— О, нет, Лиз, увольте, меня устраивает моя карьера журналиста, — Лаки добавил в голос притворного ужаса.
— Уроками письма и речи тоже могли бы зарабатывать, — невозмутимо гнула свою линию Лиза.
— Вы смеетесь надо мной! А я рад, очень рад, что вы ожили, — а улыбка у него все-таки на редкость обаятельная. — Вы знаете этого купца?
— Нет, я мало с кем знакома в Межреченске.
Отчего же у тебя улучшилось настроение, Елизавета Соцкая?
— Лаки, вы обратили внимание на горничную? — Лиза заметалась внутренне, поняв свою ошибку, но постаралась не подать виду.
— Простите…?
— Смешная такая, рыженькая? Вы видели ее реверанс, Лаки? О, Лаки, вы видели его только раз, а я целых три, — приврала она, улыбаясь.
— Да, забавное зрелище, — усмехнулся имбериец. Они вышли на улицу и остановились на крыльце. Брат Максим окинул их взглядом из-за стекла салона.
— Может быть, отпустим мотор? Погода располагает к прогулкам. Как вы думаете, милая Лиз? — Лэрд предупредительно взглянул ей в лицо.
— Я не хочу вас утомлять, лир…
— О, пустяки, я люблю неспешные прогулки!
— Дело в том, что я бы хотела навестить магазинчик столичных мод, право, такие пустяки, вам будет скучно, — вот не получается у нее специально краснеть. — А мотор и вправду можно отпустить… Погода хорошая.
Брат Максим неторопливо выбрался из машины. А Саватий все-таки странный, некстати подумалось девушке. Или она просто мало его знает? Но ведь Лиза помнит, как неодобрительно он рассуждал о техническом прогрессе еще тогда, в Полунощи… Нынче же его мотор даст фору королевскому.
Но ты не видела королевских моторов. Вдруг, Провинциал скромничает?
— К модистке еще надо заехать, — высказался вдруг молец, заставив Лаки изумленно взглянуть сначала на него, а потом на Лизу. — Сестра Акулина распорядилась свозить, значит…
А Лиза наивно думала, что ей просто посоветовали.
— В столичные моды? — уточнил Лаки.
— Еще чего, — осклабился тот в ответ, скользнув по Лизе взглядом. — Дорого там, девке нечего баловаться. Поедем, куда матушка Акулина велела.
— Лир Лэрд, — слабо проговорила Лиза. — Избавьте меня, прошу вас, от… от этого всего… О, Небо! Лир!
Голосом Лаки можно было морозить северные льды.
— Милейший, вы свободны на сегодня. Мы вернемся в Замок самостоятельно. Ступайте, — Лиза вдруг явственно увидела в нем придворного, высокомерного, блестящего и… высокопоставленного. Откуда бы ей знать, как выглядят истинные придворные? Что ж, если иначе, то это значит, что и им надо учиться у Лаки Лэрда.
Вот и брат Максим сбит с толку, хотя тут же взял в себя в руки. Откуда Саватий набрал себе этих странных помощников? Они ведь все очень странные, явственно поняла девушка.
А еще ей надо туда возвращаться.
Но что-то неуловимо изменилось и от брата Максима словно пахнуло зверем — лютым, страшным. Лиза сморгнула — какое-то марево почудилось ей — и еле сдержалась, чтоб не принюхаться. Молец наливался багрянцем — словно красная волна поднималась по лицу, от бороды в верх, к волосам. Он раскрыл было рот, но Лаки не дал ничего сказать.
— С Его высокопреосвященством я договорюсь. Не забывайтесь, милейший, кто я и кто вы, — в его исполнении это выглядело величественно.
Так внушительно, что брат Максим сдулся. Точно воздух из него выпустили вместе с краснотой. Кровь отхлынула от лица, и теперь он был, пожалуй, слишком бледен, зато темные глаза высветлились — до белой голубизны, до прозрачности. Сгорбившись, он полез обратно в салон, и, не глядя на недавних спутников, завел мотор.
Зашуршали, разлетаясь, осенние листья — молец уехал. Лиза посмотрела на Лаки и поблагодарила его легким кивком. В ответ тот припал к ее руке, чуть дольше, чем следовало, если помнить о приличиях.
Лиза пересилила себя и руку не отдернула.
То, что от брата Максима избавились — хорошо. Вот только от самого имберийца Лизе теперь не отделаться. Он пойдет с ней к модистке. И как поступить?
Глава 10
Эта страна ужасна, Карл. Народники сделали для нас большую неприятность — они открыли много разных школ, в которых преподают по единым стандартам и те стандарты весьма высоки. К ним приложила руку Вера Соцкая, ныне умершая. Ее тут считают основоположником новой школы. Она не выезжала из Полунощи, но умудрилась издать свыше 20 разных учебников для детского и юношеского возраста. Надо сказать, что она вплела в обычные с виду уроки по чтению или письму, или даже счету одну постоянную мысль про любовь и единство народов Империи. Я считаю, что сейчас удобный момент для изъятия учебников Соцкой из всех школ Империи и пытаюсь вложить эту мысль в голову Майкла. Его Высочество безнадежен, Карл.
Лиру Карлу Огасту от лира Артура Лортни, доставлено дипломатической почтой, зашифровано
Пока империя помнит про свое единство и каждый чувствует симпатию к вовсе незнакомым ему людям, только потому что они тоже имперцы, нам будет сложно победить. Только разделив, мы сможем легко уничтожить их. Раскол, а не кристаллы должны быть нашей первой целью. Это не будет легко. Они — фанатики, которые не любят радости жизни: даже Великое Падение и последующая Смута не повлияли на них должным образом, они ценят свое единство. Донеси эту мысль до Ее Величества. Мы же тут со своей стороны продолжим сеять раскол, чтобы Имберия могла жить в достатке и роскоши бесконечное количество веков.
Лиру Карлу Огасту от лира Уильяма Кроули, доставлено дипломатической почтой, зашифровано
Уилли Кроули был не в духе. Кошки скребли у него на душе с того самого времени как он проводил из Полунощи Лаки Лэрда. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — Лаки не понравилось то, что он увидел. И если от истории со сбежавшей девицей можно было как-то отбрехаться, то от того, что карты новых месторождений, составленные Соцким, пропали — нет.
Конечно, Лаки не интересовался картами. Ему нужна была девица, чтобы разговорить ее. Уилли лично не понимал, что такого могла знать эта девка. Затея казалась ему дурацкой, как, впрочем, и все идеи, которые приходили из Центра. В Центе сидели те еще фантазеры. Уилли и сам бы не отказался от кабинетной работы в родной столице. Да только видел он ее (столицу) редко. Работа такая. Подумать только, когда-то в юности она была его мечтой. Как последний дурак, он воображал себя героем, который быстро совершит подвиг и торжественно вернется в Имберию.
— Ваше Величество, — в мечтах Кроули красиво опускался на одно колено перед Прекрасной Королевой…
Но, честно, какой именно подвиг он совершит и что скажет Марии-Александре, Уилли точно не знал. В своих мечтах он быстро перескакивал через это место — так пролистывают описание пейзажей в приключенческой книге, чтобы быстрее насладиться красивой дракой. В мечтах Уилл наслаждался той наградой, которую он получит из рук королевы.
Газеты сойдут с ума. Лучшие, самые красивые и богатые невесты, будут мечтать о нем. Молодой дурак!
Но желание было озвучено, а слово было сказано. Карл — Карл, которому повезло прямо в колыбели — по-родственному подтолкнул, где надо: Кроули взяли в королевские псы.
Все оказалось не так.
Проще. Обыденно.
Первым его заданием стало поступление в Шинайский Горный университет. Геологом Уилли себя не мнил, но приказы не обсуждают. В старых шинайских горах драгоценные кристаллы добывали давно, и именно шинайцы считались лучшими в этом деле.
Королева искала преимущества и выгоду. Ей были нужны те, кто сможет играть вдолгую. Среди прочих Карл рекомендовал Ее Величеству и Уилли.
А тот невзлюбил новое, навязанное ему занятие, с первого дня. В отличии от самого Шиная — страна ему понравилось не на шутку: лето круглый год и море развлечений. Учеба изрядно порастрясла его кошелек — за итоговые оценки каждого полугодия приходилось платить секретарю учёного совета. Как тот решал вопросы, Уилли не казалось важным. Но золота было жалко.
Однако, в королевстве считали, что учеба — дело самого юниора Уилла. В конце концов, он жил на отдельной квартире, получал полное содержание от королевской казны. Все шло через счета отца и тому оставалось только скрежетать зубами, видя недоступные для него деньги. Впрочем, Карл подсуетился: старому Кроули начали выплачивать какое-то вспомоществование, с приличной формулировкой: «за заслуги перед Короной».
По мнению Центра, они требовали от Уилла сущую малость — просто учиться и обрастать естественными связями. С последним у него было куда лучше, все-таки он был кампанейским парнем.
Будущее вырисовывалось вполне четко. После учебы он остается в Шинае, работает в добывающей корпорации, потихоньку собирает сведения и отправляет их в Центр. В бумагах Уилли разбирался, карты читал — на лекции волей-неволей приходилось ходить. Спускаться в шахты он не любил, а заниматься горной разведкой вообще почитал ниже своего достоинства — грязная гадкая работа!
В пресловутые недра пусть спускаются другие, думал Уилл, вот, например, имперец Соцкий, который из них и так не вылазит. Тот — высокий, огромный, белый — на две головы возвышался над поджарыми шинайцами, и Уилли не мог взять в толк, как этот великан вообще спускается в шахты.
Признаться, имперец раздражал неимоверно: профессора прощали ему то, что никогда бы не сошло с рук остальным. Лев мог пропустить лекции, но на следующий день прийти с какими-то образцами и господин Бенгт Ан — ректор университета только смеялся, щуря и без того узкие глаза.
— Бэй Лев, у тебя великое будущее!
Уилли же, отдавая огромные деньги за экзамены, за каждую пропущенную лекцию должен был доплачивать золотом, ибо табеля посещаемости в университете вели четко, а королевскому куратору не стоило догадываться о том, что молодой Кроули тот еще повеса.
С королевским куратором он с удовольствием бы поменялся местами, однако, по понятным причинам об этом молчал. К тому же как завязывать знакомства, если не ходить на попойки в кабачки?