Выйдя из клиники, Стью уселся рядом с ожидавшей его Астрид – на переднее сиденье ее автомобиля.
– Ну? – спросила она с надеждой.
– Сказали, мне может помочь только одно.
– Что?
– Дай руку.
Астрид протянула ладонь, удивленно глядя на него. И Стюарт надел ей на безымянный палец золотое колечко с пятью малюсенькими сапфирами. Деньги на этот подарок он копил почти год.
– «Can't Buy Me Love[43]»? – засмеялась Астрид.
– «Love Me Tender», – ответил он без улыбки.
16
– Джентельмены, – объявил Эпштейн, собрав их как-то в своей конторе, – для того, чтобы добиться известности, нам прежде всего необходимо записать диск-гигант. – Он победно оглядел своих подопечных.
– Да ну? – удивился Джон. – А я-то думал, нам нужно научиться танцевать тарантеллу.
– Что? – не понял Брайан.
– Тарантеллу, – пояснил Джордж, – зажигательный танец итальянских крестьян.
– А это сейчас модно? – заинтересовался Эпштейн.
«Битлз» переглянулись. Они никак не могли привыкнуть к тому, что чувство юмора у их босса хромает на обе ноги.
– Он пошутил, – мягко объяснил Пол. – Он так шутит.
– Ха-ха-ха, – залился смехом Эпштейн, без промедления оценивший удачную остроту. Но тут же, посерьезнев, вновь перешел к делу: – Я договорился с представителем лондонской фирмы «Декка» Майклом Смитом насчет записи демонстрационных фонограмм нескольких песен.
– Вы гоните? – предположил Джордж. О записи в «Декке» они не смели и мечтать.
– В смысле? – опять не понял Брайан. Иногда ему казалось, что они говорят на разных языках.
– Разыгрываете, – перевел Пол.
– Если бы я сказал, что моя бабушка была негритянкой, или что мой дедушка – магнат автомобилестроения, вот тогда бы я вас разыгрывал, – сердито сказал Брайан.
– То-то я думаю, откуда у вас такие курчавые волосы, – задумчиво протянул Джордж.
А Пит добавил:
– И машина.
– Ладно, хватит, – устало вздохнул Брайан. – Смит был в «Каверне» и слушал вас. Запись назначена на первое января.
– Так вы что, серьезно что ли? – поразился Джон.
– Да ну, бросьте, – хихикнул Брайан. – Я ведь известный шутник. Вся округа об этом толкует…
«Битлз» вновь переглянулись.
– Он серьезно, – констатировал Джордж. – Так подсказывает мне интуиция.
Не успел Эпштейн проводить музыкантов до дверей, как к магазину подкатила машина отца. Сколько бы лет Брайану не исполнилось, он никогда не перестанет его бояться.
Выйдя из автомобиля, Эпштейн-старший хмурым взглядом проводил четверку парней в кожаных куртках.
– Куда уходят деньги? – спросил он двусмысленно, когда они скрылись за поворотом. Однако Брайану сразу стало ясно, что отец в курсе, какие суммы он уже вбухал в свое новое дело.
– Папа, это мои деньги, я их зарабатываю сам, – сказал он неуверенно.
– Да?! – Эпштейн-старший прошел в офис и тяжело уселся в кресло. – А когда ты спустишь весь свой капитал, не мне ли снова придется тащить тебя на своем горбу? – Он откусил щипчиками кончик сигары, прикурил и продолжил: – А я-то радовался: Брайни взялся-таки за ум, Брайни делает достойный бизнес… Но вот я узнаю, что Брайни тратит невиданные суммы на каких-то неотесанных, неумытых подростков!
– Папа, это дело сулит большие дивиденды…
– Поверь моему опыту сынок. Деньги приносят вещи, а не люди. Вкладывай деньги в вещи, и никто тебя не осудит!.. Тратить деньги на человека – неразумно, если только это не женщина, которую ты хочешь. Тут тебя поймет любой мужчина… Кстати, как у тебя с ней? – отец кивнул на дверь в отдел, где работала Рита Гаррис.
– С ней? – переспросил Эпштейн, удивляясь, откуда отцу известно и это. – Да никак…
– Ну и дурак, – заключил отец. – Когда ты взял ее в свой магазин, я одобрил твой выбор. Еврейка, красавица… Но иметь продавщицу с такими сиськами, и не спать с ней, на это, сынок, способен только ты! А если бы на ней женился… Продавщица-жена – это удобно и выгодно.
Брайан почувствовал себя разбитым в пух и прах. Ведь он и сам поражался своему охлаждению к Рите. Что же касается «Битлз», он, несмотря на браваду, не мог не опасаться, что вложения в них не оправдаются.
Это были как раз те узловые моменты, мысли о которых он старательно гнал от себя… Его отец умел смотреть в корень.
Брайан молчал, пытаясь сосредоточиться и дать достойный ответ.
Отец со вздохом поднялся.
– Вот что, Брайни, – сказал он. – Я хочу видеть твоих любимцев у себя. На моем дне рождения. Хочу посмотреть, что они из себя представляют, а затем рассказать об этом тебе. Девчонку прихвати тоже.
…В Лондон «Битлз», в сопровождении Эпштейна, прибыли первого января и сразу же отправились в «Декку».
Их встретили упомянутый Майкл Смит и руководитель фирмы Дик Роу.
– Рады приветствовать вас, господа! – начал последний, пожимая музыкантам руки. – Рекомендации господина Эпштейна значат для меня очень и очень много. Я надеюсь, вы оправдаете мои ожидания. Пройдемте в студию.
