Она берет мое лицо в ладони слишком жестко, чтобы это успокаивало, но достаточно, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
– Ты найдешь свой путь. Новый. Всегда есть выход, даже если сейчас тебе так не кажется. – Она на миг замолкает, а затем подмигивает мне. – И нет лучшего способа подбодрить принцессу, чем устроить бал-маскарад, не так ли?
Фейри просто одержимы балами и банкетами. Возможно, при других обстоятельствах я бы привыкла к этому. А тут еще не просто бал, а бал-маскарад! Живя в Ауруме, я слышала об этой моде других стран, которая еще не дошла до людей. Отец называл их претенциозными и неприличными. А мы с Изобеллой по вечерам часами обсуждали, какой костюм выбрали бы. Я так и не смогла определиться. И мы обе очень переживали, что никогда не попадем на бал-маскарад. Воспоминания тяжелым грузом давят на меня. Но во мне есть и та часть, которую воспитала Изобелла: всегда радоваться жизненным мелочам и ценить жизнь.
Поэтому я не пытаюсь подавить предвкушение, бьющееся в глубине моего сердца, когда в дверь спальни стучат. Изобелла была бы просто счастлива, если бы узнала, что я все-таки иду на бал-маскарад.
Но радость почти сразу же сменяется паникой, когда я вижу, как моя горничная, имени которой я так до сих пор и не знаю, вкатывает мое новое бальное платье на манекене. Да, вкатывает. Потому что оно такое огромное и пышное, что упаковать его в коробку было бы просто нереально. Я попросила, чтобы на моем платье был вышит золотой жаворонок. Но в этом золотом парчовом платье с вышитым узором из перьев и с рукавами, похожими на крылья, я скорее сама буду похожа на жаворонка, тонущего в украшениях и золоте.
– Святая Мердана, – выдыхаю я с тревогой, но в то же время под большим впечатлением от подарка.
– Прекрасное платье, – восхищенно шепчет королева, которую я сначала даже не заметила за платьем. И на ней тоже огромный пышный наряд.
Я, пошатываясь, отступаю назад и сажусь на край кровати:
– Но я не могу пойти в нем на бал. Все возненавидят меня еще больше за то, что я пользуюсь вашей добротой.
– Ты будешь выглядеть великолепно и всех очаруешь. И никто тебя здесь не ненавидит.
Я смотрю на нее скептически:
– Меня ненавидят все. Я думала, что при его дворе меня никто не выносит, но здесь за один день я чувствую столько неприязни, сколько не чувствовала за все время пребывания в замке принца.
Она осторожно садится рядом со мной.
– О, моя дорогая, мне так жаль. Я позабочусь о том, чтобы они…
Я всплескиваю руками:
– Нет, я их понимаю! Я – Проклятая, а значит, и опасна. Ваши увещевания или требования только усилят их ненависть.
Она тяжело вздыхает.
– Наверное, ты права. Но, в конце концов, время лечит. – Она хватает меня за руки. – Но у меня просто сердце разрывается, что ты страдаешь!
– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я переживу. Бывало и хуже, поверьте.
Правда в том, что меня постоянно накрывают волны чужой ненависти. И моя горничная, которая меня игнорирует, – еще наименьшее из всех зол. Я постоянно слышу саркастичный шепот за спиной, едкие замечания о моем происхождении, моей внешности, ловлю пристальные взгляды, куда бы я ни шла. С каждым днем мне все меньше хочется вставать с постели. Но я не могу. Я поклялась никогда не сдаваться и жить лучшей жизнью. Ради Изобеллы, ради моих родителей, моего народа, ради тех, кого принесли в жертву зимнему королевству, и тех, кому только предстоит отправиться в Ригос. Ради всех, кого я подвела. Нет, только не об этом! Я яростно трясу головой, прогоняя эти мысли. А затем снова смотрю на королеву, которая тем временем с интересом изучает мое платье.
– Золотой жаворонок, я не ошиблась?
Я мрачно улыбаюсь, потому что на сей раз мне в отличие от предыдущих не пришлось долго думать над нарядом.
– Это герб моей семьи.
Королева подзывает горничную, которая тут же протягивает ей шкатулку.
– Как только услышала о твоем платье, я тут же распорядилась создать для тебя подходящую маску. Ведь что за бал-маскарад без маски? – Она открывает шкатулку с тем же изяществом, с каким принц вручал мне свои подарки.
Но от его подарков у меня никогда так не захватывало дух. От украшенного драгоценными камнями клюва расходятся нежные мягкие перья всех оттенков золота. Я буду с гордостью носить эту маску жаворонка. Не только на балу, но и всегда, в моем сердце. Как вызов всем тем, кто меня мучил. Принцу зимы. И моим собственным сомнениям.
