Там они поставили отражение перед зеркалом и осторожно отступили. Копия Валькирии проникла через стекло. Теперь она лежала на полу отражённой комнаты. Через несколько мгновений она пошевелилась и встала. Когда копия повернулась к ним, её лицо, как и всегда, было безмятежным и пустым. Валькирия подавила бессмысленное чувство вины за то, что им пришлось сделать с отражением. Ей даже показалось, что копия смотрит на неё немного укоризненно. Валькирия протянула руку, дотронулась до зеркала, и воспоминания отражения нахлынули на неё.
Она прижала руку к груди и отступила назад.
– О боже!
Скалдаггери подхватил её.
– Всё хорошо?
– Я теперь знаю, что чувствуешь, когда в тебя стреляют.
– Было весело?
– Нет, как ни странно.
Валькирия выпрямилась. Отражение в зеркале выглядело, как обычно.
– Всё хорошо. Со мной всё нормально.
– Тогда я тебя оставлю. Боюсь, тебе придётся идти в гольф-клуб пешком. Но не переживай, мы будем за тобой следить.
– Что если я пойду на встречу, а Сумрак не попадётся в ловушку? Тогда мы зря потратим время.
– Это наш единственный шанс, Валькирия. Ты наденешь платье?
– Уверены, что я не могу пойти в этом?
– Он и без того будет очень осторожен. Ты должна вести себя так, как будто ни о чём не подозреваешь.
– Отлично, – прорычала Валькирия. – Значит, платье.
– Уверен, ты будешь выглядеть просто очаровательно, – заметил Скалдаггери, выходя из комнаты.
– Если кто-нибудь начнёт петь мне дифирамбы, то за этот мир я больше не отвечаю, ясно? – крикнула Валькирия ему вслед.
– Вполне справедливо, – отозвался детектив с лестницы.
Валькирия прищурилась. Воспоминания отражения слились с её собственными, заняли своё место, как и всегда, но теперь там появилось что-то новое. Какое-то чувство. Она покачала головой. Отражение было не способно чувствовать. Это было всего лишь вместилище для хранения событий, которые в него загружали. У него не могло быть ни чувств, ни эмоций. Валькирия даже не была уверена, что это была эмоция. Она крутилась у неё в голове, оставаясь совершенно недосягаемой. Стоило ей сосредоточиться, как всё рассеивалось.
Нет, это была не эмоция, но это было что-то новое. То, что она не могла обозначить словами. Чёрное пятно в памяти. Отражение что-то скрыло от неё.
Кажется, это плохой признак, подумала Валькирия.
Гостей оказалось больше, чем она ожидала. Они заняли почти весь банкетный зал – болтали, смеялись, пожимали друг другу руки и обнимались. Тёти, дяди, кузены и кузины разной степени родства создавали настоящую какофонию звуков, которая стеной накрыла Валькирию, стоило ей распахнуть дверь.
Она не знала почти никого из этих людей, никогда не видела их прежде и никогда больше не увидит. Но она об этом не сожалела. Валькирия сомневалась, что пропустит что-нибудь интересное.
Она была вынуждена признать, что её платье выглядело неплохо. Чёрное и очень красивое. Но Валькирии всё равно было в нём неуютно. Если Сумрак всё же поведётся на приманку и решит напасть, она пожалеет, что не надела брюки и ботинки.
– Стефани?
Валькирия повернулась. Мужчине было лет за сорок. Он довольно неудачно пытался скрыть лысину.
– Ты ведь Стефани, да? Дочь Десмонда?
Валькирия заставила себя улыбнуться.
– Да, – ответила она. – Это я.
– Замечательно! – воскликнул мужчина и заключил её в объятия, которые длились две неловкие секунды. Потом он отпустил её и шагнул в сторону. От резкого движения его зачёсанные волосы съехали набок. Но Валькирия решила, что будет вежливее промолчать.
– В последний раз, когда я тебя видел, ты была не выше кузнечика. Тебе, наверное, было года четыре. Ты была просто крошечной! А теперь посмотрите-ка! Да ты красавица! Не могу поверить, как ты выросла.
– Да, такое случается за девять лет.
– Уверен, ты меня не помнишь, – продолжал мужчина, грозя ей пальцем.
– Вы правы, – ответила Валькирия.
– Попробуй догадаться.
– Понятия не имею.
– Ну же, напряги память, постарайся вспомнить!
– Не знаю, – медленно ответила Валькирия, тщательно выговаривая слова на случай, если он её не понял.
– Я тебе подскажу, – продолжал мужчина, не обращая на неё внимания. – Твой дедушка и мой отец были братьями.
– Вы кузен моего папы.
– Да! – весело воскликнул он. – Теперь вспомнила?
Валькирия посмотрела на него и подумала, как это странно, что он, как и почти все остальные собравшиеся, был прямым потомком магической расы Древних и в то же время выглядел так, словно вряд ли сумеет самостоятельно перейти улицу.
– Мне надо идти. – Валькирия махнула рукой влево. Мужчина повернулся, и она обошла его справа.
Валькирия проверила время в телефоне, надеясь, что стая вампиров нападёт на неё как можно раньше. Ей предстояло жестокое и необычное испытание, и если это окажется её последняя ночь, то это будет ужасно несправедливо. Валькирия кивала людям, которых едва узнавала, и торопилась уйти, прежде чем они успевали сообщить ей, какой маленькой она когда-то была.
