провинциалову уху. Тот кивнул ему, выслушав, и служка мгновенно заскользил обратно. Саватий же обратился к гостям:
— Не будем забывать, что мы в монастыре, — молвил веско и, как всегда, негромко. — Братия, приготовили концерт душеспасительных песнопений. Вы сейчас много наговорили. Небо рассудит правых и виноватых. Я предлагаю вам послушать братию и подумать о тщете всех наших устремлений. Куда мы идем? К чему стремимся? Верный ли путь мы выбрали?
Публика почтительно внимала.
Братия входили парами, выстраиваясь полукругом. Их руководитель — маленький монашек с вечно испуганным лицом — шел последним, едва поспевая за своими рослыми хористами.
По-сути, протокол званого обеда полностью соблюден, разве что вместо танцев — душеспасительные песнопения, рассеянно думала Лиза. А потом что? Послеобеденный отдых для высоких гостей в апартаментах? Ах, да, должно быть еще обсуждение охоты и стола — мужской и женский кружки после отдыха. Вот только, если женщинам полагается рукодельничать во время такого занятия, то мужчины могут играть в карты. Интересно, что им предложит Саватий… вместо карт?
— Ночь тихо простерла крыла над долиной, — мягко запел хор. — Закат отгорел за холмом…
Голоса, подобранные, слаженные, звучали как дивный инструмент, набегая и поспешая друг за другом словно речные волны на песок — мягко, ласково, почти нежно. Маленький дирижер свое дело знал прекрасно и, повинуясь взмаху его рук, хор то переходил на шепот, то взлетал голосами солистов под высокие своды замковой залы, бередя душу. Лиза прикрыла глаза. Это пение стоило бессмысленно потраченного на обед времени.
— Жили у Камня разбойники, — начал хор вторую песню. Солировал на этот раз другой юноша и как только он пропел первую сточку старой песни, Лиза, распахнув глаза, с изумлением взглянула на него. Октавист выводил ноты крепким, низким и в тоже время бархатным голосом так легко и свободно, что казалось он может опустится еще ниже, заставляя слушателей замереть в благоговейном изумлении перед чудом таланта.
От его голоса бежали мурашки.
— Как вы находите это пение? — раздался вдруг вкрадчивый сладкий шепот, разрушая всю красоту момента. И, хотя Лиза не видела говорящего, она узнала эти мурлыкающие ноты. Мишенька! Как он умудрился оказаться рядом с ней? Впрочем, концерт позволял ей не отвечать. А жаль, что Гитана отсутствует на этом приеме: глядишь, Мишенька был бы под лучшим присмотром, чем у маменьки.
Она обмахнулась веером, делая вид, что не услышала вопроса.
Младший Баранов оказался настойчивым. Нет, во время концерта он Лизе больше не докучал, хотя и продолжал сидеть рядом с ней, правда, немного позади, так, что краем глаза Лиза его прекрасно видела. Оттого ей приходилось тщательно отворачиваться в другую сторону.
Неудача раззадорила Мишеньку. И, когда гости пошли на отдых в апартаменты, а Лиза к себе в гостевую, Мишенька эффектно вывернулся из-за колонны с цветами в руках.
— Милая барышня, — с букета капало. Видно, выхватил, торопясь, из какой-то вазы и теперь держал цветы чуть в сторонке, чтобы не посадить пятно на костюм.
— О, — ответила Лиза, мило улыбаясь. — Как романтично!
Баранов торжествующе улыбнулся.
— Не буду вам мешать, — с иронией добавила Лиза, обходя его по кругу. — Ваша невеста должно быть заждалась вас с этим букетом. Жаль, что ее не было сегодня с нами.
Румянец Мишеньки стал ярче.
— Невеста? — с принужденным смешком ответил он. — Вас ввели в заблуждение, у меня нет невесты.
— И не будет, если продолжите так беззастенчиво потрошить чужие вазы, — Лаки умудрился подойти бесшумно. — Женщин, юноша, надо удивлять подвигами, а не постоявшими цветами. Елизавета Львовна, позвольте, я провожу вас.
— Спасибо, — сказала Лиза, когда они отошли чуть дальше.
— Не стоит благодарности, — усмехнулся Лаки.
Лиза внимательно взглянула на него:
— Вас что-то тревожит, лир Лэрд?
Он блеснул глазами:
— Меня огорчает скорая разлука с вами, милая Лиз!
— У вас будут собеседницы интереснее меня.
— Никогда не принижайте себя. Лишняя скромность испортила многие жизни.
— Вы так уверенно об этом говорите!
— Не первый год живу, — Лаки усмехнулся. — Разрешите вам дать совет?
— Да, конечно.
— Отшивайте кавалеров помягче, милая Лиз, без презрения в глазах. Мужчины, особенно избалованные своими маменьками, самолюбивы и мстительны. Не сердитесь! Я забочусь о вас как добрый друг. Мне бы не хотелось, чтобы сын полицмейстера доставил вам неприятности.
— У него масса поклонниц, — улыбнулась Лиза, слегка обескураженная советом Лаки. — Он вряд ли придаст значение…
— Вы еще юны и малоопытны, — перебил Лаки, не заботясь о вежливости. — Как раз на фоне поклонниц ваша холодность может показаться ему интересной.
Не зная, что сказать, Лиза улыбнулась в ответ, но тут же спохватилась:
— Благодарю вас за заботу, любезный лир. Я буду об этом помнить. Но, между нами говоря, я не очень понимаю причину популярности этого молодого человека.
— Все дело в наследстве, — пояснил Лэрд. — Барановы ждут наследства, кажется, от троюродного дядюшки. Мальчику переходят и деньги, и титул, и, возможно, место в свите Его Императорского Величества. Он — лакомый кусок для местных матушек, имеющих дочек, но сам он, понятно, будет искать невесту в столице, с выгодной родней и связями. Так что здесь он просто забавляется.
— Вот как, — пробормотала Лиза, вспомнив беспощадный вопрос Саватия: «Ты совсем дура?» — обращенный к Гитане.
Лаки протянул ей конверт, ловко извлеченный из-за обшлага рукава.
— Я взял на себя смелость перепроверить и переписать содержимое вашей корзины на пикник, — сказал он ободряюще. — Вот вам будет о чем поговорить с дамами в рукодельной. Уверен, вы справитесь.
Сама Лиза не была в этом уверена.
К счастью, монастырская жизнь накладывала свой отпечаток на визиты высоких гостей. В рукадельной, а на деле в еще одной вновь открытой зале, Лизе пришлось провести совсем не много времени. Саватий объявил о совместной молитве и гостьи торопились, помня о времени.
— О, Елизавета Львовна, — приветствовала Баранова Лизу. — Вы решили провести время с нами? Весьма похвальное благонравие, но, честно говоря, молодежь мы отправили гулять в сад. Здесь прекрасный сад, не находите?