Моя челюсть так болит от напряжения, что мне трудно открыть рот.
– Потому что я должен. Зимнее королевство требует девочку каждый год. Если я не выполню требование, лед во мне возьмет верх. Он поразит все мое тело, мой замок, мое королевство. Мой народ.
Она молчит, разглядывая свои пальцы. Нелегко признаваться в собственной слабости, но это было необходимо. Потому что теперь она лучше понимает меня.
Некоторые сакры пытаются заговорить с ней, хотя видят, что она почти не реагирует. И все равно расспрашивают, как там поживают их родители, тетушка, которая их воспитывала, брат – люди, которых принцесса просто не может знать. Наверное, они и сами понимают бессмысленность этих вопросов, но какая-то глубоко похороненная во мне часть понимает их.
– Нам пора, – мягко зову я принцессу, ибо нескончаемые вопросы тяжелым грузом ложатся на ее плечи.
На короткий момент мне кажется, что она сейчас откажется. Но принцесса расправляет плечи и хватает за руки сакру, стоящую ближе всего к ней.
– Я найду способ, – тихо обещает она.
Георгины и тайны
Верис
С отъезда из храма я не говорю с принцем больше необходимого. Сидя в карете, я специально отворачиваюсь от него и с помощью ледяной магии заставляю снежинки парить в воздухе. Это утомляет. Но все же у меня получается все лучше и лучше. И это исключительно моя заслуга, ведь принц уже очень давно меня не тренировал. Он никак не комментирует мои достижения, только когда мы приближаемся к следующему городу, рассказывает разные факты. Вот Тарнис, прибрежный город, порт которого является узлом главного торгового маршрута. Затем долина Урдов, где сотни магов-ткачей перерабатывают шелк в тончайший шифон. Другие города, которые специализируются на ковке оружия, изготовлении медовухи и производстве других вещей. Все города на чем-то специализируются, торгуют друг с другом, создавая хрупкую сеть, основанную на магии, чтобы жизнь была возможна в этом суровом климате Ригоса.
Я ненавижу принца за то, что он делает с сакрами. Но понимаю, почему он должен это делать. И даже готова отдать ему должное, ведь он защищает их от ненависти фейри, а не только фейри от них. И он не избавляется от них, что мог бы уже давно и легко сделать.
Мы направляемся на юго-запад, в первый раз за долгое время опять движемся по направлению к замку. Большая часть пути позади, и я чувствую, как сильно устала. Уже даже перестала считать дни, но я знаю, что путешествие продлится еще около месяца. Впрочем, истощает меня не только поездка. Что-то еще вытягивает мои силы.
Мы едем по мосту через бурлящий ручей, когда принц впервые обращается ко мне, чтобы сказать что-то личное:
– Вы должны рассказать мне тайну.
Я молчу, потому что все еще не знаю, как мне с ним быть.
– Если наш договор не будет соблюден… – раздраженно начинает он, но осекается. – Вы наверняка уже чувствуете, что это влияет на ваше тело. Вам нужно выполнить свою часть соглашения, прежде чем станет хуже.
Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь, и из-за того, что не смотрела на принца уже много дней, его лицо кажется мне совсем чужим.
– И что же вы хотите знать?
– Кто для вас самый важный человек?
Неван
Она удивленно смотрит на меня, и ее глаза немного проясняются. Может быть, потому, что она понимает: этот вопрос не причинит вреда ее народу.
– Моя горничная Изобелла.
– Женщина, которая рассказывала вам истории? – странно, что я это помню. Она упомянула о ней всего один раз. – И почему она так важна для вас?
– Я на ваш вопрос ответила. Тайна в обмен на тайну.
– Одно только имя – это не тайна.
Она упрямо смотрит вперед, пока я не вздыхаю:
– Пожалуйста, расскажите мне о ней.
Принцесса отвечает с явной неохотой:
– До того как стать моей горничной, она была моей кормилицей. Изобелла воспитывала меня, была рядом каждый день. Но она была для меня гораздо больше, чем кормилица.
– Похоже, что так, раз она вам дороже родной матери, – мой голос кажется мне странным, и я надеюсь, что это не слишком бросается в глаза.
– Мои родители – хорошие люди, но они правители Аурума. Так что для единственной дочери у них оставалось не так уж много времени. Особенно учитывая, что, скорее всего, она должна будет уйти, едва ей исполнится двадцать лет. Они ничего для меня не жалели, по-своему, но моя жизненная задача, моя судьба всегда были для них на первом месте. А Изобелла показала мне свет, когда я уже начала погружаться во тьму. Показала, как прекрасен Аурум. Научила радоваться мелочам жизни. Рассказывала мне истории о воинах и фантастических путешествиях. Была честна со мной в том, что касалось моей судьбы. Говорила, что я красивее георгина, но вовсе не это является лучшей частью меня, – ее голос срывается. Разлука с этой женщиной, похоже, разбила ей сердце. Интересно, каково это. Но, кажется, именно это болезненное воспоминание придает ей силы, потому что более твердым голосом она продолжает: – Изобелла любила меня. Как и я ее. Пожалуй, она единственный человек, которого я когда-либо любила. И когда-нибудь буду любить. – Она смотрит мне в глаза. – На этот раз достаточно для нашего договора?
