Мне было не просто интересно — жизненно необходимо и важно знать, что с Артом всё в порядке. Но я упрямо не желала признавать этого вслух. Может быть, для того, чтобы со временем, если в это поверят окружающие, то поверю и я. Кроме того, зачем задавать вопрос, если ответ знаю и так? Не знаю, то ли дело в привязке, а может просто себе напридумывала, или мне так хотелось верить, но я ощущала всем своим естеством, насколько у Арта сейчас не всё в порядке.
Второй по старшинству мужчина семьи Арсеньевых немного помолчал, а потом добавил:
— Как ты?
Слова были переполнены признаками тревоги и опасения, поэтому поспешила уверить мужчину, что со мной всё в порядке.
— Уже лучше. Правда.
— Хорошо, — тоном, полного сожаления, ответил он. — Я могу что-то для тебя сделать?
Собственно, именно по этой причине и позвонила Константину Арсеньеву. Мне отчаянно была нужна помощь. И кроме него, мне довериться больше особо и некому.
— Мне нужны наличные, новые документы и… — добавить последний пункт далось нелегко, — GLOCK-17. Патроны должны быть разрывными.
Услышала, как Костя шумно втянул воздух. И ответил мужчина тоже не сразу.
— Зачем? — тут он явно не про наличные и документы спрашивал.
— После инцидента с Максимилианом, мне нужно чем-то защищать себя.
Объяснение далось легко. Не сильно и соврала. Доля истины в моих словах всё же была. То, что оружие предназначается в первую очередь для поддержания дистанции между мной и Артом, если всё пойдёт плохо, не исключало названного мной пункта о необходимости защищать себя. Да и, правда, всё началось после инцидента с Максимилианом. Именно после случившегося я осознала, что обозначение принадлежности к архивампиру, символизируемое одним единственным словом «моя» — не столь радужно, как считала ранее.
— Всё будет. К утру. При одном условии, Ева, — строго произнёс Костя. — Назови адрес. Привезу всё сам.
Мне очень хотелось увидеть его, но больше хотелось остаться в одиночестве какое-то время. А ещё больше — опасалась, что следом за Костей ко мне пожалуют и другие гости, к визиту которых я пока совсем не готова.
— Адрес, — повторил мужчина медленно и требовательно. — По номеру я уже и так определил, что ты в Петербурге. Узнать всё остальное — не проблема, ты же знаешь, — усмехнулся, видимо в довод к моей капитуляции. — Никто не узнает. Обещаю.
И я сдалась.
— Северная, двенадцать, — выдохнула тяжело.
— Скоро буду, сестрёнка, — с изрядной долей облегчения весело произнёс Константин. — Всё будет хорошо. Верь мне, — послышался лёгкий смешок, а затем, как и бывает в большинстве своём, мужчина не удержался от ехидного замечания. — Я старше. Я знаю.
— Хорошо, — ничего не осталось, как согласиться.
Короткие гудки обозначили отключение связи. После какое-то время я бездумно смотрела на пластиковую чёрную радио трубку в своих руках. Ещё некоторое время я всё также бесцельно бродила по комнатам номера. Так ни разу не вышла из апартаментов. Есть не хотелось. Как и привлекать к себе лишнее внимание.
И только далеко за полночь я заснула.
ГЛАВА 8
Тихий, но настойчивый стук в дверь заставил проснуться. Первые лучи поднимающего на линии горизонта солнца робко пробивались сквозь задёрнутые шторы гостиной. Спальней по назначению я так и не воспользовалась. Уснула на диване. Шея затекла, а голова раскалывалась в приступе жуткой мигрени.
Меня изрядно пошатывало, пока брела в сторону дверей. Руки дрожали, когда открывала дверной замок. Всё-таки зря вчера не поела.
— Доброе утро. — бодро поприветствовал Костя, как только дверь открылась.
В одной руке у мужчины была чёрная лаковая сумка, а во второй — большой бумажный стакан, надеюсь, что горячего шоколада.
— Держи, болезная, — сунул мне в руки напиток.
Надежда оправдалась. И, правда, шоколад. И, правда, горячий.
— Спасибо, — прошептала хриплым голосом.
— Заболела? — мужчина вмиг утратил всю беззаботность.
— Нет, просто плохо спала.
Отступила на шаг назад, пропуская гостя внутрь.
Хмуро окинув помещение взглядом цвета холодной стали, Константин сел на диван, бросив сумку на пол к моим ногам.
— Это тоже тебе.
Нарочито показательно смерила придирчивым взглядом чёрный строгий костюм поверх белой рубашки без галстука, из разряда его ежедневных.
— А я уж было подумала, — хмыкнула, скосившись на дизайнерскую вещь, — что ты имидж сменил, — грустно вздохнула. — А тебе так шло.
— Ага, поговори мне ещё, — буркнул старший сын семьи Арсеньевых.
Мужчина состроил грозное выражение лица, а затем бесцеремонно схватил меня за плечо и придвинул к себе, после чего крепко обнял.
— Рассказывай, давай, — тихо произнёс он.
Глубоко вздохнула, не зная с чего начать, а затем выдала единственное, в чём крылась самая главная причина всех моих бед.
— Я ведьма, Костя. Настоящая.
