. Вечером на лодках приедут курьеры и станут развозить по городу пакеты и бочки с выжженной на коричневой бумаге извивающейся саламандрой. Но сейчас — затишье, которое не рискнула бы нарушить даже самая наглая крыса. Здесь все работали наизнос, поэтому даже грызуны научились перемещаться на цыпочках, чтобы никого не потревожить. Идеальный момент, чтобы отправиться в небольшое приключение, сбросив мантию служительницы храма, и вернуться незамеченной.
Элль бесшумно закрыла дверь и короткими перебежками двинулась по коридору, ведущему в сторону жилых комнат. Их специально изолировали чарами и металлическими листами, чтобы, если что-то взорвется в лаборатории, пожар не перекинулся бы на их шикарное общежитие. Даже в кромешной темноте она безошибочно угадывала нескрипучие половицы, и за несколько мгновений, почти не дыша, пересекла коридор.
Так-то!
Только она успела себя мысленно похвалить, как рядом щелкнул выключатель, ставя жирную точку на этой веселой ночи. Коридор залил ослепительно белый свет, пригвоздивший Элль к месту, как сонную муху. Девушка скукожилась, закрыла ладонями глаза. В целом, их можно было и не открывать. По недовольному фырканью Элль сразу поняла, кто явился по ее душу.
— Элоиза Фиуме, — раздался женский голос, своей звонкой шероховатостью выдающий приличный стаж курения. — Ты опять сбежала?
Элль сцепила руки перед собой и опустила взгляд. Достаточно, чтобы увидеть полы серебристой мантии.
Минуточку. Такое надевается на выход, на переговоры или встречи, и уж точно не накидывается на себя посреди ночи, как халатик, когда шум на кухне и подозрительный кашель кота выдергивают тебя из постели.
— Госпожа? — Элоиза опасливо подняла голову, не забывая о приличиях. Если хозяйка всей этой крепости была в ярости, то независимо от теплоты отношений или степени родства, лучше ее было не провоцировать.
Летиция Верс стояла полностью одетая, седые волосы собраны в безукоризненную прическу, на руках перчатки в цвет мантии, губы недовольно поджаты, будто ей под нос посмел залезть клоп. Женщина испепеляла взглядом, а мышцы лица еле заметно шевелились, пытаясь удержать рвавшуюся наружу ярость. Мать-настоятельница храма Рошанны, хозяйка подполья, деловая женщина, неофициальная правительница Темера, героиня революции — у нее было много имен, хотя чаще других за спиной использовалось «Старая ящерица». В ней действительно было что-то от рептилии, но сейчас был не самый подходящий момент, чтобы гадать, что именно. Пожалуй, хладнокровие.
— По крайней мере, ты не спишь, — вздохнула женщина, смиряя свой гнев. Еще раз придирчиво оглядела Элоизу. — У тебя есть пять минут, чтобы привести себя в порядок.
— Мы куда-то едем?
— Ты крайне догадлива.
— Посреди ночи?
— Это очевидно, — раздраженно дернула бровью Летиция. — Нас вызывает капитан полиции. На нашем участке кто-то нарушил правила.
«Твою мать», — подумала Элоиза. Она целый вечер убила, чтобы поднять себе настроение, и вот, пожалуйста. Но вслух она этого не сказала. Только кивнула, как бы говоря госпоже Верс, что выделенных пяти минут ей более, чем хватит на сборы. Всего-то нужно сменить мантию и убедиться, что из-под ворота не темнеют следы засосов.
— И на будущее, — бросила ей в спину хозяйка подполья, — если уж решишь сбегать, то хотя бы постарайся не попадаться. Не мне. Остальным.
Элоиза кивнула. Не то, чтобы она старалась быть пойманной. Уж точно не Летицией.
Глава 2
Коронера вырвало почти сразу, как они оказались на месте преступления. Капитан Ган, и тот прикрыл нос и рот платком, а про себя порадовался, что уже почти сутки не ел. В обшарпанной квартирке устроили кровавую баню. Постельное белье в застиранный цветочек окрасилось бурым, на подушках лежало изуродованное тело женщины. На ней не было живого места, ее словно пропустили через измельчитель для мяса и уложили подремать.
Рядом в петле болтался мужчина. Его лицо и грудь были измазаны кровью, а на щеках бурое месиво разъели дорожки слез.
— Вайолет и Сай Фареро, — проговорил коронер, поджимая губы на случай, если его опять начнет выворачивать наизнанку. — Вчера женщина не вышла на смену, а ее муж просрочил оплату аренды лабораторного кабинета.
— Кто хватился их первым?
— Начальник смены Вайолет. На теле помимо укусов есть следы, как и у предыдущих жертв.
— Затрахал до кровавых мозолей, а потом загрыз в порыве страсти, — закончил за него капитан Ган. Во рту стало кисло от этих слов. Коронер кивнул. — Где детектив?
— Он… его рвет. Все еще.
Ган сделал глубокий вдох и мысленно помолился всем богам, какие только могли помочь ему не закинуть юнца прямо в тухлые воды Солари.
— Мог бы и привыкнуть, — только и сказал мужчина. — Ладно, пусть приходит в себя. Как очухается, пусть заморозит тела, чтобы хоть что-то дожило до экспертизы целителей.
