– Китайские туристы снимали видос на телефон. А волчары выпрыгнули прямо из воздуха, как в кино.
Яр, затаив дыхание, приник к окошку палаты. Может ли быть совпадением, что художник нарисовал его друзей в лесу с волками, а потом волки как по волшебству оказались в центре Москвы? На такое даже адуляр не способен – он только прогнал хищников обратно в чащу. Может, в руки друзьям попал другой, более мощный артефакт? Ему так хотелось верить, что это те самые волки. И что очутились они на Красной площади раньше, чем успели причинить вред Соне и другим ребятам.
– И впрямь, из воздуха! – ошеломленно протянул второй громила, просматривая запись, но потом недоверчиво пожал плечами. – Монтаж, наверное!
– Можно мне посмотреть? – Яр постучал по стеклу, привлекая внимание.
Охранники настороженно повернули головы, заметив его.
– Как же ты достал, парень! – процедил тот из них, которого он вчера помял в схватке. – И когда тебя уже в расход пустят? Шума от тебя…
И громилы прошли дальше, оставив Яра сходить с ума в одиночной клетке.
Через полчаса обратно пошел доктор. Яр караулил его у двери и окликнул:
– Как Эмма?
Лазарев остановился и огляделся по сторонам, словно боялся, что кто-то услышит.
– Плохо, – признался он. – Если она не выйдет из комы в ближайшие день-два, она уже не вернется.
– Я знаю, как ей помочь, – воскликнул Яр.
Лазарев с сомнением взглянул через стекло. Затем огляделся по сторонам.
– Выслушайте меня, – взмолился Яр.
Решившись, Лазарев поднес электронный пропуск к двери и вошел в палату.
– Только давай без фокусов. От жизни Эммы зависит и твоя жизнь, ты ведь это понимаешь?
Яр кивнул. Он давно понял, что не выйдет отсюда живым, если Эмма погибнет. Шахов ему не позволит.
– Я думаю, это Стелла загипнотизировала Эмму и заставила прыгнуть с крыши, – выпалил он.
Лазарев пристально смотрел на него, но не выглядел удивленным.
– Вы знали? – поразился Яр.
– Скажем так, догадывался. – Лазарев снял очки и протер носовым платком. – Стелла себе на уме. И только Шахов этого в упор не замечает.
– Она его гипнотизирует, – воскликнул Яр. – Вы же сами вчера видели!
– Попробуй сказать ему об этом, – усмехнулся Лазарев. – Я даже не пытаюсь, иначе сразу лишусь места.
– Вам так нравится этим заниматься? – не выдержал Яр. – Ставить опыты над людьми?
– Ты не поймешь, – Лазарев покачал головой. На миг Яру показалось, что перед ним – отец, одержимый своей сверхидеей, не жалеющий людей ради науки.
– Куда уж мне, – вспылил Яр. – Это ведь не над вами отец ставил опыты с самого рождения!
– Скажем так, я не одобряю методы профессора Полозова, – кашлянул Лазарев. – Но он добился впечатляющих результатов. В нашем центре и не подозревали, что лунатики обладают такими колоссальными возможностями.
– И что теперь? – проскрежетал Яр. – Замучаете всех нас до смерти?
– Ты видишь только темную сторону, – Лазарев с сожалением покачал головой. – Такие способности, как у тебя и у твоих друзей, редкость. Они не могут принадлежать только вам. Их стоит использовать во благо…
– Во благо кому? Шахову?
– Во благо людям, нашей стране.
– Вы что, меня вербуете? – усмехнулся Яр.
– Это не моя работа, для этого есть другие. – Лазарев водрузил очки на нос и пристально уставился на него. – Я тебя слушаю. Как помочь Эмме?
Яр понял, что разговор по душам закончился. Доктор дал понять, что симпатизирует ему, но искать союзника в нем не стоит. Он такой же пленник здесь, как и сам Яр. И сейчас его благополучие тоже напрямую зависит от жизни Эммы.
– Этот новый пленник, художник, он рисует картины-предсказания.
– Я в курсе, – кивнул Лазарев. – Только ничего полезного мы в его рисунках не нашли.
– Он нарисовал Эмму.
– Когда?
Вот сейчас Лазарев выглядел удивленным.
– На днях. Он передал рисунок мне. – Яр достал из-под подушки смятый лист и протянул доктору. Хорошо, что рисунок не остался в прежней палате, а был у него в кармане штанов.
Лазарев внимательно его изучил и оживился:
– Значит Эмма выйдет из комы? Прекрасно! Не иначе, как чудом, это не назовешь. Честно говоря, я потерял всякую надежду…
– Видите это кольцо на Эмме? – Яр указал на деталь, которую близорукий доктор не заметил.
– В самом деле, – удивился Лазарев. – Это же кольцо Стеллы?
– Я думаю, все дело в нем. В кольце есть какая-то сила. Оно может поднять Эмму из комы.
– Магия? – Лазарев недоверчиво усмехнулся. – Я в это не верю.
– А как насчет адуляра? Я выжил только благодаря ему.
Лазарев запнулся, но возразил:
– Пусть мне не удалось выяснить, как ты выжил, это еще ничего не значит…
– А лунные камни, которые подчиняют волю лунатиков? Вы же читали отчеты отца.
– В самом деле, – в замешательстве признал доктор. – Непонятно, как они работают, но целый отдел нашего НИИ уже бьется над разгадкой. Кстати, Стелла заказала шесть колец и наняла татуировщика. Ему выделили комнату здесь.
– Что она задумала? – похолодел Яр.
– Хотел бы я знать, – Лазарев нахмурился. – Я пытался расспросить Шахова, но от него сейчас никакого толку. Раньше он вникал во все дела центра, и Стелла без его ведома не могла и шагу ступить. А теперь все мысли Шахова о дочери, а Стелле он дал полный карт-бланш. По сути, она сейчас рулит всем отделением.
Яр вспомнил, как послушны были вчера охранники Стелле. Как же он не замечал раньше, что Шахов превратился в пешку, а Стелла прибрала власть к своим рукам?
– Так что этот несчастный случай с Эммой только ей на руку, – добавил Лазарев. – Вот почему я не удивлюсь, если она причастна к этому.
– Эмма боится высоты, она бы не прыгнула с парашютом, – заметил Яр.
Доктор удивленно взглянул на него:
– А ты откуда знаешь?
Яр запнулся. Поверит ли Лазарев в то, что Яр слышал голос Эммы, беседовал с ее духом? Вряд ли, раз он такой материалист и человек науки.
– Говори, – потребовал Лазарев.
И Яр рассказал.
– По-моему, парень, ты тут сходишь с ума, – Лазарев с сочувствием взглянул на него. – Неудивительно, что тебе стали мерещиться голоса, когда тебя заперли в одной палате с девушкой в коме.
Яр не стал спорить. Каждый верит в то, что хочет. Его больше волновало, чтобы Лазарев поверил в силу перстня.
– Поговорите с Шаховым. Покажите ему этот рисунок. Только так, чтобы Стелла не видела. Она не отдаст кольцо добровольно.
– Попробую. – Лазарев аккуратно сложил рисунок и убрал в карман белого халата.
– И еще одна просьба!
Доктор покачал головой:
– Отпустить тебя не могу.
– Я не об этом. Дайте мне увидеться с художником.
Лазарев помедлил, раздумывая.
– Хотя бы пять минут, – взмолился Яр.
– Сейчас он спит, – ответил Лазарев. – Но как проснется, я отведу тебя к нему. Если обещаешь без глупостей…
– Без глупостей! – поклялся Яр, досадуя на то, что ожидание затягивается.
Лазарев направился к двери, и Яр его окликнул:
– А вы ничего не слышали про волков на Красной площади?
Лазарев удивленно обернулся, рассеянно взглянул на него, как будто был мыслями уже далеко-далеко в своих научных экспериментах.
– Про волков? – медленно переспросил он. – На Красной площади? Тебе, наверное, приснилось.
Яр отступил. Доктор ничего не знал. Оставалось ждать встречи с художником.
Лазарев вышел из палаты, и Яр остался один.
Вечером, появившись на небосводе, луна по привычке скользнула к избе отшельника. Она не ожидала увидеть ничего интересного. Ведь ночью она послала девчонке вещий сон, который ясно давал понять: сиди дома и не высовывайся, если хочешь выжить! Однако, едва луна переместилась к избе, как увидела, что пятеро из семи ее подопечных вышли во двор. Одеты они были по-спортивному, на лицах – решимость, как в ту ночь, когда они собирались на штурм лаборатории. Явно что-то затевалось!
Хозяин с высокой девчонкой, не спящей уже много ночей подряд, вернулись в дом. А остальные вышли за околицу и дружно зашагали в сторону заброшенной деревни. В той стороне находилась трасса, ведущая в город. Ох, и дураки же они!
Луна кинулась за ними вслед и проводила до самой дороги. Шестеро смелых и глупых – вот они кто! Только здоровяку хватило ума остаться в доме с хозяином и девчонкой. Хотя он-то как раз особой смекалкой не отличался.
На трассе они сели в автобус до Москвы. Луна с тревогой заскользила за ними. Видимо, от судьбы не уйдешь. Как она ни предостерегала глупую девочку, та все равно упорно лезет в ловушку. Больше луна ничем не сможет помочь. Ей оставалось только наблюдать, как сбывается предсказание юного художника Деймоса.
Яр
Лазарев сдержал слово. Уже смеркалось, когда художник проснулся, и доктор проводил Яра к нему.
Мальчишка сидел на подоконнике, который был весь завален рисунками. Одет он был в такие же, как у Яра, серые штаны и футболку, только на нем они висели мешком и были явно велики.
– Это ты! – Он оживился и спрыгнул навстречу Яру. Несколько листов спланировали на пол, и Яр поднял ближайший.
На рисунке была Красная площадь. Пятеро китайских туристов делали селфи на фоне Спасской башни. А из портала за их спиной выпрыгивали волки. Звери были изображены в прыжке – первый выскочил почти целиком, еще два – на половину, у остальных только успели показаться оскаленные морды.
– Это что? – резко спросил Яр. – Как они там оказались?
Паренек копался на подоконнике среди кипы рисунков, как будто что-то искал, и удивленно обернулся к нему.
– Не знаю. – Он пожал плечами. – Я просто рисую во сне. А проснувшись, сам не понимаю, что…
Он выхватил с подоконника какой-то рисунок и подошел ближе к Яру.
– Но это, кстати, сбылось, – оживился он, глянув на картинку в руках у Яра. – Ночью нарисовал, а утром волки на Красной площади появились. Мне один из тюремщиков видео показал.
– Тюремщиков?
– Ну, я их так называю. Реально, так и сбылось – прямо как нарисовал.