И тут путь ей преградили Токсичные Близнецы. Крашеные светлые волосы Кристал были такими прямыми, как будто их разгладили утюгом, а волосы Кэрол свисали кольцами, похожими на червяков, пытающихся выбраться на свободу.
– Так и думала, что ты придёшь, – с отвращением произнесла Кристал.
– Догадалась по названию «семейная встреча»?
– Рада видеть, что ты не стала особенно заморачиваться с нарядом, – заметила Кэрол, и сёстры захихикали.
– Зачем ты вообще пришла? – спросила Кристал. – У нас нет других богатых дядюшек, к которым ты могла бы подлизываться, пока они не помрут.
– Приятно слышать, что вы наконец-то смогли об этом забыть.
Близнецы подошли поближе, стараясь смотреть на Валькирию сверху вниз. Это было нелегко, потому что они были на четыре сантиметра ниже.
– Ты лишила нас законного наследства, – сказала Кэрол, и её губы уродливо искривились. – Дом, который оставил тебе Гордон, должен был стать нашим. Твои родители уже получили виллу во Франции, и мы должны были получить дом.
– Это было бы справедливо, – прорычала Кристал. – Но он оставил его тебе. Ты получила всё. Думаешь, мы это забудем?
– Посмотри на себя, – продолжала Кэрол, щёлкнув Валькирию по плечу. – Ты всего лишь ребёнок. Зачем тебе дом? Нам шестнадцать, и знаешь, что мы могли бы сделать, если бы дом стал нашим? Какие вечеринки мы могли бы там устраивать? Знаешь, как это было бы круто?
– Ты вообще знаешь, сколько стоит этот дом? Мы могли бы продать его и разбогатеть!
– Но нам так и не удалось его получить! Вместо этого он достался тебе, потому что ты подлизывалась и притворялась милой маленькой племянницей, а теперь считаешь себя невероятно классной.
– Но ты вовсе не классная, ты всего лишь глупый ребёнок. Ты ничего не знаешь, тебя никто не любит, и ты совсем не красивая!
Валькирия посмотрела на близнецов.
– Знаете, – сказала она, – я пытаюсь вспомнить, задевали ли меня когда-нибудь ваши злобные замечания. Пытаюсь вспомнить, срабатывали ли ваши неудачные попытки надо мной поиздеваться, и знаете что? Ничего не приходит на ум.
Кэрол попыталась презрительно рассмеяться.
– А знаете, почему? Потому что мне совершенно наплевать. Я не испытываю к вам никаких чувств, ни хороших, ни плохих. Для меня вы просто… не существуете. Понимаете?
Близнецы продолжали злобно смотреть на неё, и Валькирия мило улыбнулась.
– Желаю приятно провести вечер. – И с этими словами она их оставила.
Валькирия двинулась дальше, обходя столы и стараясь избегать толпы. Она заметила маму и сумела благополучно добраться до неё, избежав чьих-либо объятий.
– Стеф! – Мама счастливо улыбнулась. – Ты пришла! Наконец-то! Как прошлая ночь?
– Хорошо, – солгала Валькирия. – Мы с Ханной просто болтали. Сплетничали про мальчишек и всё такое. – Валькирия замялась, внезапно сообразив, что понятия не имеет, о чём говорят девочки её возраста.
– И ты надела платье, – заметила мама. – Выглядит просто чудесно.
– Если начнутся беспорядки, чудесное платье меня не спасёт.
Мама посмотрела на неё.
– Иногда ты такая странная. Когда ты пришла?
– Несколько минут назад. Где папа?
– Где-то здесь. Ты ведь знаешь Эджли. Стоит появиться возможности поговорить о себе, и они хватаются за неё обеими руками. Веселишься?
Валькирия пожала плечами.
– Всё нормально. Я мало кого тут знаю. А ты? Тебе весело?
Мама засмеялась и наклонилась поближе.
– Вытащи меня отсюда, – сказала она с ослепительной улыбкой.
Валькирия моргнула.
– Прости?
Мама закивала, как будто соглашаясь.
– Я больше не выдержу здесь ни одной минуты. Я вот-вот взорвусь.
– Хочешь уйти?
Мама махнула кому-то рукой и с той же ослепительной улыбкой посмотрела на Валькирию.
– Больше всего на свете. Видишь вон ту женщину?
– У которой голова странной формы?
– Она будет говорить о своих собаках. Всю ночь. У неё их три. И все маленькие. Почему все так любят маленьких собак? Что не так с большими? Мне нравятся большие собаки.
– Мы собираемся завести собаку?
– Что? Нет. Я хочу сказать, что мы должны найти повод уйти пораньше.
Когда снаружи ждут Сумрак и его заражённые слуги? Ни за что на свете.
– Мы пришли ради папы, – сказала Валькирия. – Нам надо остаться и поддержать его. Он бы остался на твоей семейной встрече.
– Наверное…
– Всего один вечер, мам. После сегодняшнего вечера ты их больше никогда не увидишь.
– Я думала, ты первой побежишь к двери.
Валькирия пожала плечами.
– Не знаю. Иногда мне кажется, что я провожу с вами мало времени.
Мама посмотрела на неё, и её голос смягчился.
– Ты просто растёшь. Да, было бы здорово, если бы мы проводили время вместе, как раньше, но тебе нужно побыть одной. Я это понимаю, милая. Правда.
– Ты скучаешь по тому, что было раньше?