Гиацинты и маски
Верис
Бал-маскарад настолько отличается от известных мне праздников, что я на мгновение перестаю дышать. Замираю на месте, когда вижу все эти фигуры в масках и пышные украшения. Большинство гостей, как и я, надели маски животных, инкрустированные изысканными драгоценными камнями. Однако некоторые выбрали лица арлекинов и чудовищ. В этот раз я понимаю, почему нет больших столов с угощениями, а только закуски, которые разносят слуги. Но что это за закуски! Крошечные кусочки печенья украшены маленькими серебряными листочками и сахарными цветами, а поджаренные овощи нанизаны на шампуры с настоящими бриллиантами. Со сводчатого потолка свисают посеребренные гиацинты и жемчуг, соединенные в роскошные гирлянды, и звездный свет преломляется в них так, что мне кажется, я парю среди падающих звезд. Никто еще не танцует, но нетерпение уже пронизывает кристально чистый воздух. Я ищу в толпе королеву Эвелун. Жаль, что нельзя пойти с ней, чтобы не блуждать потерянной в этом огромном зале будто во сне. Или лучше сказать – в кошмаре?
– Вас никто не сопровождает? – гремит над ухом очень знакомый голос.
Я поворачиваюсь так быстро, как только позволяет мое тяжелое платье, и смотрю в забавляющееся лицо. Несмотря на маску льва, я сразу узнаю Роуэна. Мое сердце бьется чаще. Какое облегчение встретить кого-то знакомого. Но затем внутри все обрывается:
– Он тоже здесь?
– Вы же его знаете. Он ни за что не пропустит веселье, – сухо отвечает Роуэн.
Слишком поздно я вспоминаю нашу последнюю встречу, когда атаковала его. Не говоря уже о попытке убить принца. Поспешно отступаю назад.
Заметив мою панику, он ухмыляется:
– Сейчас вам нечего бояться. Никто не будет настолько глуп, чтобы напасть на вас во время самого большого бала года.
Какая-то фейри презрительно смотрит на меня, а затем достает носовой платок и демонстративно вытирает каждое место, которого я касалась. Взяв под руку своего спутника, она идет такой нетвердой походкой, что, кажется, вот-вот упадет в обморок.
Энергично поправляю свою золотую маску:
– Я в этом платье словно в ловушке. Никто здесь и пальцем не шевельнет, чтобы защитить меня. Так что этот бал – идеальное место для вашей мести.
Роуэн низко кланяется, не выпуская меня из виду:
– С удовольствием передам это принцу.
– Я под защитой королевы Эвелун, – добавляю я больше для себя.
Спешу ближе к трону, что стоит в конце зала, и Роуэн следует за мной. Когда придет королева, я хочу быть поближе к ней. Я не имею права обижаться и злиться на свою благодетельницу только потому, что она скрыла от меня приглашение для принца и оставила наедине со своими грубыми подданными. Правда, все в масках, но будем честны: ни для кого не секрет, кто скрывается за птичьей маской.
Тяжело вздыхаю.
– А вы знаете, что случилось с королем? – спрашиваю я Роуэна, не поворачиваясь к нему.
– Это не та история, которую я могу рассказать.
Значит, история все-таки есть. Хорошо.
– Скажите хотя бы, жив ли он.
Роуэн лишь качает головой с таким мрачным выражением лица, какое у него было тогда в подземелье. Мы долго молчим, и я решаю сменить тему:
– Как вы поживаете? Плечо все еще болит?
Он удивленно косится на меня:
– Вы же знаете, что наши раны заживают быстро. Придворные, конечно, в легком смятении от того, что произошло, а принц вне себя от гнева. Лучше бы вам было принять то, что он предлагал. Он…
– Я спрашивала о вас, а не о нем, – резко обрываю его. Сама не знаю, почему меня так взбудоражило, что о себе он сказал всего одно предложение, а потом начал говорить о своем принце.
Роуэн пожимает плечами:
– А что обо мне говорить?
– У вас вообще есть собственные мысли? – Мне бы следовало замолчать, но слова вылетают наружу сами собой, как будто ждали своего часа целую вечность. – Собственные желания? Или все вращается только вокруг того, что делает ваш принц?
Роуэн ничего не отвечает, только скрипит зубами. Он, по крайней мере, так же зол, как и я. И я его понимаю. Неприятно слышать о себе что-то подобное, особенно если в глубине души знаешь, что это правда. Однако гнев его быстро утихает.
– Наверное, ты права. – Он касается моей щеки и смотрит на меня так же грустно, как и мои родители на нашем прощании. И его прикосновение кажется более интимным и родным от знакомого обращения на ты. – Но как же твоя жизнь? Ты делаешь хоть что-нибудь помимо того, что от тебя ожидают?
Мое горло болезненно сжимается, и я боюсь потерять самообладание. Мне вдруг так хочется обнять его как брата, которого у меня никогда не было – из-за меня же. Это настолько абсурдно, что я скорее отступаю назад, чтобы не поддаться. Оно того не стоит, пусть даже мы во многом похожи. Просто страх и одиночество заставляют меня чувствовать себя маленькой и ненужной.
Дверь зала распахивается. Пока Роуэн убирает руку, я обращаю свой взгляд на принца, который нас заметил и теперь направляется прямо к нам. Плащ развевается у него за спиной, а на лице надета маска дракона, полностью сделанная из хрусталя. Напрягаюсь и сжимаю кулаки.
Неван
Ее золотая маска почти полностью закрывает лицо.
Но я чувствую ее ауру, которая слегка покалывает кончики пальцев. Бьюсь об заклад, она каждую ночь представляла себе в красках, какой будет моя реакция, когда мы снова встретимся.