В таком шикарном помещении, специализированном под звукозапись, «Битлз» оказались впервые. То, что звукооператор сидел в соседней комнате, отделенной от них окном, было уже привычно, а вот стерильная чистота, а главное – абсолютная тишина – поражали.
– Эта комната имеет двойные стены, – хвастливо пояснил Дик Роу. – Павильон, в котором мы находимся, прикреплен к внешнему корпусу здания мощными пружинами-амортизаторами. Таким образом, ни единый посторонний звук не может просочиться сюда. Технология – самая передовая. – Он огляделся. – Итак, кто же у нас будет петь?
– Он, – одновременно показали друг на друга Пол и Джон.
– И я, – скромно добавил Джордж.
– Вот как? – удивился Роу. – Целых три солиста? Это что-то новое. По правде говоря, я привык, что поет кто-то один, а остальные – аккомпанируют. Как Клифф Ричард и его «Тени»…
Джон скорчил такую гримасу, что Роу остановился:
– Вам не нравится Клифф Ричард?
– Ненавижу! Три шажка налево, три шажка направо…
– Что ж, посмотрим, посмотрим, – насторожился Дик Роу. Его мечтой было найти второго Клиффа Ричарда, который занимал сейчас первые места хит-парадов и приносил невиданные доходы продюсирующей его фирме. «Эти юнцы не любят Клиффа Ричарда, – подумал он, – не говорит ли это только о том, что они не способны соперничать с ним?..»
Тем временем Эпштейн тихо увещевал Харрисона:
– Эта запись обошлась мне в уйму денег!
– Ну, – ответил Джордж, ковыряясь в зубах спичкой.
– И я не собираюсь выбрасывать их на ветер.
– Я тоже, – согласился Джордж. – Хотя звучит это довольно поэтично.
– Мы должны записать только такие песни, которые могут иметь успех. Думаю у Пола и Джона это выйдет лучше…
Вмешался Джон:
– Ничего подобного! Джордж приготовил отличную песню. «Шейх Аравии»[44]. Вы же знаете, он у нас со странностями. Эта вещица как раз для него и может стать хитом.
– Джон, – строго сказал Брайан, – В конце концов, кто из нас продюсер? Я попросил бы следовать моим советам!
– Вот что, мистер Эпштейн, – процедил Джон сквозь зубы, – ваше дело – считать деньги. А что играть, и как играть, это мы решаем сами. Понятно?! И не лезьте со своими дурацкими советами…
– Мистер Эпштейн, – нетерпеливо напомнил Дик Роу. – Студийное время стоит дорого…
Подавив негодование, Брайан махнул рукой:
– Начинайте!
«Сопляк! – думал он, сидя в рубке звукорежиссера. – Неблагодарный хулиган! Так разговаривать со мной после всего, что я для них делаю…»
В этот день было записано пятнадцать песен. Дик Роу признал, что звучат они довольно интересно. Но с окончательным ответом попросил немного подождать.
Разговор с отцом, состоявшийся перед поездкой, и ссора с Джоном в студии немного охладили пыл Брайана, и к тратам на «Битлз» он стал относиться несколько трезвее. Потому, несмотря на все их уговоры, он взял обратные билеты на утро следующего же дня, и в этот раз им не удалось даже как следует побродить по столице Соединенного Королевства.
Пригласив своих подопечных отметить отцовский день рождения в дом Эпштейна-старшего на Куинз-Драйв, Брайан безумно волновался. Потому-то он и заглотил один за другим сразу четыре бокала с коктейлями. Тут только он немного расслабился и огляделся.
Гостей было человек двадцать, и все это были его ближние или дальние родственники – Косманы, Вайнсберги и Шумахеры. Чопорно переглядываясь, они с легкой брезгливостью наблюдали, как трое неопрятных парней (Пит прийти не смог, так как пообещал встретить Рождество с мамочкой), вовсю уплетают предложенные лакомства, то и дело переговариваясь друг с другом с набитыми ртами. Они, похоже вообще не понимали, куда и зачем явились. Во всяком случае, поздравить виновника торжества никто из них так и не удосужился.
Брайан скривился, увидев, что сок из куриной ножки капает Джорджу на концертный пиджак, а тот не обращает на это ни малейшего внимания… Остальные гости, подняв бокалы за здоровье Эпштейна-старшего к еде почти не притрагивались, явно ожидая каких-то событий. Пора было разрядить обстановку, и Брайан встал:
– Друзья, – обратился он к присутствующим. – Друзья! Не кажется ли вам, что вечерок сегодня – прелестный? – Он подождал радостных подтверждений своего тезиса, но их не последовало. Вместо этого с минуту над столом висела неприятная тишина. Слышно было только чавканье музыкантов. – О, да! – вынужден был продолжить Брайан. – Прелестный вечерок! И вот именно поэтому я и хочу рассказать вам…
– «…удивительный сон…» – пробормотала Рита.
Брайан неприязненно глянул на нее. Именно это он и собирался сказать…
– Нет! Не сон! – продолжил он, лихорадочно соображая, что же говорить дальше. – Вовсе не сон. Даже абсолютно не сон!.. – Он огляделся по сторонам и увидел иронические улыбки на лицах родственников. – Я хочу рассказать вам, что будет со всеми нами в наступившем тысяча девятьсот шестьдесят втором году. Но прежде хочу представить вам этих молодых людей. Это – Джон Леннон, Пол Маккартни и Джордж Харрисон из музыкального квартета «Битлз».