Только открываю рот, чтобы ответить, как рядом с нашей каретой появляется гонец на лошади со свитком пергамента в руке.
– Сообщение из Фиаха. Я уже несколько дней пытаюсь догнать вас. Когда приехал к замку, вы уже были…
Поднимаю руку, чтобы он замолчал. На свитке фиолетовая гербовая печать с изображением ворона. Я хмурюсь.
Роуэн немного придерживает свою лошадь, чтобы поравняться с каретой.
– Это из?..
– Да, – шиплю я, ломая печать.
Принцесса вытягивает шею, но послание написано на амбриенском, прочитать она не сможет.
– Очередная угроза? – интересуется Роуэн.
Я бросаю ему сдержанную улыбку и разворачиваю свиток. То, что послание дошло до меня только сейчас, не случайность. Это было сделано намеренно.
– Нет. Это приглашение на свадьбу. От моей дорогой старшей сестры. Она выходит замуж через два дня.
Верис
Банкет принца был ошеломляющим. Но эта свадьба грандиозна. Безмерно. Даже коридоры в замке Равинь украшены так пышно, что кажется, в любую секунду одно из серебряных украшений может свалиться прямо мне на голову. Как только я вхожу в бальный зал под руку с принцем, за которым следуют Сиф, Роуэн и, как ни странно, маленький Эквин, жмущийся к нему, то сразу обращаю внимание, что здесь присутствуют только фейри. Они все в белоснежных и серебряных одеждах, среди которых я выделяюсь, потому что человек и потому что единственная, кто одет не в серебристо-белое, а в одно из самых моих красивых платьев бледно-фиолетового цвета, обильно расшитое веточками сирени. Некоторые из фейри танцуют, другие общаются, сидя за столами. И все сделано из зеркального льда: каждая стена, каждый стул, каждое украшение. У меня слегка кружится голова, потому что я на мгновение теряю ощущение пространства. Мимо какой бы группы фейри мы ни прошли, они тут же начинают недовольно шептаться у нас за спиной. Мне не по себе под их звериными взглядами, которые наполнены еще большей неприязнью, чем при дворе принца. Фейри смотрят на меня так, будто я забавная игрушка, которую не жалко выбросить, если вдруг сломаешь.
Принц наклоняется ближе ко мне.
– Может, вам стоило все же надеть белое платье? – шепчет он, чувствуя, что мне очень неловко.
Я гордо распрямляю плечи, чтобы казаться выше.
– Ни за что на свете, – отвечаю я несколько высокомерно. – Но где же еда?
– Сегодня никакой еды не будет.
У меня обрывается сердце.
– Что? – Я и сама слышу, как плаксиво звучу.
Принц смотрит на меня. Мое вытянутое лицо, наверное, выглядит очень забавно, потому что в следующую секунду он издает громкий смешок. А затем прикрывает рот и выглядит так, как будто ему не хватает воздуха. Сиф и Роуэн смотрят на него так, словно он потерял рассудок. И я не могу их винить в этом.
– Пожалуй, возьму вина. – Роуэн хлопает Сиф по плечу и исчезает в толпе.
– Я невыносимо голодна, а вы надо мной смеетесь, – шиплю я на принца. – Поверить не могу!
Он наконец-то берет себя в руки, и его лицо снова принимает надменное выражение.
– Я смеюсь не над вашим голодом, а над…
– Мой любимый брат! – голос принадлежит женщине-фейри, которая быстро приближается к нам.
Гостям приходится отступать на несколько шагов, чтобы их не смело ее пышной юбкой. Но меня привлекает не столько ее свадебное платье с роскошной вуалью, расшитой бисером, сколько лицо. Глаза подведены угольно-черным, губы намазаны ярко-красным воском, что делает ее прелестные черты более резкими, из-за чего лицо напоминает маску арлекина. Она немного неуклюже обвивает принца своими изящными руками, как будто им нечасто доводилось обниматься.
– Я так рада, что ты смог приехать. Разве был бы этот день таким чудесным без тебя?
– Наверное, был бы еще чудеснее, – шепчу я.
Сиф сдержанно отворачивается от нас, но ее плечи дрожат.
– Миледи, я принесу вам что-нибудь выпить, – быстро говорит она и тоже исчезает.
Немного растерявшись, жду ее возвращения, стоя рядом с принцем и его сестрой. Меня немного обескураживает, что принцесса даже не удостаивает меня взглядом. Пока я, закусив губу, думаю о том, как выдержать целый вечер без еды, мимо проносится Элирия в объятиях красивого фейри, которого она ведет в танце больше, чем он ее. Она резко останавливается, чтобы сделать передо мной в танце сложный разворот.
– Ты должна потанцевать, моя дорогая, – выдыхает она.
Я корчу гримасу, потому что ни один фейри в зале не пригласит меня. Поэтому театрально протягиваю Элирии руку:
– Не окажешь ли мне честь?..
Пальцы в перчатке смыкаются вокруг моей руки, но это не Элирия. Принц поворачивает меня к себе и наклоняет голову: