Налетевший ветер взлохматил бороду, а змеинный посвист моторов заставил Ганга взглянуть на шоссе. Стройно, в линию по нему не шли, а летели три машины с опознавательными знаками главного императорского фельдъегеря. Ганг резко отвернулся и мысленно поморщился на свою поспешность: вряд ли старый знакомец Стойгнев его узнает в этом наряде, а вот на резкое движение может обратить внимание. Это профессиональное. А ему, Гангу, внимание вовсе не нужно.
Надо быть простым, понятным и очень естественным, чтоб обмануть любого пса, даже такого мнительного и цепкого как Стойгнев Руб — Мосаньский. Вот кто выжил при любой власти: карьеру начал при старом императоре, до высоких чинов в карательной жандармерии дослужился при народовольцах, министром полиции был при Узурпаторе, а на привычную роду службу перескочил при Майкле, что ныне зовется императором Михаилом.
Говорят, при народовольцах он самолично казнил свою бывшую жену, дочь последнего канцлера, с коей еще женихом танцевал на балах и в Третьем, и в Летнем Замке. В тот год, как Винтеррайдеры попали в опалу, юный Руб — Мосаньский открывал свой второй сезон, трогательно ухаживая за нежной Машенькой Корсаковой. Впрочем, официально было известно лишь одно: разведенная жена Стойгнева злоумышляла против новой власти и была удавлена в Червоных Застенках.
… Стойгнев Данилович в окно машины взглянул поздно, а потому поспешного движения мещанина, что пялился на маковицы Летнего, не уловил. Однако фигура эта — высокая, широковая — заставила князя до боли сжать новопечатную бляху высокого рода. Вот же… шваль… Видно, что деньги водятся, а штаны правильно обрезать не научился. И чего он выставился на Летний Замок, прикупить хочет? Р — развелось торгашей… Ребро бляхи впилось в кожу и резануло ладонь наискось, едва ли не до крови, заставив главного фельдъегеря откинутся в глубину сидения, разжимая побелевшие пальцы. Ничего, время еще придет…
Его королевское высочество, а ныне Императорское величество проснулись в дурном настроении.
Нет, по началу идея стать Императором этой страны Майклу нравилась: плох тот королевский сын, который не мечтает стать королем, даже, если хорошо знает свое место при родительском троне.
И Майкл мечтал, но только в детстве и перед сном. Даже в нежном возрасте он понимал, что мечты эти несбыточны: у Имберийского престола столько наследников, что Майклу при самых благоприятных раскладах ничего не светит. Нет, путь к трону есть, и он у принца один — женитьба. Женитьба на принцессе чужой страны и — отъезд. Главное, иметь хорошую родословную. С этим Майклу как раз повезло.
Отец в свое время так и женился. Много лет он стоит за плечом Королевы на приемах и парадах: это красиво.
Во внутренних покоях Мать отсылает консорта прочь небрежным взмахом руки: в трехлетнем возрасте Майкл был уверен, что отец нем, как рыба. М-да, даже пожалел папочку. Вслух. Этот случай научил Майкла молчать или хотя бы думать перед тем, как открыть рот.
Положа руку на сердце, с матерью не просто. Но… Она — королева! Сначала Королева, а потом уже мать. Детей у нее много, все подданные — ее дети, а потому за своими настоящими детьми Королева следит чаще всего издалека… При должном уме, изворотливости и толике везения королевским принцем быть весьма хорошо: особенно, если Царственная мать чего-то о своем младшем не знает. Не знает, значит, не переживает, не тратит драгоценное время… у нее и так много забот!
Когда Майкл вошел в брачный возраст, то быстро понял, что жениться не хочет. Совсем. И подружек у него много, и ситуация в мире …не располагает, скажем так. У Имберийского трона куда спокойнее. Наследников от него не ждут. Прекрасно. И в Южных морях тоже неплохо: дикарям отстреливаться нечем.
Ах, нет, луки со стрелами у них есть, конечно, но … примитив. Дикари… Против корабельных пушек сделать ничего не могут.
Майкл предпочитал ту тактику, которую полагал единственно разумной: сначала обстрелять, потом уже сходить на берег. А там можно и поговорить с теми, кто остался.
Хорошее время было. Нет, Майкл зачем-то нарушил свое собственное, в детстве выведенное правило: поменьше попадаться мамочке на глаза. С другой стороны, и на Южных морях от королевского взора скрыться было невозможно. Майкл подозревал, что всех псов Королевы он в своем окружении так и не вычислил. И не вычистил.
Псы королевы. Прабабка умная была. Создала такую службу контрразведки, что у Империй против Королевства и шансов не было. А что делать — оно невелико, а жить хочется хорошо: так, чтоб потомки из золотой миски ели. Надо сказать, прабабка и себя, любимую, не обижала. Ее двор славился роскошью, а самой прекрасной и шикарной розой, конечно, была она сама. Но с блеском нынешнего двора, старая роза Имберии вряд ли могла бы тягаться.
Миротворческая политика нынешней Королевы в Южных княжествах давала щедрые плоды: война и разруха оставались местным, а золото, серебро, ткани, специи и кристаллы — граховы кристаллы, которых на юге было ничтожно мало — щедрой рекой лились в королевскую казну.
