— Нет, мой бывший заказчик. Я рисовала для него любимую собачку, — ложь приходилось выдумывать на ходу, и получалось как-то не очень.
Новоявленный «Бобби с собачкой» неуверенно кивнул.
— Очень люблю собачек, — невпопад он, потирая нос, и стараясь не коситься на шею Патрика. — Я, пожалуй, пойду, Опаздываю на обед… То есть на ужин. Да-да-да, на ужин. Ещё раз простите за беспокойство, леди. Мне пора.
Странный он, этот вампир. Уж больно неуверенный для высшего.
Встреча с вежливым, хоть и слишком нервным вампиром разбередила мне душу. Новые вопросы, на которых не было ответа, тревожили. Ведь я всё уже решила про Михаила. И вот снова пытаюсь понять его, угадать, кто он такой. И почему мне не всё равно, что с ним?
Патрик, будто чувствуя, что я отдаляюсь от него, всё чаще злился и ревновал, хотя наши отношения, пусть и были близкими, так и не стали романтическими. Я флиртовала с ирландцем, проводила с ним вечера, и даже плакалась в жилетку. Но сбегала от любой попытки себя поцеловать. И так, конечно, не могло продолжаться дальше.
Спустя месяц О`Ши решил меня впечатлить, пригласив не в паб, и даже не в уютное кафе рядом с Олдвичем, а в ресторан «Рулс», заходить в который, конечно тайно, не чурались даже особы королевской крови. Дела у Патрика шли неплохо — их труппа процветала, да и я теперь могла позволить себе достойный наряд — пусть и потравив на него значительную часть суммы с последнего заказа.
Небольшой уютный зал, выдержанный в красных тонах, безупречно белые скатерти, дорогие столовые приборы и посуда, и безупречно вышколенные официанты. Да, пожалуй, траты на платье, с узким корсажем, украшенным кружевом, с завышенной талией и прямой юбкой, по последней парижской моде, стоили того. Реакция Патрика, тоже принарядившегося, и даже сменившего кепи на фетровую шляпу, меня порадовала.
— Не перестаю удивляться, как столь небесное создание снизошло на меня, — прижав руки к груди, и закатив глаза, сказал он.
Я улыбнулась.
— Ты практически свалился на меня, если не забыл. И схватил весьма крепко, видимо, чтобы я не улетела.
— И ведь получилось.
Патрик вежливо отодвинул мне стул. Я заметила, что он сильно волнуется.
— Здесь довольно дорого, — тихо сказала я.
— Тебе неуютно?
— Нет. Всё в порядке. Но я не хочу тебя разорить.
— Брось. Должно быть, в Париже твои поклонники водили тебя и не по таким местам.
— Поверь, ты не захочешь знать о моей жизни в Париже, — фыркнула я. — Она была не столь блестящей, как ты себя выдумал. В некоторые дни мне даже не хватало на хлеб, и никто не пытался решить мои финансовые проблемы.
— Тебе теперь тоже нелегко.
— Благодаря одному рыжему типу — уже не так сильно.
Кажется, я всё же сумела поднять настроение Патрику. Он заказал вина, и настойчиво попросил:
— Не отказывай себе ни в чём. Хочу, чтобы тебе этот вечер запомнился.
Начало его и в самом деле удалось. В свете свечей, в красивом платье, рядом с мужчиной, смотревшим на меня влюбленным взглядом, я чувствовала себя счастливой и живой. Мы много смеялись, и так же часто молчали. Но в этом молчании не было никакого напряжения, скорее необычайная интимность. И даже когда наши пальцы переплелись, я не возражала.
И в этот вечер я поняла, что больше не хочу, чтобы Патрик был мне просто другом. Мне не обязательно оставаться одной.
— Признайся, Клэр, что ты влюбилась в меня, — хрипловато сказал Патрик.
— Возможно, — не стала отрицать я, чувствуя, как румянец расползается по моим щекам.
Вот и сказывается отсутствие опыта в свиданиях. Даже простое поглаживание моей ладони вводило в смятение.
— О моих чувствах ты не можешь не знать. Я бесповоротно, смертельно очарован тобой, Клэр. И думаю, это неизлечимо. — Патрик выпустил мою ладонь из своих рук, но только для того, чтобы извлечь на свет маленькую красную коробочку. На мягкой бархатной подушке лежало золотое кольцо. — Выходи за меня, Клэр Легран. Позволь сделать тебя счастливой.
К этому я оказалась не готова. Совсем. Пожалуй, протяни мне Патрик сейчас ядовитую змею, спокойствия было бы больше. Но, полагаю, на моем лице не дрогнул ни один мускул, так как Патрик тревожно спросил:
— Ну так что?
Всё дело в строгом католическом воспитании. Точно. Несмотря на то, что у нас обоих были не слишком респектабельные профессии, а наше окружение — легкомысленно и влюбчиво, Патрик в своих ухаживаниях был старомоден и предельно внимателен. Дальше двусмысленных шуток и нескольких попыток меня поцеловать он не шёл. Патрик О`Ши из тех, кто честно женится, а не морочит девушкам головы. А я же…
…была не так хороша, как он думал. И отнюдь не невинна. Я знала, что для некоторых мужчин это не проблема. Но Патрик был ревнив, хоть и пытался держать себя в руках. Сможет ли он принять то, что у меня было прошлое? Догадывается ли об этом?
Я не представляла, как спросить это напрямую.
