– В этом секрет нашей силы. Яблоки укрепляют наше тело и увеличивают нашу врожденную магию.
Я медленно поворачиваю яблоко в руке, не в силах отвести от него взгляд.
– Почему тогда никто не сорвал все яблоки? – Я знаю, что сделали бы люди с таким деревом.
– Мы можем жить вечно, но наши тела лишь сосуды ограниченного объема. В какой-то момент силы может стать слишком много. Если кто-то съест больше яблок, чем может вместить его организм, последствия будут весьма печальными. Мы не настолько глупы, чтобы испытывать судьбу. – Он вдруг подносит мою руку ближе к моему лицу. – Попробуйте.
– Зачем? – отступаю я.
– Вы познакомились с моей сестрой. Слишком много невест и женихов стали жертвами странных несчастных случаев. И как ни странно, происходило это, когда они были в гостях у Изены. Другие мои братья и сестры не лучше. Борьба за корону длится уже слишком долго. Каждый использует слабости других, и моя слабость – принцесса из королевства людей.
Во мне горит огонь, потому что он считает меня слабой.
– Вы беспокоитесь за свою власть или за меня?
Он долго стоит молча и неподвижно. Но в его глазах я вижу внутреннюю борьбу. А вдруг он лукавит, чтобы я чувствовала себя более ценной? Иногда кажется, что хорошее отношение ко мне причиняет ему физическую боль. Неужели мое присутствие – такая мука для него, которую он вынужден терпеть ради получения трона? Наконец он мягко отталкивается от дерева и берет мое лицо в ладони, так осторожно, будто я могу рассыпаться.
– А почему должно быть какое-то «или»?
Его тихие слова заставляют мое сердце сбиться с ритма. Неужели он такой хороший актер и игрок, что может заставить пешку считать себя королевой? Или все же какая-то крошечная, оттаявшая частичка его сердца искренна со мной?
Мое тело вибрирует, как слишком туго натянутый смычок скрипки, который вот-вот лопнет при следующем прикосновении. Внутри у меня все еще хуже. Поэтому я подношу руку с яблоком ко рту и откусываю большой кусок. Принц быстро отпускает меня. Интересно, это знак того, что он добился чего хотел? Но я игнорирую свои подозрения. Яблоко сочное, но удивительно мягкое.
– Я думала, что власть будет слаще на вкус.
– Оно горькое? – обеспокоенно спрашивает он.
Я качаю головой:
– Вкус вообще ни на что не похож.
– Тогда достаточно одного кусочка. Ваше тело будет отторгать власть. В буквальном смысле. Откусите слишком много, и она станет такой горькой, что придется все выплюнуть. А если продолжите есть, она выжжет вас изнутри.
Я проглатываю мягкую кашицу.
– Какие радужные перспективы. Действуют ли вообще эти яблоки на людей?
К моему ужасу, он пожимает плечами.
– Сейчас увидим.
– Так это эксперимент? – Я быстро бросаю укушенное яблоко на землю, будто обожглась. – А если я действительно отравлюсь?
– Я спасу вас.
– А если не сможете?
Он сужает глаза.
– В Ригосе нет никого могущественнее меня, и все в королевстве подчиняется моей власти. Жители, погода, растения и животные.
– Но Изена не живет в Ригосе, как и остальные ваши братья и сестры. Значит, они не подчиняются вашей власти? Вы никогда не говорили о них… – Мы медленно возвращаемся на тропу с ивами.
– Вы знаете, что я хранил от вас тайны. Вот почему мы здесь. – Он вдруг останавливается и поворачивается ко мне. – Кстати, не хотите прямо сейчас совершить обмен?
– Что вы хотите узнать на этот раз? – Мое тело напрягается от томительного ожидания.
– Кто будет править Аурумом после ваших родителей?
Мои легкие болят, словно кто-то вдавливает в них раскаленное железо.
– Не знаю, – задыхаюсь я. Не хочу говорить об этом независимо от того, что пакт сделает со мной. Я не могу делиться такими тяжелыми воспоминаниями, это слишком больно.
Я пошатываюсь, и принц хватает меня за плечи.
– Я не хотел…
Он останавливается, и я поднимаю глаза. В его взгляде мелькает, как взмах крыльев, что-то вроде приглушенной паники.
– Что случилось? – спрашивает он.
Я знаю, что он теперь не успокоится, пытаясь выяснить, почему вдруг я проявила слабость. Но моя слабая сторона хочет, чтобы я доверилась ему. Она хочет утешения, заботы и понимания. Неважно от кого.
– Мое рождение было… очень травмирующим для моей матери. Я точно не знаю, что там произошло, но осложнения поставили под угрозу ее жизнь. Она никогда не говорила об этом, но, конечно, я часто спрашивала у нее, когда у меня будут братишки и сестренки, как у других детей, – каждое слово мне приходится проталкивать через жесткий обжигающий комок в горле. – А она плакала каждый раз и после этого на несколько дней замыкалась в себе. Однажды отец рассказал мне чуть больше об этом случае. Лучшие врачи позаботились о ней, и ее организм полностью восстановился. Но не ее дух. Из-за меня, – к горлу подступают рыдания.
