«Они начали обстрел», — по толпе прошла волна ропота. В одно мгновения измученная осадой, потрепанная страхом толпа разделилась на два больших потока. Одни разбегались и искали укрытия в глубине квартала, а другие кричали, махали руками и пытались собрать вокруг себя как можно больше людей.
Летиция с тяжелым сердцем наблюдала за этим из окна. У ее ног лежала братская могила из смятых, так и не выкуренных сигарет.
— Госпожа Верс, — подал голос Эллиот, вновь скользнувший в кабинет бесшумно, как кот. — Они верят, что вы их поведете. «Саламандры» всегда защищали своих.
Летиция взглянула на него поверх плеча и горько усмехнулась. Эллиот сменил свои щегольские приталенные наряды на черную с серебром мантию, посадил на плечо металлическую саламандру со светящимися красным глазами. За его спиной в коридоре собрались служительницы — также облаченные в форму «Саламандр», а еще дальше за ними — грузчики, громилы. Армия пришла на подмогу своей королеве, вооруженная до зубов — чарами, субстанциями, порошками, что взрывались и насылали морок.
Летиция прошла к шкафу и достала свою мантию. Эллиот тут же подскочил и помог своей госпоже одеться.
— Не можешь остановить — возглавь, — фыркнула Летиция и вышла из кабинета, на ходу натягивая перчатки.
***
После первого взрыва настало затишье. Звон в ушах скрадывал звуки, и толпа на нижних ярусах башни загустела, замедлилась, люди начали напоминать оглушенных рыб. Доминик перекинул через плечо позвякивающую сумку, в одной руке он удерживал початую бутылку, к которой прикладывался каждые несколько шагов, второй рукой он то ли придерживал Элоизу, то ли держался за нее, чтобы не споткнуться и не упасть.
— Что в сумке? — спросила Элль.
— Стратегический запас алкоголя. Ты же не хочешь, чтобы в самый ответственный момент меня одолела страсть, да? — пошутил он.
— Издеваешься?
— Ничуть. Хотя не знаю, насколько нам это поможет, если следующий залп попадет в хранилище взрывчатки. Алхимической такой, она даже в воде горит, — Дом нервно рассмеялся и отхлебнул из бутылки.
Они шли в плотном человеческом потоке, огибали повороты, но чем дальше они шли, тем медленнее становилось движение толпы. Люди Ханнеса тянули шеи и ругались, пытаясь понять, что так стопорит их. Доминик объяснил, что на нижних этажах башни есть выход к воде, сразу на Озеро Солнца, но вот лодок на всех, как ни крути, не хватит. Строго говоря, они с Элль уже опоздали. Повезет, если лодки будут возвращаться.
— А где Ирвин? — спохватилась Элль. Она приподнялась на цыпочки и попробовала осмотреться, но заклинателя нигде видно не было.
— Не знаю, — не слишком-то и скрываясь ответил Дом. — Скорее всего, выводит подводными путями наших высокопоставленных господ. Не пристало же им выбираться вместе с челядью.
По ушам снова резанул рев. Все замерли, вжались в стены, как будто это могло хоть как-то помочь. По башне прокатилась волна дрожи, затем снова разлилось безмолвие. Толпа вновь пришла в движение, сбрасывая с себя оцепенение, но лишь на секунду. А в следующее мгновение тонкий писк скальпелем разрезал общий гомон. Звук сначала шел тонкой линией, вился, как нить, потом начал шириться, вытесняя все остальные звуки, мысли. Он вкручивался в мозг и уши и остро касался позвоночника, заставляя съеживаться, выгибаться, трястись в попытках избавиться от этого нескончаемого тонкого, как игла, звона.
Элль зажала уши. К горлу подступила тошнота. Люди рядом с ней валились на пол, кричали, но Элоиза не могла расслышать ни слова. Все заполонил писк. Она не сразу поняла, что кто-то дергает ее за руку. С трудом повернула голову и заметила Доминика. Тот крутил в руках опустевшую бутылку и под его пальцами она стала мягкой, податливой, как глина. Дом отщипнул кусок стекла и вставил его в ухо Элль. Потом проделал то же самое со вторым ухом, и писк стал тише. Не исчез полностью, но теперь хотя бы не причинял физической боли. Элль тяжело вздохнула, жестами поблагодарила Доминика, на что тот лишь достал из своих запасов новую бутылку и откупорил ее, махнул рукой и приказал Элоизе следовать за ним.
Элль вскинула брови и указала на людей, лежавших вповалку по всему коридору. Доминик отмахнулся. Элль попыталась жестами объяснить, что они должны помочь им, на что в ответ получила целую композицию из неприличных жестов. Она даже не догадывалась, что их может быть так много. Дом закончил свое почти танцевальное представление, схватил Элль за ткань рубашки и повел вниз.
Он не сильно беспокоился о том, чтобы шагать аккуратно. Молодого алхимика качало, как будто они уже поднялись на борт и угодили в шторм. Из окна было видно, как во взбесившиеся волны с башни падают крупные камни. Видимо, какой-то из этажей все-таки повредили, но запаха дыма не было.
«Должно быть, Галстеррские технологии», — подумала Элль. В какой-то момент люди в коридоре закончились. Те, что порывались дойти до лодок раньше всех, теперь лежали ровной линией, как будто кто-то заставил их выстроиться и держаться на расстоянии.