— Это слишком неожиданно. Ты уверен, что хочешь видеть меня своей женой? Ведь я не смогу стать примерной домохозяйкой. Мне нравится тот образ жизни, что есть сейчас.
Патрик нахмурился.
— Ты звонко смеёшься, раздаёшь всем свои улыбки, флиртуешь, сама того не замечая. Слишком ярко красишься, носишь слишком привлекательные наряды и ходишь так, что мужчины сворачивают головы тебе вслед. Твои картины мрачные, друзья странные, и иногда совершенно невозможно понять, о чём ты думаешь. Всё это меня жутко злит… И это же заставляет сходить по тебе с ума ещё больше. Если бы мне нужна была скромная домохозяйка, я бы женился ещё в Дублине. Но хочу, чтобы ты знала — что я не вижу никого другого в роли матери моих детей. Предложить мне особо нечего, но всё что есть — твоё.
Я протянула руку и захлопнула крышку коробочки.
— Хорошо. Я подумаю. Очень серьезно подумаю. Но это серьезный шаг. Ответить сразу я не готова.
— Тогда спрошу завтра.
— Ты даешь всего одну ночь?
— У тебя был год, чтобы присмотреться ко мне, — проворчал О`Ши.
Он прав. Конечно, рано ещё вешать на себя ярлык старой девы, но о создании семьи всё же стоило подумать. И если честно, никто из моих нынешних мужчин-знакомых не казался мне хорошим кандидатом в мужья. Кроме Патрика. Да и такого, как он, я прежде не встречала. Доброго, заботливого, надежного.
Не вампира, в конце концов. От размышлений о преимуществах ирландцев перед упырями, я не сразу заметила, что один из посетителей, вошедших в зал, и усевшихся наискосок от нашего столика, был мне знаком. Да это же вампир, что пытался мной позавтракать в Камдэн-Тауне! Патрик проследил за моим взглядом и пренебрежительно фыркнул, шепнув мне:
— О, Бобби. Смотри, какую кралю подцепил!
Вампир, видимо, заметивший меня раньше, зарделся, а женщина, что пришла с ним, лишь слегка повела плечом. Услышала. Даже с такого расстояния. Она одна из них? Шляпа скрывала лицо женщины, но обнаженные плечи были алебастрово-белыми. Впрочем, англичане все бледненькие от природы. Можно и перепутать. И все же интуиция мне подсказывала, что она не так проста. И даже гораздо опаснее своего спутника, поглядывающего в нашу сторону с любопытством, но даже не пытающегося подойти.
— Клэр, тебя что-то беспокоит? Хочешь уйти?
— Может, чуть позже. Допью вино.
Разумнее было бы покинуть ресторан, не привлекая лишнего внимания вампиров, но любопытство оказалось сильнее. Вот если бы Патрика не было со мной, можно было бы попробовать выспросить о его словах прежде, и может быть, узнать о Ракоци. Тогда я перестану о нём думать.
Женщина слегка повернула голову, явив благородный профиль, и незаметно кивнула, встретившись со мной взглядом. Затем поднялась и неспешно прошла мимо, направившись в туалетную комнату. Её юбки прошелестели совсем близко от меня, но аромата духов я так и не почувствовала.
А ведь вампиры не любят слишком сильные запахи. Ракоци никогда не использовал одеколон или духи. Я еще сильнее утвердилась, что она не человек.
— Патрик, я скоро вернусь.
Стараясь никак не проявлять сою нервозность, я безмятежно улыбнулась ирландцу, и стараясь не спешить, пошла вслед за незнакомкой. Та ждала меня у рукомойников, поправляя шляпку перед зеркалом.
— Вы ведь поняли, кто я, мадмуазель, — мягким низким голосом сказала женщина. На французском.
— Высшая.
— Не совсем. Я из младших, хоть и являюсь нынешней главой семьи Вальцер.
— Это возможно? — удивилась я. Почему-то казалось, что в иерархии вампиров обращенные занимали низшую ступень.
— Так получилось. Мой муж погиб, а сын слишком юн, чтобы брать на себя его роль. Не все были этим довольны, но у меня достаточно опыта, чтобы справиться с чем-либо недовольством. В отличие от того же Ракоци.
— Вы… видели Михаила?
— Полтора года назад, в Будапеште. Парижские события наделали много шума. Был практически уничтожен древнейший храм, высшие вступили в открытый конфликт с одним из тайных орденов, погибли главы древних семей. И в центре всего этого — французская девочка, из-за которой Михаил потерял голову. Мой сын сказал, что Ракоци оставил на вас метку. Могу я взглянуть?
Немного помедлив, я все же расстегнула кружевной воротник, и даже не поморщилась, когда прохладные пальцы коснулись моей кожи.
— Жжется. И за всё это время так и не исчезла, — задумчиво сказала вампирша. — А Михаил силён. Когда-нибудь станет даже сильнее своей матери. Жаль, что ему не хватило осторожности и мудрости, иначе бы все не закончилось так печально.
Я резко шагнула назад, застегивая воротник. Вот что за привычка у этой семейки — недоговаривать?
— С Михаилом что-то случилось? Он жив?
Красный огонечек в карих глазах, говорящий о пробудившейся жажде, потух.
— Тот юноша сделал тебе предложение. Почему ты не согласилась?
— Это не ваше дело, мадам.
— Как грубо. Но я понимаю, что ты злишься и испытываешь страх. И всё же пошла со мной. Потому что тебе не всё равно, хотя ты и говоришь себе, что ненавидишь его. Это мне знакомо.