Коронер кивнул. Он дернул ручку двери, надеясь впустить в квартиру хоть немного относительно свежего воздуха. Внутри все пропахло мертвечиной. Дверь легко поддалась, а за нею оказался окутанный серым мерцанием силуэт. Коронер — человек немолодой, но еще сохранивший силы удивляться и пугаться — подскочил на месте от неожиданности и взвизгнул, как благородная девица при виде мыши. Женщина на пороге злобно зыркнула на него из-под капюшона серебристой мантии, тонкие губы сжались в сочащуюся раздражением линию.
— Мы к капитану, — заявила женщина. Коронер послужно опустил глаза и шагнул в сторону, уступая дорогу.
Женщина в сером прошла первой, за ней тенью проследовала фигура, облаченная в черное. Лицо также скрыто капюшоном, глаза опущены, только прицепленная к плечу серебристая саламандра, будто бегущая по складкам ткани, давала понять, что эта скромность — напускное. Эти женщины здесь — высшая власть, правосудие и закон в одном лице. Ну, если быть точнее, в двух. Об этом коронер старался не думать, его дело маленькое — зафиксировать факт смерти и высказать свои предположения. А еще привести их изрядно позеленевшего детектива. Чем он и поспешил заняться, оставляя женщин и капитана за закрытыми дверями.
Как только дверь квартиры хлопнула, запирая их в смраде насильственной смерти, Летиция скинула капюшон, как старую кожу. То же самое сделала Элоиза, но по бледности ее лица было ясно, что она и дальше бы с радостью стояла с натянутой до самого подбородка тканью, как зашоренная лошадь.
— Джеймс, — кивнула госпожа Верс. — Мы прибыли по первому зову.
— Благодарю, — степенно кивнул капитан Ган, неторопливостью движений показывая то ли уважение к правительнице подполья, то ли выдавая накопившуюся в его немолодом теле усталость.
Чтобы не смотреть на уродливые трупы, Элоиза сконцентрировала взгляд на Джеймсе Гане. Это был высокий худощавый мужчина с выбеленными временем волосами, будто покрытыми кристаллами морской соли. Зачесанные назад, они открывали пропорциональное лицо, исполосованное сетью морщин, но даже нанесенные возрастом отметины не мешали вошедшему быть гладко выбритым и безукоризненно прямым во всём: от осанки до наглаженных швов на одежде.
По серебристым шевронам на черном сюртуке Элоиза узнала, что капитан — заклинатель ветра. Не самая грозная коллегия, они были страшны в основном в паре с заклинателями воды, пламени, да и земли тоже. Но этот мужчина явно вызывал трепет сам по себе. Чувствовалось, что жизнь его не щадила, мотая, как песчинку в урагане, и он научился укрощать даже самые жестокие штормы.
Любопытно, что связывало их с Летицией? Явно что-то давнее, раз хозяйка подполья прибыла по первому зову, да еще и в при полном параде. Обычно она являлась в таком облике на встречи с поставщиками...
В мозгу засвербила неприятная мысль. Раньше Летиция почти не брала Элоизу на встречи с представителями власти. Предпочитала решать эти вопросы сама, не привлекая к этому даже Эллиота, который был ее правой рукой. Что изменилось?
— Что тут у нас?
— Относительно свежие трупы в вашем районе. Такие же, как неделю назад и в прошлом месяце, — капитан махнул рукой в сторону кровати, как радушный хозяин, приглашающий к накрытому столу. — Не хотелось впутывать вас, госпожа, но в деле явно замешана алхимия. Я хочу, чтобы вы взглянули прежде, чем за них основательно возьмутся наши.
— Я должна беспокоиться, Джеймс? — вскинула бровь Летиция, не торопясь сдвинуться с места. Скрестила руки на груди, выпятила подбородок. Королеве никто не смеет угрожать, пусть даже косвенно.
— Я позвал тебя, чтобы просить о помощи, а не обвинять. Люди в Темере травятся каким-то любовным зельем и доводят себя до такого. Мне важно знать, что если это кто-то из подполья, то ты окажешь нам содействие. Это ведь и на твоей репутации может сказаться.
Элль прикусила щеку, чтобы не усмехнуться. Старик умело балансировал на лезвии ножа, пытаясь перебросить свою работу на Летицию так, чтобы она сама же решила, что ей это нужно. Хорошая попытка.
Госпожа Верс тяжело вздохнула, но все таки сделала шаг в сторону трупа на кровати. Придирчиво осмотрела месиво, которое осталось от женщины, как свекровь, смиряющая себя, чтобы попробовать стряпню невестки.
— Вы ловите этого отравителя уже месяц, и ты обратился за помощью только сейчас?
— Я знаю, чего стоит твоя помощь, — сощурил глаза капитан. Как это напоминало танец флирта в облезлом баре, кто б только знал!
— Не переживай, сочтемся, — успокоила его госпожа Верс. — Элли, проверь, может узнаешь, чей почерк?
То ли дело было в остатках алкоголя, то ли вечерние развлечения еще давали о себе знать, но Элль невольно попереминалась с ноги на ногу, а затем все-таки стянула перчатку и направилась к повесившемуся.
От него разило алхимическими чарами, воздух звенел от колдовства, что продолжало бурлить в трупе, хоть жизни там уже не осталось. Но не это привлекло внимание Элль, а сами чары. Было в них что-то неуловимо знакомое. Тонкий запах жасмина, вившийся среди миазмов смерти и разложения. И еще что-то приторное, как сахарная вата в жаркий день. Воспоминание хлестнуло по оголенным нервам, а следом за ним пришло осознание. В груди свернулся узел, и Элль почувствовала, как по шее начинают расплываться красные пятна, как было всякий раз, когда она нервничала.