В одной из лежащих Элль узнала Ору, иногда приносившую ей еду из общей столовой. Из щеки девушки торчала ледяная игла. Не обращая внимания на возмущения Доминика, Элль остановилась возле Оры и поднесла руку к ее лицу. Девушка дышала, надсадно и прерывисто, но дело было скорее в писке, который до сих пор отдавался во всем теле, как будто кто-то водил острым ногтем по внутренней стенке черепа.
Дом тем временем прошел дальше и оказался в просторном круглом зале, от которого в четыре стороны расходились абсолютно одинаковые проходы. Нетвердой походкой Дом шагнул сначала в одну сторону, потом помотал головой и направился в другую, понял, что запутался и начал злиться. По движениям губ Элль поняла, что молодой человек опять ругается.
Элоиза закрыла глаза и попыталась уловить магический след. Сфокусировалась на запахах, трепете магии, но… не почувствовала ничего. Открыла глаза, когда Дом ткнул ее в плечо и указал на один из коридоров. В откосе слабо поблескивала ледяная игла. Она уже начала таять.
Значит, не только они с Домиником поняли, как защититься от оружия галстеррцев. Элоиза припустила вперед, но была вынуждена сбавить шаг. Дом уже с трудом подволакивал ноги и цеплялся за стены, чтобы сохранять вертикальное положение. Элль выругалась, вернулась, закинула его руку себе на плечо и потянула вперед. Это не особо-то улучшило положение дел, но теперь девушке хотя бы было куда приложить клокотавшую внутри ярость.
«Вот за что мне все это, а?» — повторяла она, то и дело злобно зыркая на Доминика. Хотелось придать ему ускорения хорошим таким пинком, но Элль держалась.
Коридор сужался, и вскоре они добрались до единственной двери. Элоизе пришлось сбросить свою ношу и упереться ногой в стену, чтобы тяжелая дверь поддалась. За ней оказался грот, как тот, через который Элль и Ирвин оказались в башне, но в конце этого виднелся выход в озеро. Волны здесь были не такими сильными, как снаружи, но все-таки при виде покачивавшихся весельных лодок Элль становилось не по себе. Будь с ними заклинатель воды, они бы запросто добрались до… А куда, собственно, дальше? Элль резко осознала, что ее горизонт планирования превратился в обрыв с водопадом и огромными скалами. Сбежать по дну пролива не было проблемой, а вот сматываться на веслах из-под носа у военных кораблей с пьяным проклятым бывшим женихом на борту было настоящим самоубийством.
Она обернулась к ковырявшемуся у двери Доминику. Тот зацепился лямкой сумки за дверную ручку и вступил с ней в неравный бой. Немного подумав, Элоиза осторожно подцепила беруши и вынула их. Писк рассеялся. А значит, скоро сюда хлынут остальные обитатели башни.
— Пойдем уже, — она вернулась за Домиником и бесцеремонно схватила его за воротник, как нашкодившего ребенка.
— Уже иду, — пробубнил Дом. Элль с размаху влепила ему пощечину, чтобы хоть как-то отрезвить. Доминик резко выпрямился и потер тут же раскрасневшуюся щеку. Прищурился, фокусируя взгляд на Элль. — Только не делай вид, что тебе это не понравилось, Элли.
— И в мыслях не было. Куда дальше?
— М-м-м, — поджал губы Дом. — Туда.
И указал на выход из грота.
Они залезли в лодку. Складывалось ощущение, что весь скромный флот башни был позабыт здесь еще со времен Реджиса. В лодке могли поместиться в лучшем случае трое, доски надсадно стонали, стоило на них наступить. Элль в очередной раз подумала, что дело дрянь, но тут же успокоила себя мыслью, что все может стать хуже в любой момент. Поэтому засучила рукава и принялась отвязывать лодку от дощатых мостков.
Дом взглянул на весла, как будто у них с ним были давние счеты, но все-таки принялся грести. Получалось неважно. За бесконечно долгие пару минут они так и не смогли приблизиться к зеву грота.
— Может, я…
— Ай, в Бездну! — выругался Дом и отшвырнул весла. Схватил бутылку из валявшейся под ногами сумки, встряхнул. Элль заметила быстрое движение пальцев. — Держись.
Времени задавать вопросы не было, Элль вцепилась в борт как раз вовремя. Алкоголь выстрелил из горлышка с громким хлопком, и лодка понеслась вперед, как галстеррский моторный катер на параде. Она подскакивала на гребнях волн, жалобно звякали бутылки на дне, Элль зажмурилась и вопила, Доминик хохотал, как умалишенный.
Через несколько мгновений в лицо ударил холодный ветер и мелкие брызги. Элль осторожно приоткрыла один глаз, чтобы увидеть башню, которая становилась все меньше и меньше. Еще минуту назад давившая своей монументальностью громада теперь напоминала сувенирную игрушку, и на секунду Элль показалось, что вдали от башни ей стало легче дышать. И поездка с ветерком перестала пугать, пощечины ветра больше не были хлесткими и обжигающими. И даже Доминик на долю секунды перестал казаться ей жуткой ошибкой природы. Она одернула себя, когда поняла, что улыбается ему.
— Лучше сделай несчастный вид, мы замедляемся, — сказал Дом и бросил опустевшую бутыль на дно лодки.
— И что…?