Мертвая старуха строго взглянула на нее пустыми глазницами – и Глафира в ужасе заорала, предостерегая Марка, который уже подошел к крыльцу.
– Не ходи туда!
– Ты чего? – Парень удивленно обернулся.
– Там хозяйка. Мертвая!
Марк покосился на пустой проем двери.
– Серьезно? И какая она?
– Жуткая!
Мертвая старуха улыбнулась ей беззубым ртом и приветливо поманила в избу. От ее гостеприимства Глафира еще больше перепугалась и попятилась со двора.
– В дом нас зовет. Пойдем отсюда, а? – взмолилась она.
– Может, зайдем? – небрежно предложил Марк. – Раз в гости зовет?
Глафира поняла, что ему тоже не по себе и он нарочно бравирует перед ней.
– Пожалуйста, Марк! – жалобно пролепетала она, и парень наконец шагнул от крыльца.
Выйдя со двора, Глафира обернулась. Мертвая старуха по-прежнему стояла на крыльце, глядя на них пустыми глазами.
– Тогда сама выбирай дом, – предложил Марк и махнул рукой на ряд уходящих в темноту строений.
Глафира поежилась, представив, сколько призраков может обитать в заброшенной деревне.
– Не бойся, я с тобой, – Марк взял за руку.
– Когда я с тобой, я не боюсь! – Глафира набралась смелости и взглянула ему в глаза.
С их первой встречи Марк насмехался над ней, обидно подшучивал и подкалывал при каждом случае. Но сегодня утром он сорвал для нее речную лилию, и Глафира надеялась, что это что-то значит…
– Зачем ты пошла за мной? – внезапно спросил он.
– Зачем ты сорвал для меня лилию?
Марк усмехнулся, как когда собирался отпустить очередную обидную остроту, и сердце Глафиры болезненно сжалось. Никогда этот красивый и самолюбивый парень не будет с ней, никогда не ответит ей взаимностью…
В следующий миг Марк рывком притянул ее к себе и впился в губы поцелуем. Он целовал грубо и жадно, как будто мстил за те чувства, которые она в нем пробуждала. Но Глафира была счастлива и этой грубой лаской. Она вцепилась Марку в плечи, чувствуя, как земля уплывает из-под ног.
Вдруг что-то загрохотало совсем рядом, и визгливый женский волос неодобрительно пролаял:
– Бесстыдники!
Глафира отпрянула от Марка и увидела стоящую в шаге от них деревенскую бабу в светлом ситцевом платье, сквозь которое просвечивал забор. У ног призрака стояло пустое алюминиевое ведро.
– Что? – Марк поймал ее за руку. – Опять привидение?
Глафира кивнула и шепнула:
– Она на нас смотрит!
– Прямо среди дороги лижутся, стыдоба! – возмущенно пробухтела баба, подняла ведро и вразвалку заковыляла в сторону колодца.
– Ушла, – с облегчением выдохнула Глафира.
– А знаешь, ведьмочка, меня это заводит! – Марк впился в губы Глафиры поцелуем и потащил ее к недостроенному дому без забора.
– Зачем ты ведешь меня сюда? – Глафира бросила удивленный взгляд на каркас дома без окон и крыши. – Этот дом не достроили.
– Надеюсь, здесь нам не помешают.
Марк оказался прав. В доме, который не был достроен, никто никогда не жил и здесь не было призраков.
Глафира едва успела оглядеться, как Марк притянул ее к себе. Его губы жаром обожгли шею, а руки нетерпеливо стянули с нее футболку. Глафира ахнула, оставшись перед ним обнаженной по пояс. Марк швырнул ее футболку под ноги и стащил свою. Обе их футболки легли на дощатый пол, выстилая импровизированное ложе.
– Ты прав, это непохоже на пятизвездочный отель, – нервно пошутила Глафира, глядя ему в глаза.
– Зато какая романтика, не находишь? – Он усмехнулся, остановившись в шаге от нее и рассматривая ее в лунном свете.
Крыши в доме не было, и прямо над их головой раскинулось звездное небо.
– Иди ко мне, – Марк поймал ее за руку и резко потянул на себя.
Они упали на смятые футболки. Марк – спиной, Глафира – сверху на него и сразу же ощутила, как сильно он возбужден. Упершись руками ему в грудь, Глафира отстранилась.
– Ты всегда так девушек соблазняешь? – ревниво спросила она.
– А ты всегда болтаешь? – Он резко присел, удерживая ее за талию и закрыл ей рот поцелуем.
Глафира обвила его ногами, чтобы не упасть, и с жаром ответила на поцелуй. Но Марк почти сразу отстранился, словно не желал этой слишком нежной ласки, и его нетерпеливые губы скользнули по ее шее к груди. Глафира застонала от наслаждения. А в следующий миг мир перевернулся – и вот уже она очутилась на полу на смятых футболках, а Марк навис над ней, уперев руки в пол. Над его головой сияла луна, и Глафира подумала, что запомнит этот миг навсегда. Даже если у них будет только одна эта ночь. Даже если завтра Марк отвернется от нее и снова станет над ней насмехаться. Этой ночью она позволит ему все. Даже грубость и нетерпеливость…
Они лежали на полу на смятых футболках, глядя в звездное небо на месте крыши и тяжело дыша.
– Почему ты назвал меня ведьмочкой? – Глафира отыскала руку Марка в темноте и переплела их пальцы.
– А кто еще может видеть призраков? У тебя в роду не было бабки-шептуньи или матери-экстрасенса?..
– Не было, – буркнула Глафира и резко отняла свою руку. – И не называй меня ведьмой.
– Как скажешь, ведьмочка, – поддразнил он и поймал ее за руку. От запястья к локтю на руке Глафиры выстроились в ряд три одинаковые родинки, и Марк поцеловал каждую из них. – Это же ведьминский знак, да?
– Ты знаешь, что ты совершенно невыносим? – вздохнула Глафира.
– Ты не первая, кто мне это говорит, – усмехнулся Марк.
– А первой была Ада? – напряглась Глафира.
Марк отпустил ее руку и уставился на луну над головой.
– Ты ее любил? – настойчиво спросила Глафира.
– А ты любила своего парня-блогера?
– Нет, наверное, – неуверенно сказала она.
– А я точно нет, – легко ответил Марк.
Он имел в виду Аду, но Глафира напряглась. Если для него так мало значила бывшая, если он так легко говорит о ней, хотя с ее смерти прошло всего несколько дней, стоит ли надеяться, что с ней у Марка будет по-другому?
Глафира не питала иллюзий. В этой жизни ее слишком часто предавали, чтобы она верила в сказки.
– Надеюсь, призрак твоей бывшей не явится ко мне, чтобы устроить сцену ревности, – пробормотала девушка.
– Давай спать, – Марк притянул ее к себе на грудь. – Завтра рано вставать.
– Спокойной ночи, – прошептала Глафира, прижимаясь к нему.
Марк не ответил. Он уже спал.
На рассвете Глафиру разбудил нежный шепот.
– Просыпайся…
– Сейчас, – с сонной улыбкой пробормотала она, не открывая век. С той самой минуты, как она увидела Марка, она мечтала проснуться в его объятиях. И теперь ей хотелось продлить это сладкое мгновение. Растянуть его на целую вечность.
– Просыпайся, соня!
Сон резко слетел с нее, как будто ее окатили ушатом колодезной воды. Глафира порывисто присела и уставилась на Марка.
– Как ты меня назвал?
Марк скользнул по ней блудливым взглядом:
– У тебя красивые буфера.
– Что?! – Глафира только сейчас поняла, что обнажена по пояс. Одной рукой она прикрыла грудь, другой зашарила по деревянному полу в поисках футболки.
– Не надо, – Марк перехватил ее руку, когда она уже схватила край футболки. – Ходи так.
Но Глафира с силой оттолкнула его, вскочила на ноги и натянула футболку. Так-то лучше. Она повернулась к парню, развалившемуся на полу, и грозно спросила:
– Повторяю вопрос: как ты меня назвал?
– Ты чего завелась? – Марк, приподнявшись, схватил ее за край футболки и с силой потянул к себе.
Не удержавшись на ногах, Глафира упала на него и кулачками уперлась ему в грудь.
– Ты на нее запал, да? – ревниво прошипела она.
Вблизи Марк был необыкновенно красивым – с этими его точеными скулами и волнующими губами, которые хочется целовать снова и снова. Кожа у него чистая, как после Фотошопа, а глаза дымчато-серые, бархатные… Такого потрясающего парня у нее никогда не было.
– На кого? – Марк в самом деле не понимал. Или только разыгрывал и себя дурачка?
– На эту серую мышь с косой! – оскорбленно выпалила она.
Она почувствовала, как напрягся Марк. Грудная клетка, в которую она упиралась кулачками, как будто превратилась в мрамор.
– При чем тут она? – Сон окончательно слетел с него, взгляд сделался острым и холодным.
Глафиру вдруг пробрало до костей, как будто с нее резко сдернули теплое одеяло, и она очутилась голышом на морозе.
– Ты меня Соней назвал! – с обидой напомнила она.
– Ты спала, – отчеканил Марк. – Я назвал тебя соней.
Какая же она дурочка! Глафира потянулась к нему, чтобы поцеловать и извиниться за свою глупую ревность, но вдруг очутилась на полу. Только что Марк был рядом, так близко, что она чувствовала тепло его кожи. И вот он уже стоит в полный рост, повернувшись к ней спиной, и поспешно натягивает футболку.
– Марк, извини… – пробормотала она, кляня себя за то, что все испортила.
– У тебя паранойя! – раздраженно бросил он через плечо, не поворачиваясь.
А затем быстро вышел из недостроенного дома, на ходу вынимая сигареты.
Глафира заторопилась за ним, влезая в спортивные брючки. Она испугалась, что Марк оставит ее одну в мертвой деревне, населенной призраками.
Но когда она выбежала на недостроенное крыльцо без ступеней, Марк сидел на краю, свесив ноги, и курил.
– Я испугалась, что ты меня бросил…
Глафира осеклась, услышав металлический лязг за околицей. В провале забора перед домом показалась вчерашняя баба с ведром. Повернула полупрозрачную голову на Глафиру, осуждающе пролаяла:
– Потаскушка!
Глафира неловко одернула футболку, пригладила спутанные после бурной ночи волосы. В том, чем они сегодня ночью занимались в недостроенном доме, даже у призрака не было никаких сомнений.
– Видела бы тебя твоя мать! – ворчливо добавила баба.
Глафира замерла, как будто ей влепили оплеуху. А затем кубарем скатилась с крыльца – не посмотрев, что до земли было больше метра.
– Ты куда? – донесся ей вслед удивленный возглас Марка.
Глафира пулей вылетела за ворота, остановилась напротив призрака, выдохнула: