— Беги, Элль, — выдохнул он, чувствуя, как упирается девушка.
— Отстань от меня, — она попробовала выдернуть руку, но Ирвин сжал ее с нечеловеческой силой. Из глаз брызнули слезы. Не от боли, а скорее от прошившего тела страха. На что она вообще надеялась? Надо было сразу направиться к «Афалине», в конце концов, ей же не впервой было начинать жизнь заново без гроша в кармане. Но так хотелось хотя бы в этот раз сделать все по-человечески. — Что ты вообще такое?
— Я обещаю, я все тебе расскажу, когда мы придем в безопасное место, — бросил Ирвин. Он обернулся, и Элль вновь увидела дрожащую пульсирующую боль в его глазах.
А еще белесую поволоку, начавшую окутывать правый зрачок.
— Что это? — выдавила она. Ирвин только отвернулся и пошел дальше. Элль перехватила его за плечо и снова спросила. — Что ты такое?!
Но вместо ответа раздался щелчок, боль эхом разошлась по всему телу — от лодыжки до кончиков пальцев. Элль вскрикнула и чуть не упала на землю, но Ирвин вовремя остановился и подхватил ее. Они обернулись почти одновременно и увидели лениво шагавшего в их сторону Эллиота.
Целитель приторно улыбнулся и еще раз шевельнул рукой. На этот раз сразу три пальца Элль выгнулись под неестественным углом. Элль вскрикнула и повисла в руках Ирвина.
— Ты же не думала, что тебя так просто отпустят, да, Элли? — промурлыкал он, остановившись в нескольких шагах.
Толпа разомкнулась, огибая их. Каждый спасал свою шкуру, не желая влезать в чужие разборки. Элль даже подивилась. Неужели никому действительно не было дела? Она пыталась перехватить чужой взгляд, позвать на помощь, но другие алхимики упорно смотрели себе под ноги. Или друг на друга. Словно выбирали не видеть происходящего, словно надеялись, что вмешается кто-нибудь другой.
— А ты, — Эллиот кивнул в сторону Ирвина. — Тебя иначе, чем существом не назвать. Вот уж не думал, что кому-то хватит дерзости оживлять трупы. Такая грязная работа. Даже удивительно, что ты совсем невосприимчив к магическому воздействию.
Он поднял руку и пошевелил пальцами, но ничего не произошло. Тогда Эллиот перевел взгляд на Элль и проделал то же самое — девушка вскрикнула, чувствуя, как невидимая рука сжимает ее ребра.
— Поразительно! — всплеснул руками Эллиот. — И ведь даже запаха мертвечины нет. До поры, до времени. Будет интересно узнать, откуда ты такой взялся и есть ли еще…
Целитель по-змеиному наклонил голову, оценивающе глядя то на Ирвина, то на Элль. Поджал губы, будто ему претило говорить с ними, но все-таки сказал.
— Вот, что мы сделаем. Ты несешь девчонку в храм, и она остается жива. И ты тоже, как только мы разберемся, что ты такое. Либо…
Еще один палец Элль хрустнул, как молодая веточка.
— По рукам, — Ирвин обхватил Элль левой рукой за талию и протянул правую. Конечно, Эллиот и не подумал ее пожимать. Ирвин хмыкнул и сжал кулак.
Целитель завопил. Десятки тончайших ледяных игл появились прямо из воздуха и вонзились в его лицо. Эллиот пытался стряхнуть их, но только загонял глубже, ломал и ранил руки.
Ирвин подхватил Элль под колени и побежал. Мир несся мимо так быстро, будто они ехали на автокэбе, но не было ни громыхания, ни тряски. Боль в сломанных пальцах и лодыжке отошла на второй план, уступая место леденящему ужасу. Элль казалось, что творившееся вокруг нее безумие просто не могло зайти дальше. Опять она ошиблась. Опять прыгнула из огня да в полымя.
На щеку упали капли. Элль сперва подумала, что это небо в очередной раз решило оплакать Темер. Провела здоровой рукой по лицу и увидела на кончиках пальцев красно-бурые разводы. Она повернула голову и всмотрелась в лицо Ирвина. Тонкая струйка густой крови ползла их его носа к верхней губе.
«Превеликие боги, сейчас самый момент проснуться», — только и подумала она. Позади раздались крики и свист. По брусчатке стучали тяжелые ботинки полицейских.
Элль уже решила было, что это конец. Просто бесславный конец глупой бессмысленной жизни, в которой она так и не успела толком пожить. «Значит, и жалеть не о чем», — напоследок успокоила себя она. Как вдруг Ирвин вильнул, пробежал к мосту, но вместо того, чтобы пересечь его и оказаться на другой стороне, взлетел на парапет.
— Что ты творишь? Что ты творишь?! — завопила Элль, резко передумавшая прощаться с жизнью, как только почувствовала тухлое дыхание закованной в объятия города реки.
— Просто доверься мне.
— Еще чего! — взвизгнула она, но звук собственного голоса растаял в оглушительном свисте ветра. Элль вся сжалась, готовая ощутить удар об воду, но ничего не произошло.
Вода разомкнулась перед ними и приняла обоих в объятия ласково, как младенцев. Элль задержала дыхание, зажала нос и рот здоровой рукой, зажмурилась. Но не было ни холода, ни тяжелого давления воды, ни холодного касания. Только кожа Ирвина, раскалившаяся, как уголь. Она чувствовала его жар даже через одежду.
