Мой собеседник замолчал, поэтому я закончил предложение за него:
— Погибает в джунглях.
— Его судьбу решают духи Аиту.
— От изменения формулировки смысл не меняется, — хмыкнул я. — Одиночки не выживают. И, если меня изгонят, придется разделить их судьбу.
— Так ты не станешь перечить старейшинам? — с надеждой в голосе спросил Пхан.
— Нет, — успокоил я его. — Это приведет к неизбежному кровопролитию, а я здесь не ради него.
— Ты — хороший человек, — тяжелая жилистая рука Пхана опустилась на мое плечо.
— Ты знаешь меня полдня, за которые я едва не убил тебя и твоих детей. — Наверное, моя улыбка вышла более зловещей, чем хотелось бы.
— Это случайность, — отмахнулся охотник. — К тому же, дочь воды доверяет тебе. Посланница духов не назвала бы другом плохого человека.
— Что ж, надеюсь, мне удастся убедить в этом старейшин.
— Я тоже. — Пхан встал и пошел в дом.
Вскоре он вернулся с двумя глиняными мисками. Одну протянул мне.
— Что это? — я принюхался. Жидкость резко пахла водорослями, какими-то тропическими фруктами и травами.
— Настой, чтобы снять усталость и напряжение, — Пхан отсалютовал мне глубокой миской и сделал маленький глоток.
Я последовал его примеру. На вкус настойка представляла собой ароматный и резкий самогон. Не знаю, сколько в ней градусов, но нутро она обжигала сразу же. Впрочем, богатое послевкусие компенсировало изначальную резкость.
— Неплохо, — похвалил я напиток.
Пхан согласно кивнул, и мы выпили снова.
— А на утро голова болеть не будет? Мне, знаешь ли, еще с вашими старейшинами говорить.
— Проснешься бодрым и отдохнувшим, — заверил меня Пхан. — Но потом лучше не пить этот настой пару дней, иначе начнешь видеть то, чего нет.
Полагаю, он говорит о галлюцинациях. Что за травы они сюда намешали? Можно спросить об этом собеседника. Но что даст мне полученная информация? Ничего. Поэтому, после недолгий раздумий, я принял решение довериться Пхану.
Мы допили, после чего отправились спать. Что-то подсказывало мне, что завтра предстоит тяжелый день.
* * *
Я проснулся посреди ночи, сам не понимая почему. Дом Пхана был погружен в тишину. Ничего не нарушало покоя и безмятежности.
Может, стресс не дает мне покоя? Или эта настойка так воздействует на организм? Списав все на сторонние факторы, я заворочался на жесткой циновке, но так и не смог уснуть, хотя хотел.
Что в этот раз не так?
Беззвучно поднявшись, я направился к двери. По пути заглянул в комнату хозяина дома. Пхан и его жена спокойно спали. Сыновья тоже. Ная тихо сопела в комнате Шти, а вот самой дочери охотника нигде не было.
Ей тоже не спится?
Выйдя из дома, я замер и прислушался. Тихое пение ночных птиц, жужжание насекомых, шелест листьев на ветру и журчание воды. Вроде, все спокойно. Но где тогда Шти?
Мой слух различил негромкие всплески. Понятно. Ночное купание. Что же, может, это местный обычай?
Решив не мешать, я собрался вернуться в дом, но замер на пороге. Всплески стали активнее, и к ним примешались голоса. Один принадлежал Шти, другой был мне не знаком. Кажется, какой-то парень, подросток.
Так это свидание?
Усмехнувшись, я лишь утвердился в намерении лечь спать и не мешать молодым, как вдруг в их перешептывании проступило напряжение. Парень заговорил грубо, с нажимом. Шти испуганно что-то залепетало. Сильный всплеск, сдавленное мычание…
Я сорвался с места и побежал к реке. «Светлячок» помчался вперед, разгоняя тьму.
Девушка и парень лежали у воды. Крепкий юноша прижал извивающуюся Шти всем своим весом и пытался заткнуть ей рот рукой. Девушка отчаянно извивалась, но не могла ничего сделать.
— Прекрати! — я грубо схватил его за плечи и отшвырнул в сторону.
Юнец свалился в воду, подняв кучу брызг. Он огрызнулся, прорычал проклятье.
— Ты как? — не обращая внимания на угрозы неудавшегося насильника, я помог девушке подняться на ноги.
За спиной послышались быстрые шаги, сопровождаемые всплесками. Парню явно было мало. Ладно, сейчас добавлю. Я уже собирался отправить горе-любовника в нокдаун, но Шти оказалась быстрее. С грацией дикой кошки она бросилась вперед, встав лицом к лицу с юношей. Тот замер. Короткий нож выпал из занесенной руки, глаза удивленно расширились.
— Эй!.. — я осекся, заметив вытекающую изо рта парня тонкую струйку крови.
Тощие плечи Шти задрожали, она всхлипнула и, с трудом переставляя негнущиеся ноги, сделала два шага назад. Ее руки тряслись, а с зажатого в них ножа капала кровь.
Парень попытался что-то сказать, но издал лишь сдавленный хрип, после чего свалился в воду. Я бросился к нему, вытащил на берег, но он уже не дышал.
— Я… я… — Шти била сильная дрожь.
— Тихо, упокойся, — я обнял ее за плечи. — Все уже кончилось.
