- Мне.
- И плохо. Замкнутость губит жизнь в человеке. Движение жизнь - помнишь? А тут тебе и моцион, и встречи с людьми, и возможность настроится на работу. Многие поэтому даже и Поток игнорируют - ходят на работу пешком.
Мы приближались врастающей в небо башне Вычислительного Центра. И вскоре она выросла до совершенно немыслимых размеров. Шпиль, казалось, вот-вот процарапает небо насквозь.
Мы пролетали над широкой улицей, ведущей к Центру, и я успел заметить вывеску пси-образ, сотканную между домами. "Блики Солнца" - гласила она. И подпись: "ЕжеЦикличная выставка достижений науки и искусства Солнечной".
Я задумался о том, куда же я хочу пойти на Выставке в первую очередь.
Мне захотелось побывать в обществе музыкантов. До этого я довольствовался только наблюдением за их общением в Общем Эфире, в румах специально для этого созданных. Но вот увидеть живьем...
Я так живо представил себе это любопытное собрание, что даже не сразу заметил - нас с Лил вдруг разделило. Она удивленно на меня смотрела, пока Поток опускал ее на Площадь. Меня же быстро относило за Вычислительный Центр, на противоположную сторону площади. Лил успела передать всего одно сообщение, прежде чем потеряла меня из виду:
- Экспериментатор... - иронично телепатировала она, - и как мне теперь тебя искать?..
Это был хороший вопрос. Как найти человека без ауры в такой толпе, если с ним нельзя связаться пока его не видишь?
Я растерянно оглядывался вокруг, пока Поток аккуратно приземлял меня около здания с вывеской "Музыка". Вот как... Слишком ярко представил.
Бело-черная громадина одного из главных Серверов Вычислительного Центра, скрывая солнце и удивительным образом не отбрасывая тень, возвышалась над площадью. То тут, то там в полном беспорядке рассажены уже примелькавшиеся деревья с синей воздушной листвой. Иногда они собирались в своеобразные мини-парки, и Поток спустил меня как раз рядом с одним из них. В двух шагах от меня, на лавочке, в тени деревьев расположились двое мужчин. Они увлеченно спорили, но в шуме вездесущей толпы, я смог расслышать только кусочек их диалога.
- ... не очень понятно. Солнечная такое мирное место не из-за культурных предпосылок, не благодаря всеобщей идеологии, а только потому, что детей правильно воспитывают. Учат знать цену и меру своим эмоциям, не допускают возникновения деструктивных шаблонов поведения, от которых у наших предков было столько проблем.
- Культуру никогда нельзя сбрасывать со счетов, ведь она - тот самый базис, на котором и строиться самосознание наших детей. И чтобы разработать такую мирную культуру у человечества понадобилось много сил и времени. Вспомни хотя бы Великую Депрессию...
- Хорошо, я частично согласен, но ты уклоняешься от темы. Смотри, ведь с самой постановки Барьера культурных предпосылок не было, и мы перестроили ее почти полностью. И сделали это через воспитание детей. То есть первично все же...
Меня отвлекли три девушки - мои ровесницы - проходившие мимо. Я внутренне сжался, но они совершенно не обратили на меня внимания.
- ... а он продолжает повторять, мол "гуманитарные науки надо обязательно изучать". И это говорит технарь до мозга костей, и кому? Мне! - громко и эмоционально вещала первая, блондинка.
- Ты слишком сильно беспокоишься из-за пустяков... - размеренно и уныло, будто в сотый раз повторяя, сказала низенькая.
- Почему ты с ним просто не обсудишь эти самые гуманитарные темы. Почему ты вечно скрываешь свои знания? - спросила третья девушка, она единственная носила обувь - легкие чешки - из всей троицы.
- Потому что боится критики своего мировоззрения, - точно также скучно сказала низенькая.
- Ничего я не...
Вдруг, мимо меня с воплями пронеслась стайка детей лет одиннадцати. На миг у меня создалось впечатление, будто я попал в улей разноцветных пчел, где проходит грандиозный праздник с фейверками. Похоже, эта мелочь устроила "перестрелку".
- Ты жульничаешь!
- Нет, ты!
- Микки прав, ты поставил защиту!
- Ах, вы!.. - задохнулся от возмущения обвиняемый.
Из-за детей я не любил большие скопления людей еще больше - они вечно везде носились, левитировали и кидались пси-энергией куда только можно и кто во что горазд.
Я раздраженно "отключил" свое второе зрение, чтобы этого не видеть. Жаль, что от их криков и глупых возгласов так просто спрятаться не получится. Я мог любить детей только абстрактно. Когда они находились как можно дальше от меня.
Меня продолжал со всех сторон обтекать пестрый людской водоворот, а беспорядочные обрывки разговоров отдавались в ушах скрипом стеклянных осколков по железу. Мир был беспокоен. Мир был хаотичен. От постоянного мельтешения людей и их назойливого жужжания закружилась голова. Я чувствовал себя зажатым со всех сторон, и не мог даже пошевелиться.
Я закрыл глаза и постарался успокоиться. Вспомнил свой уединенный домик, одиноко затерянный в лесах Российской зоны, его тихую и уютную гостиную, теплую и спокойную атмосферу. В моей комнате меня ждала моя аудиостанция, и любимый ковер, сплетенный из живых листьев. А вокруг дома - никого! Ты можешь пройти десять, двадцать... сто километров и не встретишь ни одной живой души.
