шего, полагая, что он в своем праве, а оппонент нет. Это их отвлечет. Оплот даст нам ключ к Панцирю и кристаллам. Это куда более выгоднее в долгой перспективе. Более того, мы знаем тайну рождения Майкла и это дает нам дополнительный козырь в переговорах с Империей. Их тоже придется вести.
— Оплот даст ключ, — усмехнулся Климент, медленно выговаривая слова. — Но вы не уверены, жив или нет Винтеррайдер. И тут ваш козырь бессмысленней любимых кошек Ее Величества. Если он жив, то наш поход к замку обернется гибелью солдат. Мы с вами знаем, что игнорировать потусторонние силы глупо. Мои предки уже заплатили за свою самоуверенность жизнями рыцарей — вам ли не знать вон Царенцген?
Эрханген склонил голову. У Лотаря болезненно заныло в груди. Он, выходец из семьи богатых торговцев, титул заслужил своим потом и горбом, и в документах гордо именовался как зу Харт I, в отличии от канцлера, который был тридцать первым герцогом Царенцген.
Старая знать, с выдержкой.
И порой мнилось, что канцлер только и ждет удобного момента, чтобы приятно спросить: «А чем занимались ваши предки зу Харт, когда мои воевали во славу великого кайзера и наших земель?»
Харт и сам хотел бы это знать.
«…Воевали во славу великого кайзера, завоевывая и отвоёвывая Оплот у отщепенца Винтеррайдера?»
Но не отвоевали же! Лисы, что гордо красуются на гербе Царенцгенов, бежали от медведей и волков Винтеррайдеров — охотников зимы.
Сыну Харта тоже будет нужна красивая легенда, пусть на его гербе никогда и не будет древнего зверя.
Но Харт в зубах принесет этот замок Его Величеству. И торговые деньги Винтеррайдера тоже. Деньги лишними не бывают. Никакие.
В конце концов, его брат — торговец на Островах — с подсказки Харта начал заниматься политикой. В сенате Островов достаточно тех, кто за малую долю предпочтет закрыть глаза и не открывать рот.
— Нет, господа, так не годится, — снова медленно заговорил кайзер. — Мне нужна полная гарантия. Ступайте, дорабатывайте свой план! И помните — что именно я хочу от вас услышать!
Когда зу Харт с поклоном пропускал в высокие двери вон Царенцгена, в спину прилетело быстрое:
— Л-Лотарь! Задержитесь! — и с внутренним торжеством глава разведки увидел, как еле уловимо дернулось плечо канцлера. Теперь благородный лис поломает голову над тем, что было после того, как за ним закрылась дверь.
Лотарь остался с монархом один на один. Он бы так не радовался, знай, что Царенцген прямиком отправился к кайзерине.
Глава 34
В Южных княжествах рассказывают такую легенду: местный принц решил выехать в город, чтобы развлечься, а время для развлечения он выбрал самое неподходящее — ночь. Впрочем, как знать, как знать, кому-то и ночью веселье.
А надо сказать, что дворец принца стоял на острове, посередине прекрасного города Мец — столицы Южных княжеств. Так что принцу волей-неволей приходилось переправляться на тот берег на лодке, которую он прятал в маленьком затончике, у королевского сада. В те времена при дворцовой поварне жила белая кошка, и в этот час она гуляла неподалёку от того места. Легенда гласит, что сначала она проводила принца внимательным взглядом, а потом вдруг с громким мяуканьем побежала за ним. Принц знал кошку и даже, случалось, играл с ней. Он взял пушистую мурлыку на руки и погладил ее, успокаивая, когда же хотел опустить ее на землю, кошка раскричалась, да так громко, что разбудила саму королеву. Принц никуда не поехал — маменька вмешалась и не отпустила.
Похожая история случилась и на следующую ночь. На третью же принц прятался от кошки, но она его все-таки задержала при попытке отплыть и снова подняла шум. А на четвертый день стража поймала наемных убийц, которые караулили принца на городской пристани три ночи подряд, и ничуть в этом деле не преуспели.
Свою спасительницу принц забрал в королевские покои, и с тех пор белые кошки невероятно расплодились в Меце. Их так и зовут мецкие кошки, их отличительная черта — белая длинная шерсть, пушистый хвост и янтарные глаза.
Из книги рассказов о народах Южных земель, изданной в Имберии век назад
Рассказывают, что кайзерина Гера Анжелина кошек любит чрезвычайно. Не зря ее предки правили в Меце. Первую кошку она привезла с собой из Империи — подобрала по дороге, когда свадебный поезд следовал из Темпа в Арен. Тогда об этом даже писали в газетах: кошка была совершенно белой и пушистой, и это сочли добрым знаком. Принцесса Гера — одинокая ветка Мецкой династии — воспитанница императора Александра и старшая наперсница Великой княжны Веры, всегда была очень добра. Однако, ее доброта имеет границы. Ее нынешние подданные саму ее сравнивают с кошкой: такая мягкая, как кошачья лапка без когтей, но мало кто может догадаться, в какой момент кошка их выпустит.
Из дневника одной путешественницы
Кто умеет веселиться, тот и горя не боится.
Поговорка
Несравненную кайзерину Эрханген встретил на открытой галерее дворца. Гера Анжелина в окружении фрейлин шестововала на обычную прогулку. Все девять фрейлин несли изящные корзинки, где на расшитых золотом розовых подушечках возлежали довольные белые кошки.