Мужчина повернул голову, свысока окинув меня насмешливым взглядом с ног до головы.
— Ты ещё расскажи мне, что твой супруг Высший и Древний вампир, — хмыкнул он добродушно.
Улыбнулась. Что я всегда уважала в нём — так это то, что он может оставаться невозмутимым в любой ситуации.
— Ты не понял. Я не травница, и не ворожея. Единением с природой тоже не увлекаюсь. Я чернокнижная ведьма, Костя. Из разряда тех, кто принимает силу на чёрном алтаре от архидемона и купается в крови младенцев при обряде посвящения. Я из тех, у кого не бывает мужей, сыновей или братьев, Костя. Таков мой ковен. Такой должна быть моя жизнь.
«Одинокой», — подытожило сознание сказанное вслух.
Горячие слёзы подступили, застилая солёной пеленой взгляд. Пришлось прикрыть глаза, позволяя признаку слабости опуститься с ресниц.
— Кто сказал, что должно быть именно так, а не иначе? Каждый выбирает свою судьбу сам, Ева. Уж тебе ли не знать? По-моему, Камелия как никто другой доказывала этого на протяжении долгих лет, — тихим ласковым шёпотом сказал Костя. — Разве ты ничему у неё не научилась?
Он коснулся пальцами моих щёк, утирая слёзы.
— Альтернатива может быть ещё хуже, — прошептала в ответ почти беззвучно.
Вот он момент — когда я должна озвучить выбор, предложенный Амитом, вслух.
— Есть что-то, чего Артур не знает? — пытаясь скрыть удивление, спросил Костя.
Судорожно сглотнула, и кивнула.
— Всё плохо, да?
— Я пока не уверена в этом, но скорее всего — да. Так и есть, — согласилась отчасти.
— Поделишься? — ненавязчиво обронил названный старший брат.
Поделиться тем, что так разъедало изнутри ещё с момента, когда вспомнила, кто я есть на самом деле, конечно, хотелось. Но было страшно. Очень. Так, что слова застревали в горле, а разум пытался забыться, нагоняя на мрачные мысли ореол забвения.
— Обещаю унести твою тайну в могилу, — тихим проникновенным голосом, каким обычно рассказывают страшные байки у костра детям в полночь, сказал мужчина.
Натянуто улыбнулась и уткнулась лицом в его широкую грудь. Костя тяжело вздохнул, а затем обнял ещё крепче, чем прежде. Сильная широкая ладонь прошлась по моим волосам. Совсем как в детстве, когда он жалел меня, успокаивая после очередного падения с велосипеда.
— Если не справлюсь — превратишь меня в улитку. Договорились? — совершенно серьёзно добавил он.
Обхватила руками его за пояс, прижимаясь к нему.
— В пиявку, — внесла ответное предложение. — Или лягушку.
— В улитку никак? — меланхолично переспросил Костя.
— Никак, — совершенно серьёзным тоном ответила ему. — Я не умею превращать в улитку.
— Какая-то ты неправильная чёрная ведьма, Ева, — притворно огорчённо вздохнул он.
— Даже не представляешь насколько неправильная, — хмыкнула в ответ.
— Ничего. Подрастёшь, научишься, — не замедлил со следующим подколом Костя.
— Угу, — согласилась в который раз.
Сердце сжалось болью потерь. Как уже свершённых, так и грядущих. В сознании отозвались тревожные звоночки чего-то совсем близкого, но пока ещё непонятного мне.
— Ты ведь знаешь, как я попала к вам, да? — спросила, прежде чем рассказать свою часть оборотной монеты этой истории.
Костя вопросительно приподнял бровь. И я даже была рада этому. Он не знал. А это значит, что дорогой моему сердцу человек не обманывал меня на протяжении многих лет нашего знакомства. В отличие от одного коварного вечно всё умалчивающего архивампира, который ещё и трижды супругом считается, между прочим.
— Одна ведьма пыталась наложить смертельное боевое проклятие на архимага Де Алькарро. Ей не удалось. В результате она умерла… — произнесла сухо и только в общих чертах.
Я знала всё детали. Князь Деверо часто захаживал в своё время на кухню к дяде Андрею по ночам. Они разговаривали о многом. И я всё слышала. Потому и знала, как на самом деле погибла моя родная мать.
Костя молча и внимательно слушал, ни единым мускулом не выдавая никаких признаков эмоций. Ни удивления. Ни сожаления. Ни сочувствия. Просто слушал. И делал выводы.
— Ведьма нарушила самое основное вето ковена чёрных ведьм. Она родила мальчика. И не захотела отдавать его Анне, нашей верховной жрице, как полагается в этом случае. Она отреклась от триединой богини. Только вот так не бывает. Никто не может уйти просто так. Жизнь, положенная чёрному алтарю, всегда достаётся алтарю. Не важно, та ли самая это жизнь, или иная, что может заменить её. За это её и наказали. Со смертельным исходом. Отправить ведьму против стихийного архимага — всё равно, что отправить на смертную казнь, — не смогла удержаться от горькой усмешки. — Ты уж точно знаешь, что первая супруга Александра Деверо не из тех, кто жалует непрошеных врагов. Я всего лишь оказалась рычагом воздействия на ведьму. На ту, которая родила меня.