— Он понимает, — заверил я ее. — Пойдем.
— А ты со всеми животными можешь говорить? — Хельга зашагала рядом.
— Нет, только с ним. Он особенный. — Говоря, я осматривал внутренний двор.
У стены стояли две пары лыж или чего-то на них похожего, чуть в стороне запряженная урфом и накрытая чем-то повозка. Вроде все. Может, кто пришел пешком и его следы просто замело? Тогда места всем может не хватить — домишко не такой уж и вместительный.
Мы поднялись на крыльцо и обстучали ноги. Я толкнул тяжелую дверь и пропустил женщину вперед.
— У меня и у самой руки есть, — буркнула она, но все же первой переступила порог.
Внутри нас встретило семь человек. Два угрюмых мужчины сидели у дальней стены, судя по лукам и широким ножам — охотники. Наверное, лыжи во дворе принадлежат им. Неподалеку от двери сидел немолодой бледноватый мужчина. Он точил видавший виды топор с широким щербатым лезвием. За большим столом у горящего очага разместилось целое семейство: неприглядный темноглазый мужчина, женщина, чуть моложе него, с тугой косой пшеничного цвета волос и двое ребятишек — светленькие девочки-близняшки лет шести-семи. Скорее всего, они приехали на повозке.
Семь пар глаз одновременно обратились к нам. Охотники немного напряглись, мужик с топором положил руку на рукоять оружия.
— Добра всем, путники, — поздоровалась Хельга и направилась к небольшому столу в углу помещения.
Постояльцы «Приюта путника» приветствовали нас сдержанными кивками даже без подобия на улыбку. За исключением детей — те улыбались во весь рот, демонстрируя выпавшие зубы.
Я тоже ограничился приветственным кивком и, под внимательными взглядами собравшихся, последовал за спутницей. Она вела себя здесь, как дома. Деловито пошарила по сумкам, вытащила припасы и положила на стол.
Никто не сказал ни слова, но напряжение немного спало. Охотники продолжили негромко переговариваться, старик снова методично заводил точильным камнем по лезвию. Семейство вернулось к трапезе, хотя дети, несмотря на замечания матери, то и дело бросали любопытные взгляды в нашу сторону.
— Не слишком тут все приветливые, — шепнул я Хельге.
— Люди разные бывают, — пожала она широкими плечами.
— Ты тут никого не знаешь?
Хельга обвела взглядом людей и покачала головой:
— Нет, никого знакомого. Могу только сказать, что старик с топором — откуда-то с севера — вон, какой бледный. Охотники из окрестных деревень — они обычно далеко не уходят. А семья, думаю, раньше у Предела жила. Там теплее, оттого и кожа у них другая.
— Ты прямо детектив.
— Кто? — Хельга вскинула брови. — Опять ты своими диковинными словечками разговариваешь.
— Извини. Больше не буду.
— Ладно, — смягчилась женщина и, немного помолчав, спросила. — А кто такой этот детектив?
— Тот, кто расследует… — я запнулся, прикидывая, поймет ли Хельга такое объяснение. Едва ли. Лучше — проще. — Он ищет разбойников и много всего замечает. — Пояснил я.
— А, — Хельга важно кивнула. — Да, у меня глаз наметанный.
Она закончила выкладывать припасы, и мы принялись за еду. После ужина я не забыл и выйти на улицу, чтобы накормить гарма.
— Далеко собрался? — скрипучим голосом поинтересовался мужчина с топором. Говорил он очень недружелюбно.
— Какие-то проблемы? — осведомился я.
— Никаких, — покачал он головой.
Прядь седых волос сместилась в сторону, обнажая жуткий шрам на морщинистом лице — пять глубоких борозд ото лба, через затянутый бельмом глаз и до самого подбородка. Старик смутился и поправил волосы, пряча шрамы, напоминающие следы когтей.
— Но возвращайся быстрее. На ночь лучше запереть дверь. — Проворчал он.
— А если кто-то еще придет?
— Придет — постучит, — буркнул старик и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
Голос Реквиема в моей голове настаивал на продолжении, но его не последовало. Ведь желание запереть дверь, когда на улице может прятаться кто угодно, вполне понятно и обосновано. Снежного тролля, конечно, такая преграда не сдержит, но вот от варгов вполне защитит.
Снаружи совсем потемнело. Я даже не сразу увидел Нигана. Гарм занимался тем, что обнюхивал повозку. Он настолько увлекся процессом, что не сразу обратил на меня внимание. Пришлось позвать.
— Иди сюда, — я спустился с крыльца и положил на нижнюю ступень угощение для пса.
Гарм сразу же подбежал и, не дожидаясь отдельного приглашения, принялся за еду. Пока он жадно проглатывал куски мяса, даже не пытаясь жевать их, я погладил его и сказал:
— Не лезь к чужим вещам. И не отходи от крыльца, пока не позову.
Ниган особо не обрадовался, но подчинился. Он залез обратно под крыльцо и, сверкнув на прощание красными глазами, свернулся в комок.
— И тебе спокойной ночи. — Пожелал я, искренне надеясь, что ночь и правда выдастся спокойной.
Как только я переступил порог, старик сразу же опустил тяжелый засов. Обняв свой топор, он устроился в углу, неподалеку от двери. Охотники уже дремали на узких скамьях. Семья сдвинула в сторону стол и устраивалась на ночлег прямо на полу. При этом в самом дальнем углу вытянутого помещения пустовали три грубо сбитые кровати. Одну из них уже облюбовала Хельга — она наелась и умудрилась почти мгновенно заснуть.