Несмотря на эти слова мы оба понимали, что не закончилось ничего…
19. Испытание Аиту
Я торчал в каком-то зале ожидания с самого утра, когда Пхан привёл сюда дочь и принёс тело убитого. На охотнике лица не было. Мы почти не говорили, а потом, когда стража забрала Шти, он просто низко опустил голову и ушел.
Догнать охотника мне не позволили. Велели сидеть и ждать. Время шло, мимо меня воины провели сосредоточенную Наю. Она улыбнулась мне, и скрылась в одном из залов. Я ждал её возвращения, но девочка так и не показалась до самого начала собрания.
Оно началось уже днём. Когда палящее солнце встало над джунглями, меня позвали в главный зал. Он находился внутри огромного древа. Помимо меня и старейшин, здесь присутствовали значимые для поселения люди. Примерно пять десятков, куда входили главы племён, военачальники и шаманы. Никто не назвал мне их имён. Моего тоже никто не спросил. Судя по угрюмым лицам окружающих, чужаков здесь недолюбливали.
На повестке дня стояло два вопроса: наше с Наей прибытие и убийство Ахта — так звали парня, который хотел изнасиловать Шти.
Стража указала мне на место рядом с напуганной дочерью Пхана. Она дрожала и роняла на пол горькие слезы.
— Всё будет хорошо. Ты защищалась.
Она не ответила, только сильнее сжалась и спрятала лицо в ладонях.
Наверное, следовало сказать что-то еще. Как-то успокоить, подбодрить. Но нужные слова не приходили на ум. Тем временем в центре зала началось какое-то оживление. Пятеро мужчин преклонного возраста в белых одеждах призвали всех к спокойствию.
Это были старейшины. Они не носили имен в привычном для человека понимании. Звали их: Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый. Первым звался самый возрастной из старейшин, а Пятым, соответственно, самый молодой. Хотя, на вид Пятому я бы дал лет пятьдесят, так что молодым его назвать не получалось даже с натяжкой.
Начать старейшины решили с убийства.
— Шти, дочь Пхана, перед лицом духов ответь — ты убила Ахта, сына Чона? — взгляд выцветших глаз глубокого старца с именем Первый обратился к девушке.
Шти всхлипнула и судорожно кивнула.
— Убийство — непростительный поступок, — протянул другой старик в свободных одеждах — Второй. — Ты признала вину. Что ж…
Пятеро старейшин уставились в пустоту немигающим глазами. Они начали слегка раскачиваться под слышимый им одним ритм. Я не понимал ровным счетом ничего, но остальные выглядели так, словно все шло, как обычно.
Повисла напряженная тишина.
— Совет принял решение, — от этих слов Третьего, Шти сжалась, словно ожидая удара.
— Мы изгоняем тебя… — произнес Четвертый старейшина.
— Что⁈ — прервал я говорившего и вскочил на ноги.
Все уставились на меня.
— Мы ещё не закончили, чужак. — Чинно произнёс старик с выцветшими глазами. — С тобой будем говорить после…
— После того, как изгоните Шти? — во мне пылала ярость. — Её хотели изнасиловать. Девочка защищалась!
— Кто может это подтвердить? — холодно поинтересовался Второй.
— Она и я.
— Ваши слова ничего не доказывают, — покачал головой молчавший до этого Пятый старейшина — самый молодой из всех — в его густой шевелюре еще не все волосы окрасила серебром седина. — Она — убийца и не может свидетельствовать за себя. Ты — чужак. Твой голос ничего не значит.
— А Ахта мёртв. Убийство мужчины — воина — непростительный проступок для женщины. — Добавил Первый, и всё согласно закивали.
Я не поверил ушам и глазам.
— Вы в своём уме⁈
— Ещё одно неуважительное слово, чужак, и я вырву твой язык, — процедил здоровяк в набедренной повязке.
Его имени я не знал.
— Попробуй, — Реквием вспыхнул в моей руке.
Пыла у смельчака заметно поубавилось. Он резко побледнел и, не сводя глаз с проклятого меча, отступил на шаг. Я поднял Реквием и обвёл им помещение, направляя хищное острее поочерёдно на всех присутствующих.
— Я, Александр, лорд Деймоса, конунг Имира, побратим драконов Сурта и хранитель Нексуса говорю вам — эта девочка невиновна. Она была напугана. А вместо того, чтобы защитить её, вы покрывает насильника?
— Хочешь сказать, что мой сын хотел обесчестить эту девчонку? — хмурый мужчина с иссеченным шрамами лицом уставился на меня.
— Так и есть. — Я выдержал его полный ненависти взгляд.
— Ахта бы так не поступил!
— Значит, ты плохо знал своего сына. — В моем голосе не слышалось ни скорби, ни сочувствия о потере мужчины. — Я видел всё своими глазами.
Отец Ахта скрипнул зубами и сжал кулаки.
— Даже если так, — прохрипел он, — девчонка не имела права убивать его!
— Если бы не она — это сделал бы я. — Мой голос зазвенел от гнева. — Она ещё ребёнок! Насильники детей не должны жить.
— Не тебе решать, кто должен жить, а кто нет! — вмешался Третий.
Мои губы изогнулись в жестокой ухмылке. И я, и Реквием могли бы поспорить с утверждением старика.
— Ты — чужак, — продолжил он, явно указывая на мое место среди присутствующих. — Ты не знаешь наших законов.
— Зато я вижу, как выглядит ваше «правосудие»! — отчеканил я. — Вы обрекаете на смерть невиновную!