Когда легкие начало невыносимо жечь, она все таки сделала вдох и открыла глаза. Вокруг них был плотный пузырь. А Ирвин тверд и уверенно шагал по грязному дну Солари. То тут, то там виднелся мусор, камни, детские коляски, а порой и кости. Элль решила не всматриваться.
— Куда ты меня тащишь? — спросила она.
— Мы идем в безопасное место, — сказал он и попытался улыбнуться. Но тут же сомкнул губы, в последний момент успев поймать вывалившийся зуб.
Элль поморщилась. Всем своим видом заклинатель напоминал рыбу, изрядно полежавшую под палящим солнцем. Глаза заволокло белесой пеленой, под которой уже едва можно было различить зрачки. Кожа туго обтянула череп. Походка сделалась шаткой, а руки то и дело прижимали Элль крепче к себе, как будто в судороге.
Элль старательно разглядывала сомнительные красоты речного дна и тут же корила себя за малодушие. Она готова была второй раз за день нарушить главный закон Темера, наложить чары на человека, а теперь не находила в себе сил взглянуть ему в лицо. К тому же ее разъедало любопытство, смешанное с отторжением. По рукам Ирвина начали расползаться темные пятна, мышцы сдувались, как пробитые бурдюки с водой. Было видно, что ему тяжело, но он продолжал идти.
Через некоторое время они свернули в тоннель. Видимо, это был общегородской сток. Защищавший Ирвина и Элль пузырь прогнулся под напором воды, и девушка снова задышала через раз, готовая вот-вот столкнуться с течением.
Ирвин продолжал идти. Его начало покачивать. Элль бы что угодно сейчас отдала за какую-нибудь его дурацкую шутку.
— Почти пришли, — еле шевеля губами, произнес Ирвин. Словно в подтверждение его слов, дно сделалось пологим, они начали подниматься вверх.
— Куда? — спросила Элль и подняла голову, как будто могла сориентироваться.
Через толщу мутной воды виднелись два белесых пятна света. Они становились все выше и выше, пока спутники не вынырнули. Элль увидела два кристалла, закрепленных под сводом грота. Ирвин вытащил ее на маленькую каменную пристань и усадил на влажный пол. Элль поежилась и чуть вскрикнула, когда Ирвин и сам повалился рядом.
— Нет-нет-нет! — она попробовала потормошить молодого человека. Тот приоткрыл белесый глаз и кривовато усмехнулся.
— Все в порядке, мне просто нужно немного отдохнуть.
Нашел время, — подумала Элль, но вслух сказала:
— Только не засыпай.
— Если бы, — хохотнул заклинатель. — Все будет в порядке, Элль. И прости.
Он перевел взгляд наверх и тяжело, с присвистом, задышал.
Элль выругалась и с трудом поднялась. Опираться приходилось только на здоровую руку, чтобы оторваться от пола. Больная нога волочилась сзади, девушка старалась использовать ее только как противовес, чтобы не завалиться. В стене за ними была тяжелая дверь. Кованая, искрящая чарами.
Девушка сделала прыжок, другой, пока не впечаталась в металл всем телом. Пошатываясь, она забарабанила и закричала из последних сил:
— Э-эй! Есть тут кто? Помогите!
«Если никто не ответит, я просто вынесу эту дверь», — пообещала она самой себе. Но тут с другой стороны что-то клацнуло. Открылось окошко на уровне лица, и Элль чуть не вскрикнула, рассмотрев в нем знакомые стальные глаза.
— Здравствуй, дорогая Элли. Я рад, что вы все-таки добрались, — промурлыкал Доминик Верс собственной персоной.
Сердце Элль со свистом рухнуло куда-то вниз. Лучше бы она сразу отправилась на «Афалину».
Глава 18
Тяжелая дверь приоткрылась. С той стороны на нее навалилось трое человек в темно-серых одеждах, напоминающих дождевики рыбаков. Это и были те самые дождевики из вощеной ткани, подогнанные и подрезанные по фигурам. За ними пришли еще мужчины и женщины, целая толпа, так что в гроте стало гулко и тесно. Голоса отражались от каменных стен и воды и метались нарастающим эхом. Один только Доминик оставался неподвижен. Он не спешил двинуться в сторону гостей, только поцокивал языком, отдавая приказы.
Принесли носилки. На одни осторожно, стараясь не касаться стянутыми перчатками руками, уложили Ирвина. Тот уже совсем напоминал мешок с костями. Кажется, когда его дернули вверх, у него с щелчком вышла из сустава рука. На другие бережно уложили саму Элоизу. Она все пыталась удержаться в положении сидя, но несколько пар рук настойчиво и торопливо — но ни разу не грозно — уложили ее на спину. Зашаркали ноги о камень. Перед лицом поплыли светильники.
Из грота они оказались в тоннеле. Тут было не такое сильное эхо, почти не пахло сыростью и застойной водой. Люди, тащившие носилки, почти не переговаривались между собой. Единственный голос, который звучал в темном коридоре, принадлежал Доминику.
— Давайте быстрее! В темпе, ну! Заклинателя в лабораторию на восстановление, а то он сейчас тут разложится. Давайте быстрее. Да не вы, — его голос прозвучал ближе, прямо над головой Элоизы. — Ее в гостевую комнату. И принесите какую-нибудь одежду, бинты, мыло. Что еще тебе нужно, Элли, дорогая?
Он склонился к ней, и Элоиза непроизвольно сморщилась. От вида его лица, от того, как он произн