Десятую, без всякой корзинки, несла сама кайзерина, прижимая любимицу к светлому шелку платья. И, если в остальных кошках канцлер путался, то именно эту хорошо помнил. Она словно отличалась от всех остальных, но чем? Эрханген затруднился бы с ответом, догадайся кто задать ему такой вопрос.
При виде кайзерины он склонился в изящном придворном поклоне.
— Дорогой канцлер! — ласково приветствовала государыня.
— Ваше Величество, вы, как всегда, прекраснее вечерней зари! — приятно улыбнулся он в ответ.
— Вы — льстец, вон Царенцген!
— Что вы, Ваше Величество, правду я всегда говорю честно!
Гера Анжелина рассмеялась.
— Проводите нас, дорогой друг канцлер! У нас вечерний моцион. И, вот, поддержите Юби, помогите мне, — и она ловко пересадила кошку на руки придворного.
— С удовольствием, Ваше Величество! Меня всегда восхищают ваши привычки, — герцог снова приятно улыбнулся. — Своим дочерям я велю брать пример с вас, если они, конечно, хотят сохранить свежесть лица и энергичность.
Смех кайзерины звенел как колокольчик:
— Вы же знаете, я росла при дворе Александра. Он — будь Небо благосклонно к его душе — всегда вел здоровый образ жизни и не давал нам с бедняжкой Верой никакого спуску. Мы были как солдатики, да, совсем, как армейские. Но мне хотя бы повезло с воспитательницей — она жалела меня куда больше, чем Зия Черская великую княжну.
— Есть мнение, что Александр чрезмерно баловал дочь, — заметил канцлер.
— Возможно, все же я старше и уехала раньше, — она запнулась. — Всех событий, известных вам. Нынче уже мало кто помнит о том, что в Императорском дворце росла не только великая княжна Вера, но и княжна разрушенного Меца Гера.
— О, я так сожалею, — с искренностью в голосе молвил канцлер.
Кайзерина печально улыбнулась в ответ. По лестнице галереи они спустились молча.
Вечерняя прохлада уже окутала сад. Осень, пришедшая, согласно календарю, около трех недель назад, в этом году не спешила вступить в свои законные права в Арене. Однако сейчас, средь вечерних деревьев, канцлер вдруг почувствовал некую зябкость, свойственную этому времени года.
— Ну все, — решительно сказала кайзерина, останавливаясь на лужайке, и фрейлины, как одна, дружно опустили корзинки на траву. — Гуляйте! И вы тоже ступайте, присмотрите за моими питомицами!
Кошки мгновенно разбежались в разные стороны и девушки, торопясь, кинулись за ними по пятам.
— Ну что? — не глядя на канцлера, спросила кайзерина.
— План не получил одобрения. Его Величество ждет доработку: он желает убедиться в смерти Винтеррайдера, а потом уже вести войска на Оплот. Тайна рождения принца Майкла его не особо впечатляет. Если не будет подтверждения гибели барона…, — канцлер сделал ударение на предпоследнем слове.
— Будем сидеть сложа руки? — насмешливо спросила кайзерина.
— Попробуем урвать кусок Зюйд-Каритской компании, пока Винтеррайдер и его верный Бертрам отсутствуют, — в тон ей ответил канцлер.
— Это вообще не то, что нужно, — раздражение мелькнуло в голосе Геры Анжелины. — Но пусть Лотарь старается над этой частью плана. Проще потом будет свалить всю неудачу на него. Харт ведь граничит с вашими землями?
— Все верно, ваше величество.
— Вот и соберите доказательства того, что Лотарь хочет погреть руки сам. На Островах он будет действовать через брата. Думаю, вам не составит труда обзавестись правильными бумагами. Мой муж вспыльчив, увы, — кайзерина улыбнулась, словно заранее жалея о судьбе Лотаря.
И тяжело вздохнула.
— Ах, за время регентства Адлеры Пиа наш государь так насытился женскими советами, что не дает мне раскрыть рта. Но вы, верьте мне, дорогой канцлер. Для успеха этого дела у нас есть я! И не важно жив или нет, Винтеррайдер! А что до принца Майкла, то человека с такой семейной историей, как у моего мужа, трудно впечатлить. Я вам говорила об этом. Только изнеженная принцессочка может думать, что такая ситуация — страшный непростительный грех и что-то меняет… в нашем мироздании, — насмешка прозвенела в ее голосе. — Так что, слушайте меня. Верьте мне. Рассказывайте мне обо всем!
Тут она внимательно взглянула на Эрхангена и улыбнулась:
— Дайте-ка мне кошку. Она у вас пригрелась, а ей тоже нужно погулять!
Канцлер с некоторым недоумением отдал государыне кошку, про которую — надо же! — совсем забыл. Та, оказавшись на руках хозяйки, оглянулась и сощурила свои янтарные глаза — если бы такие глаза были у женщины, она слыла бы первой красавицей. Красивая кошка, очень красивая. Какие глаза!
Кайзерина всегда права.
Да, кайзерина всегда права: Оплот — вот первая задача.
— Только не раскрывайте карты перед Лотарем, — предостерегла Гера Анжелина. — Пусть он старается. И свяжитесь с нашим издревцем — Имберии не помешает небольшой хаос.