Принц кладет руку на мой затылок и привлекает меня ближе к себе, но не позволяя нам прижиматься друг к другу. Склоняю голову, чтобы было незаметно, как слезы катятся по моим щекам.
– Это не ваша вина.
– Знаю, – мой голос такой тихий, что я едва слышу себя. – Ребенок не может быть виноват. Я бы сказала так любому. Но все же…
– Вы ни в чем не виноваты. – Что-то прохладное скользит по моему лбу. Мягкая кожа. Легкое дыхание. Этот поцелуй так переполняет меня, что стирает любую мысль. Принц словно укрывает меня теплым одеялом утешения. И неважно, что это происходит необдуманно, что это просто не может быть настоящим, искренним. Потому что, прислонившись к его груди, я чувствую слабую глухую пульсацию, которая, должно быть, очень утомительна для его замороженного сердца. Последняя «живая» струйка воды замерзшей реки.
Но все же слезы высыхают, а боль отступает. Я не говорила об том с тех пор, как состоялся тот грустный разговор с отцом, в котором он просил никогда не огорчать маму. Я даже с Изобеллой об этом не говорила. Не знаю, почему сейчас смогла. Возможно, это из-за пакта. Я знаю только, что мне стало лучше. Легче.
Вытираю щеки и выныриваю из-под его руки. Нужно сменить тему.
– Я ведь тоже не часть вашего королевства. Я не под вашей властью и, значит, могу, как и ваши братья и сестры, стать угрозой?
Я ожидаю, что он возразит. Скажет, что я просто маленькая человеческая девушка, которая едва может справиться с куском яблока. Но он выглядит спокойным, почти довольным.
– Иногда, – шепчет он, и его рука снова скользит по моей щеке, – мне кажется, что это я нахожусь под вашей властью.
Вечер в компании соплеменников Майи разительно отличается от приема у яров. Длинный шатер наполнен смехом, терпким запахом вина из десятков графинов и теплым, пропитавшимся ароматами блюд воздухом. А после десерта – фламбированных персиков с розмариновыми орешками, которые мы с Элирией ели на турнире, – я окончательно перестаю стесняться полуголых тел. Мне начинают объяснять традиционную игру с напитками под названием «Кубок короля», только я все равно не понимаю сложных правил. Но после третьего раунда мне становится все равно, и я чувствую лишь покалывание во всем теле.
Я медленно потягиваю четвертый крошечный стакан ежевичного ликера, когда кто-то неожиданно трогает меня за руку. Поворачиваюсь и вижу Майю, чьи щеки горят.
– Могу я поговорить с тобой? – она улыбается, но голос звучит настолько серьезно, что я мгновенно трезвею.
– Конечно, – отвечаю я и с ее помощью встаю.
Мы покидаем большой шатер и через залитую луной поляну выходим к берегу озера. Вдвоем ложимся на большой валун, который настолько высок, что можно болтать ногами над водой и не бояться, что туфли промокнут. Я щурюсь, чтобы разглядеть подводные пещеры.
– Как там, под водой?
– Замечательно. Для большинства существ их дом со временем становится чем-то обыденным, но для нашего племени глубина никогда не потеряет своей привлекательности. – Майя неторопливо водит пальцами ног по воде.
Я немного откидываюсь назад, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом.
– Тем не менее, вы каждый год ищете новый дом?
– Наш дом в каждом море, в каждом озере, в каждой речушке. В любое время, – она разговаривает со мной так же мягко, как говорила бы с новорожденным. Я хочу расспросить, как они создают свои пещеры, как едят, как дышат, но Майя с тревогой смотрит на меня: – Ты была у сестры Невана?
– Всего одну ночь.
– А ты?.. – Она колеблется, и в глазах мелькает страх. – Неван ведь всегда брал тебя с собой на все собрания?
– Да, но почему… – Я хватаю ее за руки, такие же холодные, как бронзовые кольца на ее пальцах. – Что такое?
Она расправляет плечи, и ее цепи бренчат в ночной тишине.
– Я доверила тебе свое имя. Теперь пришло время вернуть мне кое-что. Мне нужна информация, – ее требование, хотя она просит мягко и вежливо, заставляет меня судорожно сглотнуть. – На собрании Неван и его сестра говорили что-нибудь о нас, о Куаран?
– Принцесса вышла замуж, поэтому никакого собрания не было. Майя, почему ты думаешь, что они говорят о вас?
– Мы не всегда были скитальцами, – тихо отвечает она. – Раньше нас было так много, что наши общины жили почти во всех водоемах. Пока Изена не начала свой военный поход. Она была убеждена, что мы владеем магией, которая позволяет нам дышать под водой. И хотела заполучить эту магию.
Я хватаюсь за горло и едва могу произнести:
– Она убила столько твоих соплеменников, что в итоге остались только вы?
Майя пристально смотрит на озеро:
– А знаешь, кто остановил войну? – Я не успеваю даже головой покачать, как она сама отвечает на этот вопрос: – Люди.
Майя поджимает ноги и обхватывает колени руками. Капли воды скользят по ее лодыжкам.
– Но как же это возможно? – спрашиваю я, повернувшись к ней. – Людям давно уже нет входа в зимнее королевство. И даже когда мы могли это делать, у нас все равно не было ничего стоящего против фейри.
Майя безрадостно, даже как-то мрачно усмехается: