— Сдурел⁈ — оскорбился старик.
— Заткнулись оба! — рявкнула Хельга, включаясь в спор.
Они втроем начали оскорблять друг друга. В доме поднялся такой гам, что, если бы не ментальная связь с Ниганом, я бы не успел предотвратить еще одну смерть.
Пес оскалил клыки, когда напуганная мать попыталась вывести из дома своих дочерей.
— Стой! — крикнул я.
Женщина замерла, девочки спрятались за ее спину. Даже спорщики притихли.
— Ниган, сидеть!
Гарм нехотя подчинился, но сел прямо в дверях, блокируя выход.
— Что вам надо? — едва сдерживая слезы, спросила женщина. — Вы уже убили Талви!
— Давайте все успокоимся и найдем решение. — Предложил я. — Иначе следующая смерть не заставит себя долго ждать.
Прежде чем люди успели собраться с мыслями и хоть что-то ответить, я обратился к старику:
— Ты говоришь, что охотишься на мару. Как отличить ее от человека?
Старик не спешил отвечать. Он хмурился и переводил взгляд с одного человека на другого.
— Никак, — наконец, нехотя буркнул он. — Они могут менять лица, превращаясь в тех, кого убили. Пока эта тварь не проявит себя, ее от человека не отличить.
— А мары опасны только для спящих? — задал я еще один наводящий вопрос.
— Нет, — старик покачал седой головой. — Они сильные, ловкие и быстрые.
Значит, бедолага Талви не был марой. Иначе он не позволил бы Нигану так просто себя убить. И как тогда выявить это создание? Может…
Глаза охотника вдруг расширились. Он вскинул лук и мгновенно натянул тетиву. Хельга ударила его по руке. Сорвавшаяся стрела рассекла старику щеку и вонзилась в стену рядом с головой обомлевшей женщины. Охотник схватился за нож, но тяжелый кулак Хельги врезался в его челюсть, опрокинув мужчину на пол.
Топор старика поднялся и резко опустился, отделив голову стрелка от тела.
— Вы чего творите⁈ — крикнул я.
— Он был марой! — старик тряхнул окровавленным топором. — Хотел меня прикончить!
— И часто мары стреляют из луков?
— Они… — немолодой мужчина неожиданно замолчал, осознав свою ошибку. — Но он же стрелял в меня.
— Стрела чуть не попала в тебя только из-за Хельги. Цель могла быть другой.
Мы втроем повернули голову и уставились на женщину с детьми. Та прижала к себе девочек и сделала шаг назад. Неожиданно она толкнула близняшек прямо на Нигана, а сама бросилась следом.
К моему облегчению, пес не напал на детей. Вместо этого он ухватил женщину за щиколотку, не позволяя ей сбежать. Мы бросились на помощь.
— Защити детей! — крикнул я Хельге, призывая Реквием.
Мара ухватила Нигана за загривок и, встряхнув, как нашкодившего щенка, швырнула через всю комнату. Гарм врезался в старика с топором, и оба покатились по полу. Мара зашипела. Она стояла уже на пороге. Я не успевал ее догнать.
Тяжелое оружие Хельги рассекло воздух и врезалось женщине точно между лопаток. Мара вылетела из дома, словно в нее врезалось пушечное ядро. Я призвал «светлячка» и выскочил следом. Несмотря на жуткую рану и перебитый позвоночник, тварь встретила меня уже на ногах. Ее пальцы удлинились, сформировав длинные когти, зубы стали клыками, в каждом глазу появилось по три зрачка.
Это все я заметил уже на бегу. Перескочив через перила, я встал между чудовищем и выходом из внутреннего двора. Она зашипела и бросилась в атаку.
Легко уклонившись от Реквиема, мара нанесла мне два удара когтями. К счастью, оба пришлись в доспех. Обратным движением меча я ударил ее рукоятью по голове. Пока не опомнилась, вцепился в волосы, продолжая бить по лицу, которое больше походило на кровавую маску.
Мара оттолкнула меня, но, так как ее волосы все еще оставались в моей руке, мы оба свалились на снег. Оставив мне кусок скальпа, тварь забралась мне на грудь. Ребра сразу заныли, даже крепкий доспех промялся. Если бы не он — бой бы уже закончился.
Черное пятно промелькнуло в воздухе, и гарм врезался в мару. Они упали на снег. Сжав зубами запястье противника, Ниган потянул ее на себя, продолжая трепать из стороны в сторону. Мара замахнулась свободной рукой, но удара не получилось — она просто махнула окровавленной культей, а ее запястье упало на снег.
Вторым ударом я отсек ей голову. Все закончилось.
* * *
Оказалось, что гарм не тронул Талви. Мужчина просто поскользнулся и ударился головой об угол перил. Глупая и нелепая смерть. Нэд, так звали седого мужчину, сказал, что мары могут постепенно питаться человеком, сводя его с ума. Наверное, так и получилось с беднягой Талви.
Пока Хельга успокаивала близняшек, мы с Нэдом занялись трупом мары. Он сказал, что труп следует непременно сжечь, что мы и сделали. Вместе с марой сожгли и всех погибших, включая настоящую мать близняшек. Ее тело мы нашли в повозке. Несчастная женщина выглядела точь-в-точь, как охотник, которого ночью убила мара — изуродованная и обескровленная.
