Образы последнего дня вились в памяти калейдоскопом, и Элль хмурилась, пытаясь сложить их в цельную картину, но стоило ей только приблизиться к какому-то умозаключению, на тело наваливалась слабость. Она потратила слишком много сил. Она пережила слишком много для одного дня.
Ирвин в очередной раз засуетился на своем насесте — высоком стуле, как в баре. Элль повернула голову в его сторону и всмотрелась в его сгорбленную спину.
Какого хрена он вообще вступился за нее? Потащил к себе домой. На что он рассчитывал? Неужели ему действительно так важно выслужиться перед капитаном Ганом и Летицией? Для его карьеры куда лучше было бы просто сдать ее, рассказать, что она подручная госпожи Верс. А там был бы обыск, вскрылось бы сотрудничество полиции и «Саламандр», а Ирвин стал бы героем дня. Может, даже поднялся бы по карьерной лестнице. Как вообще в здравом уме можно было отдать козырь, который сама судьба великодушно подложила тебе в рукав? И не додумается ли кто-нибудь — например, тот рыжий, — воспользоваться отброшенным в сторону преимуществом?
А главное, как он смог проглотить искрившие алхимическими чарами леденцы и выжить? Такое количество завалило бы даже слона.
У нее было столько вопросов вперемежку со словами благодарности, — в конце концов, Ирвин все-таки не бросил ее посреди участка, — но Элль спросила лишь:
— Ты как?
Ее голос осип и звучал совсем грубо и недовольно. Ирвин удивленно обернулся. Запоздало выдал очередную свою улыбочку, мягкую и теплую, будто ничего не произошло.
— Все хорошо, госпожа Фиуме. Спасение прекрасных дам — самая приятная часть моей работы. Хочешь чего-нибудь? Чая, кофе, воды?
— Мило с твоей стороны, — фыркнула Элль. Тело заныло, требуя тут же оказаться в объятиях простыней и одеяла, но в груди тут же вспыхнула тревога. Что, если дурман еще не выветрился, и она снова провалится в лабиринт воспоминаний? Элль не хотелось вновь пройти этот путь.
Ирвин еще раз улыбнулся, а потом выбрался из-за стола, подхватил уже успевший остыть чайник и пару чашек, бумажный пакет с обломками печенья, и отправился в сторону Элль. Девушка напряглась. В ней даже нашлись силы, чтобы придать лицу суровый вид, хотя что-то ей подсказывало, что сейчас она в лучшем случае напоминала бодрящийся и не очень свежий труп. Блюдца звякнули об столик. За ними последовали чашки. Неохотно нашел путь наружу сквозь залежи заварки чай, а Элль все продолжала смотреть на невозмутимое и миролюбивое лицо Ирвина, занимавшегося нехитрой церемонией.
— К сожалению, у меня почти нет еды. Но как только откроется булочная, я что-нибудь принесу, — виновато улыбнулся он. Элль кивнула, принимая это условие. Запустила руку в бумажный пакет и достала кусок бесповоротно засохшего печенья, направила его в рот под голодные вопли желудка, будто спрашивавшего: «И это все?»
Точно. Она даже толком не поела за весь день. Возможно, от этого дурман Доминика подействовал так сильно. И когда он только успел…? Она отогнала эти мысли. Надо же было так глупо попасться.
— Я знаю, что ситуация сложилась неприятная, но если ты захочешь рассказать, что произошло… — Ирвин придвинул к ней чашку с остывшим чаем. Напиток заварился слишком крепким, Элль чувствовала это даже по запаху и невольно ощущала горечь на языке. Тут же вспомнилось пиво, которым их угощал Фатих.
— Я встретила нашего отравителя, — коротко ответила Элль и постаралась всем своим видом показать, что дальнейший разговор Ирвин будет вести на свой страх и риск. Если у него достаточно мозгов, то он запросто сменит тему.
Заклинатель воды удивленно заморгал.
— Ты уверена?
Элль кивнула.
— А как ты поняла, что это он?
Она смерила его долгим изучающим взглядом, прикидывая, какую часть правды стоит рассказать. Решила ограничиться историей про невесту, которая искала алхимика, чтобы помочь своей подруге.
— …Знаю, что нужно было проследить за ними или что-то такое. Но я не ожидала, что он сам окажется не промах. И я узнала кое-что еще.
— Да?
— Ему помогают, — вздохнула Элль. К горлу подкатил комок, и она сама толком не могла сказать, от чего именно ей стало так паршиво. От усталости, общей слабости или заполнившего мысли страха. Но слишком уж хорошо складывались кусочки мозаики. — Наш отравитель действует не один. У него есть система распространения “Поцелуя смерти”.
— Через гадалок?
— Скорее, через кофейни при салонах. Очень удобно, никто не обращает внимания на работающих там…
— А они слышат все, о чем говорят в зале, — кивнул Ирвин и улыбнулся. — Тебе надо было становиться детективом.
Элль скривилась и сделала еще глоток чая.
— Значит, надо будет направить людей в штатском в салоны и понаблюдать, — продолжил мысль Ирвин, но Элль махнула рукой.
— Надо проверить Пенни Лауб.
— А при чем тут она?
— Я… видела уже ее леденцы. Такие же, как ты сегодня съел. Как ты вообще умудрился…?
Она подняла руку, точно пытаясь нащупать нити, но руку пронзила боль — пальцы все еще плохо слушались даже несмотря на то, что их освободили от бинтов. Ирвин перехватил ее руку и прижал к своей щеке.
— Я думаю, тебе нужно отдохнуть, Элли, — улыбнулся он, оставляя поцелуй на ее ладони. Девушка нахмурилась.
— Не называй меня так.
— Почему?
— Не люблю это имя, вот и все, — пожала плечами она. Наверное, звучало по-детски и капризно, но Ирвин не стал расспрашивать. Элль перевела тему. — И что ты мне предлагаешь, просто лечь спать? Когда что-то едва начало проясняться?
— А ты хочешь сейчас бежать в участок и требовать ордер на обыск в доме у Пенни? — ухмыльнулся Ирвин. — Я займусь этим утром. А сейчас тебе нужно восстановить силы. Могу предложить тебе воспользоваться ванной.
Элль бы с радостью просто рухнула на кровать, но это было бы злоупотреблением гостеприимством, поэтому пришлось согласиться.
Как и ожидалось, ванная в доме квартала Рек была, как и все остальное, шикарна. В нее при желании можно было влезть втроем и смотреть в окно на суетящийся город. Окно в ванной в целом было сомнительным решением, но даже от него веяло чем-то роскошным. Элль залезла в заботливо подогретую воду и с головой опустилась в ее теплые объятия. Пролежала так, пока легкие не начало жечь от нехватки воздуха, и только когда поняла, что больше не может, вынырнула. По шее тут же побежали мурашки от прикосновений прохладного воздуха. На бортике ванны обнаружилась чашка с недопитым чаем. Элль фыркнула и взяла ее. Предусмотрительно принюхалась, провела над ней пальцами, но не почувствовала присутствия магии.
«Вот и новая паранойя», — поздравила она себя и откинулась на бортик.
В голове пульсировал вопрос: «Что делать дальше?» и если заглядывать за пределы ближайших нескольких часов, Элль не могла найти ответа. Скорее всего, придется отправиться на ковер к Летиции и объясняться, как она умудрилась упустить ее ненаглядного сыночка и оказаться среди задержанных в участке. А дальше все будет зависеть от Летиции. Возможно, Элль повезет, и она смилостивится, если девушка предоставит ей для вымещения гнева Пенни Лауб. Скорее всего, милая старушка никак не ожидала, что ее алхимические леденцы попадут не в те руки. Обычно люди, покупающие такое, не спешат рассказывать о «производителе».
«У Милли был такой же леденец», — вспомнила Элль и шлепнула ладонью по воде. Новое звено в этой цепочке. И Элль была почти уверена, что пару лет назад такими же лакомствами баловался Доминик. Обложили со всех сторон.
— Я даже отсюда слышу, что ты опять думаешь о деле, — раздался голос Ирвина из-за двери.
— Хочу и думаю, — отозвалась Элль. Раздражение быстро вскипело в венах и заставило девушку потянуться к куску мыла на полочке. Она принялась яростно мылить волосы, чтобы хоть куда-то направить появившуюся энергию. Не самую благодатную, но все же.
— Тебе нужно отвлечься.
— С какой стати? — получилось чуть грубее, чем ей бы хотелось. Элль решила, что все спишет на плеск воды.
— А то мозг вскипит и додумаешься до чего-нибудь, что в здравом уме и не вообразить. Ну, например, что всему виной фаза Феррис, — шутливо отметил он.
Элль не ответила. Просто опустила голову в ванну, смывая пену.
— … А он и отвечает: «Для этого дела руки не нужны!», — продолжал говорить Ирвин.
— Что?
— Вообще-то я рассказывал анекдот, — деланно обиделся заклинатель воды. Элль фыркнула.
— Лучше расскажи какую-нибудь историю.
Она вылезла из ванны, завернулась в полотенце и вышла. Кожа тут же покрылась мурашками от прохлады. Ирвин все еще был на кухне, колдовал над свежим чаем. Он подкидывал чайные листья и ловил их пузырьками воды, носившимися над полом. На долю секунды он отвлекся, чтобы подмигнуть Элль. Убедившись, что ему удалось завладеть ее вниманием, он вернулся к своим фокусам.
— В детстве я хотел выступать на сцене, показывать такие шоу с водой, но мне сказали, что так каждый дурак сможет.
— Не видела подобного, — честно ответила Элоиза.
— А я о чем! Не представляешь, как обидно было вырасти и узнать, что ни один дурак не смог додуматься до моей идеи. Но время уже упущено, я взрослый человек с кучей обязательств, — он вскинул руки, и маленькие пузырьки с заключенными в них чаинками объединились в одну сферу, постепенно менявшую цвет. — Мне сказали, что заваренный в прохладной воде чай не горчит.
Элль неопределенно пожала плечами.
— А ты? — вдогонку спросил он.
— Меня лучше вообще не заваривать, вкус будет отвратительный.
— Не-е-ет, — даже водный шар пошел рябью в такст смешкам. — Кем ты хотела стать в детстве?
— Это уже не важно.
— Это как-то повлияет на ход дела? — Ирвин вытянул руки, и чай тугим жгутом полился в графин. Только после этого он повернулся к Элль. — Ладно тебе, я просто хочу, чтобы ты расслабилась. Я мог бы предложить тебе последние глотки виски, но, поверь моему опыту, лучше от этого не станет.
Элль скрестила руки поверх полотенца. Ирвин виновато опустил глаза и прошел в соседнюю комнату, а через минуту вернулся с просторной рубашкой в руках. Набросил ее Элль на плечи и достал чистые чашки.