— Может, детям лучше лечь на кровати? — предложил я главе семейства. — Я могу лечь на полу.
Услышав мой голос, мужчина вздрогнул. Он несколько раз быстро моргнул, а потом замотал головой.
— Талви не разговаривает, — мягко ответила за мужчину его спутница. — Спасибо вам за доброту, но нам спокойнее всем вместе.
Близняшки важно закивали.
— Как хотите. Доброй ночи, — пожелал я, и направился к кровати.
— И вам, — после небольшой паузы произнесла женщина.
* * *
Мне снова снились кошмары. В этот раз Хозяйка костей ломала мое тело силой воли, стремясь сделать его частью своего жуткого трона. Руки и ноги налились слабостью. Они хрустели и сгибались под неестественными углами. Глаза, как раскаленные угли, обжигали мозг. Смятые ребра впились в легкие, мешая дышать…
Боль казалось реальной. Или она и была реальной?
Судорожно вдохнув, я сел на кровати. Грудь болела, дыхание сбилось. Не успел открыть глаза, как услышал чей-то крик.
— Что за⁈ — Хельга вскочила, сжимая в руках свой топор.
Крик повторился.
Все в доме уже проснулись и поспешили туда, где легли спать охотники. Один из них, бледный, как снег Имира, забился в угол и широко открытыми глазами смотрел на тело товарища.
Второго охотника, словно узлом завязали: конечности вывернуты в разные стороны, сломанные пальцы растопырены, грудная клетка смята. Глаза несчастного плотно закрыты, словно он хотел зажмуриться, а вот бескровные губы растянуты в одну прямую линию.
— Что тут произошло? — мне стало не по себе.
Казалось, что Деймос научил меня не удивляться смерти и жестокости. Но случившееся с охотником слишком напоминало то, что снилось мне совсем недавно.
— Я… я не знаю, — выживший охотник пришел в себя. — Мы легли спать. Собирались сегодня еще поохотиться в окрестностях. Я проснулся, а Йоран… нет.
— Его убила Мара, — пробормотал старик и взялся за топор двумя руками. Отступив на два шага, он принялся сверлить собравшихся настороженным взглядом.
— Кто?
— Ночной демон, — шепнула мне на ухо Хельга. — Он насылает кошмары и питается страхом.
— Это ты! — выживший охотник указал на меня трясущейся рукой. — Ты, черноволосый сын демоницы! Ты убил Йорана!
Обвинение оказалось неожиданным. Но я быстро взял себя в руки.
— Я не убивал твоего друга. И я точно не сын демоницы.
— Чем докажешь? — влез старик с топором. — На Имире люди не рождаются с черными волосами!
— Значит, — испуганно выдохнула мать близняшек, — ты…
— Да не местный он. — Прервала ее Хельга. — Приехал с Деймоса. Мы с ним несколько дней под одной крышей спали. Не мара он.
— А как он с Деймоса сюда попал? — старик вцепился в рукоять топора так, что костяшки пальцев побелели.
— Это Деймос сюда попал. Он на днях соединился с Имиром. Я прибыл по поручению королевы.
— Врешь! — охотник вскочил и бросился на меня с ножом.
Он остановился не сделав и двух шагов, когда пылающее лезвие Реквиема угрожающе нацелилось на его грудь. Клинок нетерпеливо подрагивал, умоляя меня позволить ему утолить жажду. Но ему придется потерпеть.
Пока.
— Если я кого-то хочу убить, то использую меч, — сквозь зубы процедил я и отозвал оружие.
Реквием исчез, будто его и не было.
— Точно колдун! — выдохнул старик, осенив себя каким-то знамением. — Сгубить нас решил⁈
— Старый, ты из ума совсем выжил? — Хельга шагнула вперед.
В этот момент немой отец семейства вдруг издал истошный вопль, сорвался с места и бросился на улицу размахивая руками. Прежде чем все успели среагировать, он отбросил засов и выскочил наружу.
Но далеко он не убежал. Коротко вскрикнув, мужчина затих. Спустя пару мгновений в дом вошел Ниган и оскалил клыки.
— Черный варг⁈ — охотник вжался в стену и зашарил рукой по скамье, пытаясь нащупать лежащий неподалеку лук.
— Успокойся, — велел я. — Это мой пес.
— Он что, загрыз Талви⁈ — широко раскрытые глаза женщины наполнились слезами. Она прижала к себе дочерей.
Скорее всего, так и случилось. Я чувствовал смятение Нигана. Вероятно, он ощутил, что мне угрожает опасность и среагировал, когда Талви выскочил на улицу. Вполне логично. Мужчина был явно не в себе. Вот только бедной женщине и ее дочерям этого не объяснить.
— А чего твой Талви удрать хотел⁈ — старик встал так, чтобы видеть и гарма и всех нас. — Может, это он мара?
— А может, это ты⁈ — не осталась в долгу женщина. — Кто ты такой, чтобы обвинять других⁈
— Я уже встречался с этими тварями, — старик откинул со лба волосы и продемонстрировал жуткий шрам, который я видел вчера. — Одна из них убила моих родичей.
— И почему мы должны тебе поверить? — охотник все же дотянулся до лука, но не спешил применять его. — Будь я марой, тоже обвинял бы всех, кроме себя!