Нэд пообещал доставить девочек во фьорд и позаботиться о них. Хельга посоветовала ему обратиться за помощью к ворожею. Не думаю, что ворчливый Угги сильно обрадуется, но Хельга заявила, что он точно поможет.
На этом наши дороги и разошлись. Мы с Хельгой продолжили путь, мысленно пожелав девочкам и старику удачи.
6. Незавидная судьба
Дважды мы с Хельгой останавливались на ночлег в «Приютах путников». Ни один из них не пустовал. Несмотря на угрюмость и недоверие между постояльцами, обе ночевки прошли без проблем. Хотя, не стану скрывать, после случая с марой спалось мне плохо.
С Хельгой мы почти не общались. В пути поговорить не позволяла непогода, а на ночевках мешали другие люди — настороженные взгляды не способствовали общению. Но вот, на третью ночь, мы вышли к очередному «приюту», который, судя по всему, оказался пуст. Ни дыма над крышей, ни скотины во внутреннем дворе.
Сам «приют» находился на опушке заснеженного леса и выглядел точно также, как и все предыдущие — серый домишко с красными столбами. Разве что дверь кто-то оставил приоткрытой.
Мы привязали урфов снаружи. Ниган уже привык к тому, что он должен охранять их, поэтому не стал дожидаться команды и сразу же залез под крыльцо. Я дал ему еды, взял седельные сумки и пошел следом за Хельгой.
Внутри дома царили тишина и темнота. Хельга дождалась, когда глаза привыкнут, и уверенно направилась к очагу. Как и во всех «приютах», там лежали дрова, тонкая стружка и огниво, чтобы разжечь огонь.
Но моя спутница не спешила. Она опустилась на корточки и поводила руками над кострищем.
— Угли теплые, — задумчиво произнесла она. — Кто-то недавно ушел.
— На ночь глядя?
— Всякое бывает, — пожала широкими плечами воительница. — Может, пошел за дровами. Или пошли. Тут ничего не осталось, — она указала на поленницу.
— Подождем? — предложил я.
Хельга покачала головой:
— Нет. Если в «Приюте путника» закончился хворост, то его запасы должен пополнить тот, кто последним зажигал огонь. Но случается, что люди уходят просто так. — Судя по голосу, Хельге не понравилось то, что кто-то пренебрег неписаными правилами. Но, выдержав небольшую паузу, она добавила уже гораздо спокойнее. — Всякое бывает.
Выпрямившись, женщина энергичной походкой направилась к двери.
— Пойду, принесу веток, — сообщила она. — А ты пока разберись с припасами.
— Может, наоборот? — предложил я. — У меня доспех и Реквием.
— Ты дрова волшебным мечом собрался рубить? — Хельга демонстративно закинула на плечо свой топор.
Я представил, как взбесится Реквием, если использовать его не по прямому назначению. Не то, чтобы это меня заботило — сейчас сдерживать порывы проклятого меча получалось уже лучше, но все же лишний раз не стоит испытывать судьбу.
— Ты можешь дать мне свой топор. — Несмотря на навыки и силу, все же не хотелось отпускать Хельгу одну в ночной лес.
— И остаться одной и без оружия? Нет, Ал. Так не пойдет. И не переживай, я не маленькая девочка, справлюсь.
— Ладно, — сдался я. — Только осторожнее.
— Ага, — она распахнула дверь, впуская в дом холод и воющий ветер.
— Ниган, охраняй Хельгу, — крикнул я, не сомневаясь, что гарм услышит.
— Могла бы и без мохнатой няньки обойтись, но спасибо, — женщина закрыла дверь.
Я остался в одиночестве и испытывал по этому поводу весьма противоречивые чувства. Вроде бы можно насладиться тишиной и не чувствовать затылком чей-то пристальный взгляд, а вроде и как-то не по себе. Теперь рядом даже Нигана нет.
Появилось легкое чувство тревожности, которое я сразу же отогнал. Коснулся кольца Катерины и призвал «светлячка», чтобы не блуждать в потемках. Да и сумки разбирать так гораздо легче.
Яркое свечение придало «приюту путника» немного уюта. Оно разогнало сгустившийся по углам мрак и позволило передвигаться, не опасаясь споткнуться или врезаться в какой-нибудь предмет местного скудного интерьера. Не живое пламя, конечно, теплее от него не станет, но тоже сойдет.
Я уселся на стул и принялся перебирать содержимое сумок. Если не умерим аппетит, то припасов хватит еще на день-другой. Надо бы спросить у Хельги далеко ли нам еще ехать. Все же она оказалась права — разобраться с картой местности у меня получилось не слишком хорошо.
Может, попробовать еще раз?
Сунув руку в сумку, я достал оттуда тщательно свернутый кусок кожи, на котором картограф вытатуировал весь Имир и даже часть Сурта. А может и весь. Не знаю. Понятия не имею, какой тут масштаб, но работа все равно потрясающая.
Держать карту на весу оказалось неудобно, так что я решил сесть за стол. «Светлячок» послушно последовал за мной. Теперь, когда карта оказалась полностью развернута на столешнице, ее получилось хорошо рассмотреть.
— Так, мы вроде здесь и движемся куда-то сюда, — я провел пальцем от фьорда в сторону Предела — границы соприкосновения Имира и Сурта. — А если… — слова застряли поперек горла.
Рассматривая карту, я увидел то, что привлекло мое внимание гораздо больше, чем дороги и обозначения. Край столешницы оказался сильно поврежден. Отчетливо виднелись следы когтей.