- Я спокоен и умиротворен... - прошептал я себе под нос и усмехнулся, вспомнив Лил.
В конце концов, я рискнул спрятаться в здании "Музыки". Я подумал, что раз современное искусство не пользуется сильным вниманием общества, то там будет мало народу.
Я, чуть ли не пригибаясь, преодолел толпу и взлетел по пустым ступенькам двухэтажного здания. Внутренне собравшись, я открыл дверь. Мои надежды оправдались - за ней меня ожидал длинный и, к счастью, пустынный холл. Я с облегчением ввалился внутрь. Дверь захлопнулась и отсекла от меня весь этот безумный внешний мир. Я погрузился в блаженную тишину.
Присев на лавочку около стены, я постарался отдышаться. Надеюсь Лил быстро догадается, где меня искать. С ней было легче.
Холл, в который я вошел, поражал своей простотой. Хотя скорее это был широкий и длинный коридор, уставленный лавками - сейчас пустыми - и дверьми по бокам. И на каждой висели вывески. "Древний этнос", "Пси-Авангард", "Открытый джаз", "Энерго" - и это лишь те жанры музыки, о которых я знал. О многих других я даже не слышал никогда. А вот мой "Современный Мистицизм" мне пока на глаза не попался.
Я сидел так, уже наверное минут десять и постепенно успокаивался.
Внезапно одна из дальних дверей распахнулась. Я всем телом вдруг почувствовал, как через меня прошла мягкая, но тяжелая пульсация волн пси-звука.
Густая и тягучая мелодика словно унесла мое тело куда-то вглубь океана. Все звуки будто смолкли под этим прохладным покрывалом. Но вот выплывая из глубин, пробилась быстрая и мягкая капель соло-партии. Эти далекие, но такие ясные огоньки вспыхивали то тут там - чуть ниже, чуть выше, ближе или дальше - они рисовали неповторимой красоты картину в обволакивающей все и вся глубине музыкального океана.
Мне даже не надо было присматриваться, чтобы понять - это открылась дверь "Пси-Авангарда". Мне нравились психоакустические приемы и пси-звуковые инструменты, которые так любили композиторы этого жанра. К тому же этот этюд был довольно известным, его написала Алёна Садзуми - одна из современных продолжателей этого древнего жанра.
Пока я наслаждался композицией, из двери степенно вышел мужчина и аккуратно закрыл за собой дверь. В холле снова опустилась тишина. Человек же, заметив мой взгляд, улыбнулся мне и вскоре скрылся на одной из лестниц, ведущих на второй этаж. Я не сразу заметил, что блаженно улыбаюсь в ответ уже пустому месту.
Я встряхнул головой, отгоняя краткое наваждение. Алёна и ее музыка помогли мне окончательно прийти в себя.
Я уже было подумал сходить прогуляться по этому любопытному зданию, как рядом со мной вдруг открылась дверь. Из нее в коридор ударили сумбурные переливы цвета, и выплеснулась яркая журчащая музыка.
Вывеска на двери гласила - "Музыка Образов". Но почему-то в холл так никто и не вышел.
Я любил Джея Сорра - основоположника этого направления - но в целом жанр недолюбливал. Он был очень популярен и слишком притягателен для молодых. Поэтому в копилку это направления бросало свои композиции очень много случайных людей. Сейчас в нем установилось самое настоящее любительское болото, которое было пока не по силам разогнать никому. Хуже того - жанр откровенно перетягивал одеяло. Почему-то наведенные эмоции, являющиеся основой этого стиля, всем очень нравились, и этот прием все активнее просачивается и в другие жанры. Я боялся, что в конце концов, это приведет к самой настоящей катастрофе и деградации в музыке, но со мной почему-то никто не соглашался.
Я отвлекся от своих мыслей и прислушался. Поверх музыки я расслышал обрывки чей-то речи:
- ...изменение акустики... в дополнение... окраска средних частот...
В открытую дверь почему-то так никто и не вышел. Мне стало любопытно, и я все-таки заглянул в нее.
За дверью расположилась светлая комната, в центре которой прямо в воздухе висел кристалл. Он рождал вокруг себя разноцветное переплетение пятен и линий, которые своим светом рисовали на стенах и на сидящих вокруг людях абстрактные полотна.
Звучала музыка, та самая, что я слышал в коридоре - яркая, воздушная, волнительная. До меня дошел целый букет чувств, транслируемый кристаллом - радостная легкость в теле, в сочетании с предвкушением чего-то великолепного. Я постарался не пускать эти переживания внутрь себя. Мне не очень нравилась музыка образов, а в особенности эта манера насильно вкладывать в нее конкретный набор чувств.
Прислушавшись к самой музыке, я ощутил в ней некую неправильность. Что-то было не так с ритмом. Он часто непредсказуемо ломался совсем не в тех местах, где это было бы приятно для слуха. К тому же, я отметил еще и ошибки в сведении. Да уж, да здравствуют эмоции, долой музыку! Джей Сорр делал гораздо, гораздо тоньше. Здесь же эмоции, хоть довольно приятные и неплохо переданные, походили на плотный кокон, который укрывает тебя от главного - от самой музыки.