Граховы королевски псы.
Для того, чтобы Майкл стал Императором, они несколько десятилетий "готовили почву" в Империи.
Садовнички.
Помнится, Майкл присвистнул, увидев дату первоначального плана.
— О, Майкл, ты же не у себя на корабле, — мягко пожурила Царственная Мать и пригубила бокал с вином. — Моя Матушка была умной женщиной. Все это делали для Тебя. Не подведи ее, Сын.
А то что? Бабка перевернется в усыпальнице и сломает мраморную крышку саркофага? Ха!
Положим, Майкл был не настолько наивен, чтобы верить в то, что старая Королева думала о том, как на его голове будет смотреться корона Империи. На его месте мог оказаться любой другой принц. В свое время сюда заслали младшую сестру его Царственной матери. Где она теперь?
Вслух Майкл ничего не сказал.
Королевское вино было сладким. К его императорскому столу такого не подают. А может его опоили во время разговора с Матерью? Казалось, все здесь уже сделано, протяни руку и возьми…Почему он не понял в какую историю ему предлагают вписаться?
Граховы кристаллы. Грахов Винтеррайдер. Грахов Соцкий. Грахова страна.
И он — Император. Это смешно, но, став Императором, Майкл ощутил у себя на шее удавку: он был всего лишь игрушкой в руках материнских псов. Ну, конечно, они выполняют волю Королевы, а он — неразумная левретка, не иначе… Да у него в детстве было больше свободы, чем сейчас!
Однако, подвигов от него не ждут. От него вообще ничего не ждут, как не ждут новых па от куклы в музыкальной шкатулке. Мелодия играет, кукла крутится. Время вышло, крышечку захлопнули.
Ты — кретин, Майкл.
А может поехать на Север самому? Это же будет красивая история? Север остался без Хранителя, и Император прибыл лично… И все эти местные легенды про Ледяных Лордов будут только на руку. Заодно сам все увидит. Да и для подданных — новая мотивация. Ничто не стимулирует к усиленной работе так, как присутствие начальства. А уж ради императорской милости… Должны расстараться. Майкл получит все кристаллы этой страны, даже, если потребуется полностью отправить ее в тартар. Значит, надо ехать…
Но, говорят, снег в тех краях никогда не тает. Небеса, какая мерзость! Надо было оставаться на благословенном юге. Ааа, грах!
Королева бросила кости и склонилась над картой. Для сегодняшнего вечера монарх выбрала настольную игру «Кругосветное путешествие». Есть! Путь на Север — как и задумала. Добрый знак.
— Какой интересный ход, не правда ли, лир Огаст? Лира Кейт, вам снова будет сложно меня обойти! — довольно сказала она, натирая пальцы мелом: пусть следующий бросок будет еще точнее.
— О, Ваше Величество, — улыбнулась та, к которой обратилась королева. — Эта задача для меня не выполнима.
Мария-Александра мелодично рассмеялась:
— Кейт не исправима. Я несколько десятилетий учу ее играть в настольные игры. И что? Милая Кейт, наберитесь смелости, обыграйте меня, наконец!
Кейт с безмятежной улыбкой протянула королеве бокал красного вина. В ответ та показала белую ладонь:
— Ну, кто дальше? Мне уже не терпится. Душечка Рейчел, распорядитесь, пусть принесут горячие полотенца для рук, иначе мы все запачкаемся мелом раньше, чем закончим, — весело проговорила она.
Королевский вечер для близких друзей в замке Норд-Уэст начинался обыденно и спокойно, как и многие другие вечера. Поздняя ночь уже царствовала над Имберией. Лунная дорожка убегала по морю за горизонт. Благоуханный южный ветер играл с легкими тюлями на открытой галерее дворца, которая опоясывала малый зал.
Королева часто собирала здесь тех, кому доверяла едва ли не с самого рождения: лира Кейт Клосс, лира Рейчел Нортон, лир Карл Огаст и его жена лира Анна, архиепископ Мервин Крейг и канцлер Генрих Хьюитт, — они росли все вместе, с возраста полутора лет.
Когда-то, произведя на свет старшую дочь, прежняя королева провела строгий отбор среди детей знати и выбрала несколько счастливчиков. Они составили так называемый малый двор Наследницы. Их семьи гордились королевской милостью и своими крошками. На родителей малышей в буквальном смысле слова пролился золотой дождь. Своих детей они время от времени встречали на приемах во дворце. Что ж? За все надо платить.
С тех пор прошло много лет — малый двор повзрослел и постарел, но, как и прежде, преданно служил своей королеве.
Кейт и Рейчел отказались от брака. Как-то вскользь юная наследница заметила, что не потерпит замужних фрейлин. Это стало весомым аргументом для девушек. Позже сделали исключение для Анны, ведь ее руки просил Карл Огаст. Молодая королева согласилась на этот брак, заметив, что Карл и Анна знают, как заботиться о своем монархе: они не будут отвлекаться друг на друга.
Мервин еще подростком заявил о том, что хочет дать обет безбрачия. И теперь его жизнь всегда принадлежала Провидению и